Бармен из Преисподней

– Я всё помню, Бэль, и буду максимально осторожен, – сказал я, наконец, в пустоту. К сожалению, самой Бэллы рядом со мной уже не оказалось. Пока я вспоминал о Семицком, она тихонечко сбежала. Ну и ладно! Ещё бы полчаса, и я бы передумал идти к убежищу, где сейчас находился мой лучший друг…

* * *

Кладбище встретило меня всё тем же покоем и тишиной. Никто даже не встал, когда я прошёл за ограду. Видимо, мертвяки ещё не скоро забудут знакомство с Андреем, и его немецким пулемётом и пять раз подумают, прежде чем восстать из недр земных без о-о-о-очень важной на то причины.

Мой лучший друг обнаружился на площадке на дереве. Он ходил туда-сюда с большим одноручным мачете, чем напомнил давешнего посетителя бара в хоккейной маске. Одеяние солдата Красной армии он заменил на лёгкий советский маскхалат. Знакомый мне пулемёт был прилажен на сошки к краю платформы около лестницы, чтобы вести подавляющий огонь и не дать противнику забраться.

Когда Андрей меня увидел, он отбросил железяку и, издав рёв возбуждённого бычка-трёхлетки, сжал меня в медвежьих объятьях. Когда с ломанием моих рёбер было покончено, он потребовал полного отчёта. По его словам, когда я прикорнул на кучке шкурок от сосисок, надо мной появилась демоническая воронка и засосала меня в себя, Андрей даже удивиться не успел. Естественно, Андрюха встревожился. Он боялся, что его тоже засосёт в странную воронку, поэтому взял из разделочной мачете (ей сподручнее отмахиваться от всяких воронок) и приладил пулемёт на платформу, думая, что придут его похищать. Он с того момента не спал, и вышагивал по платформе караулом, пугая своей не выспавшейся рожей и так подавленную психику зомби. Не знаю как, но мертвяки чувствовали, что Андрюха настороже, поэтому-то и не показывались.

– Короче, когда ко мне пришли, я был во всеоружии, – Сказал он, выпятив от гордости за себя грудь.

– Ну, ты действительно подготовился как надо… стоп, в смысле к тебе пришли?

Андрей загадочно улыбнулся и поманил меня вниз.

В этот раз я решил спуститься по лестнице. В бункере мой друг повёл меня в разделочную. Там в середине комнаты висели два беса. Оба два были бережно завёрнуты с ног до головы какими-то тряпками и только большие уши, рожки и хвосты, за которые они были подвешены, намекали на их демоническую сущность. Бесы были явно побиты, иначе Андрей не выглядел бы таким счастливым. Он даже повесил их в неудобных для них позах. Вроде бы садизм, но нет же, возмездие за причинённые мучения!

– Ну и, не мог быть с ними повежливей? – спросил я со вздохом.

– Я был предельно вежлив. Прежде чем бить им в грызло, я поздоровался, – сказал он с очень серьёзной миной.

– Тогда ладно, им и этого достаточно. Уже допрашивал?

– Не, они только сейчас в себя пришли. Сначала я их подготовлю, а потом ты задашь вопросы тому, что от них останется.

Андрюха с плотоядной улыбкой зашёл в комнату и запер за собой дверь. Мне же оставалось только ждать. Звуков из комнаты я не слышал, так как прочная стальная дверь не пропускала ни малейшего шума. Так что, когда Андрей вышел, я просто извёлся от любопытства.

– Голяк, ничего они мне не сказали, – сказал он, хотя по интонации я понял, что не так уж сильно он и расстроился. Лишь мечтательная улыбка на лице бывшего узника говорила, что он там занимался далеко не расспросами. Он так и ушёл, улыбаясь, и напевая старый добрый мотив:

Кровожадно вопия

Высунули жалы,

И кровиночка моя

Полилась в бокалы!

Мне пришлось оторвать свои окорока от пола и пойти посмотреть, что осталось от горе-кровопускателей.

Оба беса были сильно побиты. После «допроса» они лежали в уголке не в силах шелохнуться и тихо поскуливали, и теперь их можно было рассмотреть. Маленького роста, козлоногие, с пятачками вместо носов, большими ушами и с небольшими рожками, еле-еле выглядывающими из-за причёсок а-ля сумасшедший учёный. Я на всякий случай связал им вместе руки и ноги и попытался растормошить хотя бы одного из них.

