Бескрылая птица

— Прошу вас, Энтони, дослушайте меня, — спокойно произнесла она и положила ладони на свои колени. — Да, я действительно люблю вас, но как брата. И не более. Мне очень жаль, что вам показалось, будто в моем сердце живут романтические чувства к вам, и прошу прощения, если какими-либо моими действиями или словами я заставила вас увериться в этом.

Энтони на миг опешил и не мог поверить в то, что услышал от дамы сердца, но ее спокойный тон и решительное выражение лица заставили его осознать, что он ошибся. Это осознание принесло за собой горькое разочарование, жгучую боль и злость на Вивиан, которая, был уверен молодой человек, нарочно распалила в нем костер страсти и любви, а теперь заявляла, что никогда не желала этого.

— Но все ваши улыбки, прикосновения, слезы на моей груди, — холодно сказал на это он, поднимаясь на ноги и смотря на нее сверху вниз. — Если все это не было кокетством в вашей стороны, то как следует назвать подобные ухищрения, мисс Коуэлл?

Вивиан тоже поднялась с пуфа и открыто смотря в лицо кузена, произнесла:

— Так ведут себя братья и сестры, мистер Крэнфорд. Я улыбалась вам, когда была счастлива, я шла с вами под руку, как шла бы со своим братом, шутя и смеясь. Я плакала на вашей груди, как плакала бы на груди отца или брата. Мне жаль, что в этих невинных действиях вы ошибочно разглядели кокетство и ухищрения.

— Значит, вы не питаете ко мне нежных чувств, — с кривой усмешкой уточнил Энтони. И, хотя его сердце уже было разбито, его половинки все еще удерживала нить надежды на то, что его кузина просто боится признаться ему в своей любви, зная о том, как воспротивится их браку его мать.

— Нет, мистер Крэнфорд. Лишь сестринские, — уверенным тоном подтвердила его слова Вивиан.

Нить ложной надежды порвалась, и сердце молодого человека рассыпалось на куски.

— Прежде, чем вы покинете меня, кузен, прошу, выслушайте то, что я скажу, — вдруг заявила девушка, видя, как омрачилось лицо Энтони. — В первую очередь, давайте забудем о том, что вы признались мне в любви и попросили моей руки. Во-вторых, нам нельзя забывать о том, какие неожиданно высокие перспективы открылись перед нами обоими после предательства тех, с кем мы были помолвлены. В-третьих, я предлагаю вам сотрудничество: вы поможете мне захватить в сети того, кого я выбрала в свои будущие супруги, я вам — заполучить богатую невесту. Не какую-то мисс с двадцатью тысячами, мой дорогой кузен, нет, но девушку, за которой дают в два раза больше.

Энтони молча слушал речи отвергнувшей его Вивиан и лишь удивлялся: у этой рыжеволосой красавицы вместо сердца был камень. Или нет: бумага, на которой нет места чувствам, и которая исписана лишь цифрами.

— И кого же выбрали, мисс Коуэлл? — насмешливо усмехнулся он.

— Герцог Найтингейл, — спокойно произнесла та.

Этот имя заставило молодого Крэнфорда громко рассмеяться и отойти от кузины. Остановившись у окна и уняв смех, Энтони обернулся к девушке.

— Он никогда не женится на вас. И ваши пятнадцать тысяч не сделают вас более привлекательными в глазах этого человека. Вы возжелали недоступный вам плод, мисс, — серьезно, но с некоторой насмешкой в голосе заявил он.

— Я помню ваши слова, кузен, — с иронией ответила ему девушка. Она вновь села за туалетный столик, отвернулась к зеркалу, взяла в руки широкую щетку для волос и принялась расчесывать свои падающие на плечи локоны. — Я бескрылая птица и не могу летать! Но вы ошибаетесь. Уверяю вас, герцог Найтингейл женится на мне. Он еще сам не знает об этом, но я добьюсь его любви и страсти ко мне. И вы поможете мне в этом.

— Как же вы циничны! — с презрением сказал Энтони. — Я признался вам в том, что без ума от вас, а вы просите меня помочь вам женить на вас другого мужчину! — Он подошел к двери и, принеся сидящей к нему спиной кузине небрежный поклон, сказал: — Теперь я понимаю счастье того, что вы отказали мне: такая циничная и алчная супруга была бы моим проклятьем. — И он покинул покои.

