Смотрящий по России

Черные глаза, будто бы бездонные провалы, смотрят бесстрастно и отрешенно.

– Отдам потом, когда выйдешь, – пообещал он, сунув пистолеты в карман.

Пиджак слегка перекосился от опущенного в карман оружия. Распахнув перед Беспалым дверь, охранник на мгновение застыл в дверях, наблюдая за тем, как старик медленно проходит на середину комнаты, и, не обнаружив ничего настораживающего, неслышно исчез.

За небольшим столом, развалившись в мягком кресле, сидел мужчина лет тридцати пяти. На цветном подносе остывала чашка кофе, на блюдечке лежали какие-то сдобы. Окна в кабинете были затемнены и наверняка бронированы. Все выполнено очень толково, со вкусом, чувствовалась рука опытного дизайнера. На приставном столе, упиравшемся в стену, стояло четыре телефона. Один из них был без диска, с прямой связью, – интересно, с кем соединял хозяина кабинета этот аппарат?

Одет мужчина был безукоризненно, в темно-серый костюм, галстук в полоску, но не броский. Однако с первого взгляда видно, что из очень дорогого материала. И только заколка на галстуке, с темно-зеленым изумрудом, вызывающе посверкивала. Наверняка приколота с умыслом, чтобы отвлекать внимание собеседника. В напряженном разговоре даже такая мелочь может сыграть решающее значение. Абсолютно европейское лицо, во взгляде ничего звериного. Человек располагал к себе с первой же минуты.

Беспалый постоял у порога, ожидая, что хозяин поднимется и поздоровается с гостем. Но Азат лишь лениво махнул на соседний стул. Что ж, и на том спасибо, придется начинать с малого.

Когда Тимофей Егорович опустился на стул, хозяин кабинета негромко сказал:

– Здравствуй.

Едва заметный акцент все же выдавал в нем выходца с Кавказа.

– Здравствуй, Азат.

– С чем пришел?

Вот так! Ни больше и ни меньше, никаких пустых фраз. Впрочем, может, так оно и лучше.

– Я знаю, где можно взять около сотни миллионов долларов, – уверенно сообщил Беспалый.

На вот тебе, получи! Если уж разговор пошел откровенный. Лицо Азата оставалось беспристрастным – экая невидаль, сто миллионов долларов!

Неожиданно Азат улыбнулся:

– Я тоже знаю. В Центробанке России! Для больших денег это самое подходящее место. Ты что, предлагаешь мне штурмовать это заведение? А не щекотно?

Тимофей Беспалый постарался не обидеться:

– Не парашу толкаю, о серьезных вещах толкую… Скоро из Якутии в Гохран должны притарабанить крупную партию алмазов с башлями. Можно сорвать нехилый фарт!

Азат кривовато улыбнулся:

– Фары промой, колонны с бобами под хорошим глазом. Не говоря уже о бронированных неподъемных сейфах. Так ведь и побрить могут!

– Глаз есть, – довольно согласился Беспалый, – и не один, а оба! Заясняю, кроме бронированных сейфов колонна усиливается спецназом. Но замутить можно! Заковырка одна имеется… Перед самой Москвой колонна сделает небольшую остановку… Вот в этом месте фишки с камешками можно забрать. Мусоров в это время будет минимум, их можно будет ухлопать из одной «мухи». Палить можно с горочки, она заросла лесом да кустарником. Так что никто ничего не увидит, даже если приволочь туда гаубицу. – И, отвечая на немой вопрос Азата, добавил: – Я неплохо знаю этот район. Там когда-то размещался лагерь, в котором я пропарился три года!

– Откуда тебе известно про партию алмазов? Такие вещи обычно держат в строгом секрете.

Беспалый скупо улыбнулся:

– Я знаю даже больше. Эта будет уже третья партия за последние полгода. А всего их было восемь… На замке такие вещи держать трудно. – Неожиданно Тимофей Егорович погрустнел: – Одно время колонна останавливалась на чалке моего сына… там он барствовал. Если ты парился в кичмане, то должен знать, что хозяева колоний самые информированные люди.

Азат все еще не желал верить в удачу:

– Почему же снимается часть охраны?