Как я и думал, привести их в чувство оказалось сложно. Андрей хорошо постарался, и оба беса были в глубоком нокдауне. Пришлось нагреть железное клеймо, которое волшебным образом оказалось в разделочной и прижечь им пушистые зады. Только так они начали показывать признаки жизни и я получил такую порцию мата и ора, что невольно отступил к стене.

Разговор у нас не клеился. Один беззубым ртом шамкал что-то типа «хрен мусорам, свободу пацанам!», второй пытался открыть заплывшие в синяках глаза и требовал адвоката. На мои угрозы позвать Андрея бесы только рассмеялись. Видимо им не привыкать быть битыми, а по части информации они немы, как партизаны. А может они просто мазохисты. Не могу это с точностью сказать. Ладно, мы тоже не лыком шиты и умеем развязывать языки…

Я спешно нашёл лабораторию. Вонючая жижа там уже не стояла, и атмосфера стала вполне приемлемой. Ничто не мешало мне покопаться в ящике с ингредиентами и другими химическими штучками. Потом я смешал в объёмной колбе пару кислот, добавил немного чистого спирта, усилил градус алкоголя толчёными человеческими ногтями и капнул пару капель своей крови для вкуса. Чудо коктейль «Длинный язык» был готов. Оставалось только зарядить им два шприца, и можно было допрашивать хоть каменного голема.

За всю мою бытность барменом в «Преисподней» я много чему научился. В том числе и управлять пьяной вдрызг нечистью. Путём проб и ошибок я догадался, что смешивая коктейль из определённых ингредиентов, можно вызвать у посетителей различное поведение. Примечательно, что любая нечисть сразу же пьянеет от одного такого коктейля. Так один упырёныш думал, что он обезьяна и кидался во всех своими… кхм… экскрементами, всего лишь глотнув варево, которое я потом назвал «Кинг Конг». Тогда мне здорово влетело от Бэллы, а хозяин запретил экспериментировать в баре. От «Длинного Языка» любой мог сказать мне то, что я хочу в мельчайших подробностях. Правда, также у моих творений был побочный эффект. Когда несчастный трезвел, у него было жесточайшее похмелье со всеми вытекающими последствиями.

Как я вводил коктейль бесам – отдельная история. Хорошо, что я их связал, хотя они всё равно упрыгивали от меня по всей разделочной. Я даже и не знал, что нечисть НАСТОЛЬКО боится уколов. Мне даже пришлось снимать одного беса с потолка, так как от шприца в пятую точку он подлетел и зацепился зубами за обрывок верёвки. Но зато потом их глазёнки медленно, но верно затуманились хмельным духом, и они рассказали мне всё. В буквальном смысле всё. С рождения и до сего момента. Причём говорили они заплетающимися языками, перебивая друг друга и, время от времени глупо хихикая. Из всего этого трёпа я понял только то, что они заключили договор с неким Тёмным боссом, и что он послал их на разведку в этот бункер. Но когда они нашли вход и спустились вниз, на них напало огромное, полуобнажённое, волосатое существо, и с фразой «Добрый вечер!» выбило их из сознания на неопределённое время. Дальше слушать их было бесполезно, ибо нужная мне информация кончилась, а диалог с пьянющими бесами рисковал скатиться до состояния «Ты меня уважаешь?». Поэтому я влил им в глотки остатки коктейля и, подождав когда оба беса окончательно окосеют и отрубятся, вышел из разделочной, предварительно заперев дверь.

Я нашёл друга в продуктовом отсеке. Он сидел на большом ящике и за обе щёки уплетал шоколад. Андрюха был просто приманьяченным сладкоежкой. Как бы ему не было плохо или хорошо, где бы он не находился, от доброй плитки шоколада он никогда не откажется. Он также успокаивал его почище валерьянки. Так что когда я рассказал ему результат моих трудов, он начал поглощать сладость с удвоенной силой.

– Ну вот и зачем, спрашивается, меня сюда притащили? – вопросил он, выбрасывая очередную обёртку от шоколада.

– Это очевидно, – ответил я, беря и себе плитку, – ты здесь ради крови. Говоришь, тебе делали надрезы? Так вот из них они и сливали из тебя кровь на продажу.