«Упрямый глупый мальчишка! — с гневом подумала Вивиан, продолжая расчесывать свои локоны. — Ворвался без приглашения, излил на меня поток любовной чепухи, вообразил себе что-то, и вот, смотрите, затаил на меня обиду за то, что я отказала ему! Но он нужен мне сегодня у Сэлтонов, и, клянусь, я заставлю его позабыть свои глупости и поехать со мной!»

— Принеси мне стакан бренди, и как можно быстрее! — приказал Энтони первому встречному лакею. — Нет, лучше бутылку. В мои покои! И не беспокоить меня!

— Сию минуту, сэр! — с готовностью отозвался услужливый лакей и ускорил шаг, чтобы выполнить отданный ему приказ.

Молодой Крэнфорд был вне себя от гнева. Он проклинал свою любовь к кузине, саму девушку и то, что после тяжелых размышлений и колебаний все же решил признаться ей в своих чувствах и попросить ее выйти за него. Энтони принял это решение сегодня утром и с нетерпением ждал момента, когда Вивиан встретит мистера Дэрбинелла и услышит, какую сумму компенсации он ей предложит, однако, решил он, даже если этот мерзавец не даст девушке ни цента, он все равно попросит ее руки. Он был полон уверенности в том, что она обрадуется, бросится в его объятия и воскликнет: «Да, моя любовь! Я желаю этого сильнее, чем чего-либо в этом мире!». Теперь же, униженный отказом кузины, своими ошибочными наблюдениями, подтолкнувшими его к мысли о том, что она отвечает ему взаимностью, и ее просьба помочь ей затащить к брачному алтарю герцога Найтингейла, Энтони сгорал от стыда за свою ошибку и чувствовал к той, которую любил и которая так жестоко обманула его надежды, презрение. Она разбила его сердце. Растоптала. Плюнула ему в лицо.

«Моя мать была права: Вивиан всего лишь прохвостка. Интриганка. Но, черт, матушка была бы счастлива узнать о том, как ошибалась насчет меня и этой девки!» — с полной боли усмешкой подумал Энтони, зашел в свои покои и с силой захлопнул дверь за своей спиной. Он желал напиться, и не просто опьянеть, но до полного умопомрачения, лишь бы не думать, не вспоминать этот бессмысленный, тяжелый разговор. Если бутылки бренди не хватит, не беда! Он прикажет принести ему еще одну и еще и еще…

Отвергнутый мистер Крэнфорд упал на широкую, аккуратно застеленную кровать, и из его горла вырвался громкий насмешливый смех. Он насмехался над собой, своими поруганными чувствами и покрывшим его голову позором.

«И ведь как она благородна! Уверила в том, что забудет все, что услышала от меня! О, Вивиан… Проклятая моя кузина, как же я ненавижу тебя в эти минуты! — проносилось в разуме Энтони. — Этот позор не смыть ничем, и позабыть о нем нам тоже не удастся: она будет жить в Гринхолле и появляться передо мной каждый день, мучая меня, разрывая на все более мелкие куски мое сердце! Прекрасная волчица! Алчная сука, на уме у которой лишь деньги, дорогие наряды и богатый муж! Герцог Найтингейл! Кем она себя возомнила?»

— Что это? Алкоголь? — вдруг услышал он голос кузины за дверью.

— Бренди для мистера Крэнфорда, мисс, — ответил ей голос лакея.

— Унеси! Сейчас же! — скомандовала девушка.

— Но, мисс, мистер Крэнфорд приказал…

— Не спорь со мной, Стэнли. Ступай!

— Как скажете, мисс…

«Эта сучка решила, что теперь может управлять мною, как влюбленным паяцем?» — вскипел Энтони, поняв, что кузина отослала лакея с бренди прочь от его покоев. Но он был настолько оглушен своим ошибочным решением, что не нашел в себе силы подняться с кровати и пресечь наглые деяние Вивиан.

— Энтони! — Вивиан ворвалась в его покои как настоящий шторм, без стука, без приглашения, не стесняясь, подошла к молодому человеку, растянувшемуся на своей кровати, и, схватив его за руку, потянула на себя. — Вставайте! Возьмите себя в руки! Нечего лежать, как побитая собака, и жалеть себя, потому что ничего ужасного не произошло! Даже больше! Вы, должно быть, сами не понимаете, какие перспективы и какое богатое будущее ожидают вас! Энтони! Не будьте… — Вдруг кузен притянул ее к себе, уложил на кровать и подмял ее под своим телом. Его глаза лихорадочно горели, а губы скривились в язвительной усмешке.