– Так запланировано. Охрана этого не знает. В курсе только сопровождающий, он отвечает за груз. Приедут двенадцать человек с серьезными ксивами, в которых будет указано, что они должны забрать четыре небольших ящичка. А в них крупные отборные алмазы! Эта сумма будет составлять пятнадцать процентов от всего груза.

– Это что – откат?

Беспалый кивнул:

– Можно и так понимать.

– Пятнадцать «лимонов» откат! Неплохо, – не сумел скрыть удивления Азат. – Хорошо живется некоторым. Я бы хотел знать, кому будут принадлежать камешки?

– Ворам! Эту поставку контролирует сам Варяг.

Пауза затянулась. Азат не мог не знать о смотрящем и вдумчиво взвешивал соотношение сил, оценивая возможности собственного клана. На стороне Варяга была хорошо продуманная, мощная организация, и ей следовало противопоставить нечто серьезное, например, кровные узы.

Тимофей Егорович не знал, какой национальности был Азат. Что, впрочем, и неважно. Доподлинно было известно, что родом он откуда-то с Северного Кавказа, где едва ли не на каждом холме проживает какая-нибудь народность. Горцы никогда не признавали воровских законов, жили крепким землячеством и дорожили только мнением общины. Прочий мир для них существовал как бы на отдельной планете. Даже на зонах они не растворялись, а держались крепким ядром и порой составляли сильную оппозицию признанным авторитетам.

Если кто и мог бросить вызов Варягу, так только такой человек, как Азат. Но и он не мог не знать о возможностях и влиянии смотрящего по России. Рисковать следовало только за очень большой куш.

– Серьезный человек, – наконец сделал вывод Азат.

– Весьма!

– За что он получит пятнадцать кислых?

– За услуги. Алмазные прииски «крышуют» сибирские воры. Это гарантия того, что в дороге с камешками не произойдет никаких неприятностей.

– Лишает их головняка… Тогда это разумная цена, – невольно согласился джигит. – Я только одного не понимаю, какая тебе выгода от того, что алмазы окажутся у нас? – Неожиданно взгляд его сделался жестче: – Или ты рассчитываешь на джорджики, старик?

Беспалый отрицательно покачал головой и с некоторой брезгливостью ответил:

– Мне ничего не надо, в брюликах я не нуждаюсь… Если все пройдет так, как я говорю, то на смотрящего повесят косяк. Коронованные таких вещей не прощают. Устроят «толковище» и посадят на вилы. – Лицо Тимофея Егоровича растянулось в блаженной улыбке: – Самое большее, на что он может рассчитывать, так это на волыну с одной маслиной.

– За что ты его ненавидишь?

Старик посуровел и слегка дрогнувшим голосом сказал:

– Он отнял у меня сына.

– Понятно… Значит, что-то вроде кровной мести. А ты молодец, не ожидал! Почему ты обратился именно ко мне? – спросил Азат.

– Я слышал о тебе много… хорошего, – усмехнулся Беспалый. Кофе давно остыл. Азат сделал маленький глоток. Тимофей Егорович продолжил: – Ты не боишься Варяга. А потом сто «лимонов» долларов – это та сумма, из-за которой стоит потягаться с законными ворами.

Азат скрестил руки на груди. Беспалый знал, что это была поза человека, уже принявшего решение. Вот только какое оно?

– Я тоже натягивал о тебе провода… Правда, что ты был вором в законе?

– Да.

– А верно, что потом ты был хозяином колонии?

Вопрос Беспалому не понравился, но отвечать полагалось начистоту. Изобразив на лице смущение, он кивнул:

– Доводилось.

– Признаюсь, мне любопытно было посмотреть на тебя. – Скупо улыбнувшись, Азат добавил: – Я не разочаровался. Что ты еще можешь мне предложить?

– Варяг держит в руках весь российский общак. Можно отщипнуть с него долю, скажем, десять процентов. Надо будет объяснить ему, что спокойная жизнь стоит этих лавэ… Чего молчишь, Азат? Или над тобой есть кто-то еще?

По лицу кавказца скользнула снисходительная улыбка.

– Я подумаю над твоими предложениями. Нужно все взвесить. Хрусты и в самом деле немалые, не хотелось бы их упускать. – Он поднялся со своего места. – И еще вот что хочу тебе сказать… С персидского языка мое имя переводится как «свободный»! Думаю, больше тебе не надо ничего объяснять.