Страница 9 из 10
– О боже…ладно, вези туда. Но если что, учти – платить мы там миллионы не будем.
– Я сейчас…сейчас другу позвоню и все устрою.
– Спасибо вам, – прошептала и на Ларису Николаевну посмотрела.
– Че-то не верю я в благотворительность. Тоже мне, бесплатно в платную клинику рожать. Потом как выставят счет, мы с тобой прозреем. И клиники я такой не знаю. Постоянно там езжу. Впервые слышу.
– А я верю….я же вас встретила точно так же. В жизни разные люди бывают…и хорошие тоже.
– Угу. Только хороших раз и обчелся. Не люблю я хороших. Там всегда где-то собака порылась.
Посмотрела на таксиста, а тот достал сотовый из кармана и кого-то набрал.
– Артур Евгеньевич, везу роженицу, как и…насчет оплаты потом со мной решим. Да. Хотели в роддом, а там перекрыто, – он как спохватился, – вот к вам повезу. А то родит мне в машине сейчас. Вы когда на месте будете? Выезжаете? Отлично!
Мы с Ларисой Николаевной переглянулись. Все звучало очень странно. Как будто это обычное дело, когда какой-то таксист везет в платную клинику роженицу. Но через несколько минут мне стало совершенно все равно…боль ослепила настолько, что я вскрикнула и схватила тетю Лару за руку.
Следующие несколько часов я помню, как в тумане. Точнее, я их почти не помню. За мной вышли санитары, положили на каталку. Они завезли меня в здание, с другой стороны, везли по каким-то коридорам. Схватки были настолько сильными и раздирающими, что мне казалось, я умираю. Перед глазами белый потолок, лицо врача с седой бородкой, акушерки. И все крутится, вертится.
– Ей бы эпидуральную анестезию.
– Поздно, она в родах почти, не успеет подействовать. Нет смысла.
К животу цепляют датчики, делают тут же УЗИ.
– У нас плод перевернулся ногами. Сердцебиение зашкаливает. В операционную!
– Может, перевернуть?
– Нет! Здесь все должно быть максимально аккуратно – и младенцу не навредить, и матери. Не то с нас шкуру спустят живьем!
Я их слышу в тумане, измучанная схватками, потная, охрипшая от стонов. Я не понимаю, что все это значит, и не хочу понимать. Я просто хочу, чтобы это закончилось побыстрее.
– Милочка, вы меня слышите? Посмотрите на меня!
Похлопал по щекам и повернул к себе. У него доброе остроносое лицо, большие карие глаза и острая белая бородка. Мне почему-то кажется, что я его где-то видела. Раньше. Но где?
– Вы понимаете, о чем мы говорим? У вас начались потуги, а малыш идет вперед ногами, есть обвитие. Чтоб не рисковать, будет кесарево.
Я кивнула, глотая слезы и стараясь терпеть боль.
– Как ребенок?
– Будет хорошо. У вас с ним все будет хорошо…хулиган ваш малыш. Своенравный. В последнюю секунду перевернулся. Наверное, весь в папу!
– Да…точно в папу, – слабо улыбнулась я.
– Вот и хорошо, а сейчас мы наденем на вас маску и будем считать до десяти….
А потом я погрузилась в черноту.
Глава 5
Я не волшебник! – Вы им станете! И волшебником, и Гарри Поттером, и Санта Клаусом. Всеми вместе взятыми. Если не хотите стать бомжом Васей без определенного места жительства и документов.
(с) Отшельник. Ульяна Соболева
Ему пришла смс. На тот самый номер, который всегда молчал. Номер, который знал лишь один человек. Тот, кто вел пристальную слежку двадцать четыре часа в сутки. Тот, кто являлся по сути тенью Марины. Единственный, кому Петр смог это доверить… Когда-то они вместе служили, когда-то помогали друг другу. И нет… этот человек не стал политиком или олигархом вовсе не потому, что не мог, а потому что был верен Петру и имел несоизмеримо больше. Для Райского Марину вели совсем другие люди.
– Ты реально сейчас все бросишь и поедешь туда? Реально? Банкет, гостей? Ты в своем уме, Петя? За тобой следит каждая собака. Скоро выборы, еще не забыт скандал с твоей Мариной. Скандал, который я еле замял! Ты вообще не представляешь, что творишь. Ты совершенно потерял контроль с этой девкой! Она далеко, а такое впечатление, что она еще ближе, чем была!
Райский нервно дергал галстук и поправлял воротник белоснежной накрахмаленной рубашки. Его жена бдела за этим, и иногда Петра до тошноты раздражала эта немка с толстой задницей, широкими скулами и вечно брезгливым ртом. Она всегда собирала невидимые пылинки с рукавов своего мужа и стелила ему на колени салфеточку. Серая кардиналица, которая знала достаточно много, следила за всем и наверняка была в курсе всего, что происходит в семье президента. