Книга двенадцатая - Убивая маску

Ну а какие у него ещё могут быть напряги в будущем, связанные со мной?

— Не знаю, — произнёс он, после чего поднял чашку и сделал глоток. — Этот разговор должен дать ответ на твой вопрос.

— Я в некоторой растерянности, Акихито-сан, — усмехнулся я. — Не понимаю, как разговор со мной может дать ответ на подобный вопрос.

— Не понимаешь? — усмехнулся он в ответ. — Повесил мне на шею эту гирю, а теперь на понимаешь?

— Я лишь предоставил вам… почти целую страну на блюдечке, — пожал я плечами. — И больше от меня ничего не зависит.

— Ты требуешь от меня клан, — начал он опять крутить чашку. — В качестве платы предлагая целый ворох проблем.

— Клан не покупают, — чуть склонил я голову на бок. — Его дают за достижения.

— У нас же с тобой откровенный разговор, — приподнял он бровь. — Так что давай без этой банальщины, придуманной для всех остальных. Клан покупается и твоя плата… очень спорная.

Изначально он говорил другое, но тыкать ему этим в лицо бессмысленно, он запросто ответит чем-нибудь вроде: “я думал, ты всё понимаешь”.

— Хорошо, — пожал я плечами. — Забудем про Филиппины. А как быть с маской?

— Всего лишь артефакт, — ответил он. — Причём довольно проблемный. Если о нём узнают, то даже моему Роду придётся непросто.

Весьма спорное утверждение, но спорить бессмысленно — он свою версию озвучил и будет стоять на ней до конца. Но маленькую ошибку Император всё-таки сделал.

— Тогда отдавайте её назад, — произнёс я иронично. — Требую возврат денег, раз уж вы не можете предоставить мне товар.

Император был удивлён. У него, наверное, впервые требуют вернуть подарок, а ведь официально маска именно подарок. Не стоило ему позиционировать её как плату. Точнее, не стоило вестись на мои слова и подтверждать, что это плата.

— Ты ставишь меня в неудобное положение, Синдзи-кун, — произнёс он сухо. — Как ни крути, а маска — это подарок.

— В честь чего? — спросил я. — По-вашему, я просто так подарил вам легендарный артефакт? Оторвал его от Рода и отдал вам?

Да, я сейчас по болевым точкам бью, что некрасиво. Традиции чётко говорят — подарил что-то, забудь об этой вещи. Всё. Только вот время красивостей прошло.

— С подарками так и бывает, — процедил он, глядя мне в глаза.

Маску он не отдаст в любом случае, так что жму я его не для этого. Просто пусть помнит, что, по тем же традициям, плату я уже отдал, а Филиппины — это его жадность.

— А ведь я всего лишь клан попросил? — вздохнул я, покачав головой. — Могли бы и мне подарок сделать.

— Всего лишь? — вскинул он брови. — Я ведь тебе объяснял, что это далеко не “всего лишь”.

— Как и захват целой страны, — ответил я на это. — Что было вашим условием, кстати.

— Примером, того, что надо сделать, — не стал он соглашаться.

— И вам этого опять оказалось мало, — произнёс я сокрушённо.

Это было грубостью. А ещё наглостью. Обвинять главу государства в жадности, в обычной ситуации, прямой путь к вражде, но сейчас у нас необычная ситуация, а вражда и так на пороге.

Четыре с хвостиком секунды Император молча смотрел на меня, а потом чашка, которую он крутил на столе, треснула и развалилась. Тряхнув мокрыми пальцами, Император произнёс:

— Не перегибай палку, парень.

— Но мы ведь договорились об откровенности, — пожал я плечом.

— Но не о грубости, — ответил он, вроде бы, даже спокойно.

— Вы столько раз плевали мне в лицо, Акихито-сан, что теперь я могу позволить себе немного грубости.

На самом деле я не рассчитываю, что смогу убедить его дать мне клан, я пришёл сюда не за этим. Моя главная задача сейчас — убедить его, что Аматэру готовы к конфликту. Что мы не дадим заднюю. Ну а то, что конфликт никому не выгоден, понятно и так. Причём Императорскому Роду конфликт невыгоден больше, так как они никуда переехать не могут.

— В тебе говорят юношеская гордость и максимализм, — ответил он. — Я никогда не плевал тебе в лицо, это твои ребяческие обиды.

— М-м-м, вот как? — покивал я. — И что это меняет? Кстати, а Атарашики-сан тоже ещё ребёнок? Знаете, я-то на вас не злюсь, кто вы мне, чтобы на вас злиться. А вот Атарашики обижена и зла. Очень зла. Ей вы то же самое скажете?

— С Атарашики я как-нибудь сам разберусь, — ответил он раздражённо. — Наши с ней обиды, они только наши.

— Не увиливайте, Акихито-сан, — опять я сгрубил. — У нас с ней к вам одна и та же претензия.

— Ещё раз, — начал он злиться, ну или изображать злость. — Не приплетай сюда Атарашики.

— Не приплетайте сюда мой возраст, — ответил я. — Особенно если он не имеет никакого значения.

— Ну да, конечно, — вздохнул он, покачав головой. — Ты сам-то себя слышишь? Ты говоришь как подросток, при этом поднимаешь тему вражды. Хочешь устроить войну из-за своего детского максимализма?

— А вы упорный старик, Акихито-сан, — усмехнулся я иронично. — Неумный, но упорный. Хорошо. Я подросток. Я дитя, которое ничего не понимает. Где мой клан, Акихито-сан?

Медленно набрав в грудь воздуха, он шумно выдохнул.

— В планах, Синдзи-кун, — произнёс он. — Где-то там, в планах.

— И что мне надо сделать ещё, чтобы эти планы претворились в жизнь? — продолжал я спрашивать.

И вот на этот вопрос он ответил не сразу, взяв паузу, наливая себе чай во вторую чашку. Которая, судя по всему, изначально предназначалась мне.

— Для начала…

— Я прошу прощения, что прерываю вас, Акихито-сан, — дождался я, когда он начнёт говорить, — но хочу сделать небольшое уточнение. Не “ещё”. Просто — что мне надо сделать. Раз вы не хотите брать Филиппины, то и не надо. Я найду, кому их продать.

На это он пожевал губами. Похоже, Император сейчас реально раздражён. И сильно. Лишь бы палку не перегнуть.

— Для начала, — произнёс он и замолчал. — Для начала, не приплетай сюда Филиппины. Даже если забыть про патриотизм, сделать ты этого не сможешь — Филиппины в моих руках.

Отлично.

— Спорное утверждение, Акихито-сан, — заметил я. — Королевский Род-то у меня.

— А их прошение, вручённое при огромном количестве свидетелей, у меня, — ответил он.

— Потому и говорю, что — спорное, — пожал я плечами. — Что мне мешает разослать такие прошения другим главам государств? А там… Кто успел, как говорится.

Естественно, мы оба понимаем, что сделав так, я порву отношения не только с Императорским Родом, но и с Японией в целом. Но в том и прикол. Пусть знает, что Аматэру готовы пойти на это.

— Это ничего не изменит, — ответил он с ленцой. — Лишь усугубит наши и так не простые отношения.

Очевидное утверждение. Я бы даже сказал, Император сейчас капитана Очевидность отыгрывает, но, что хотел, я озвучил, так что пора идти дальше.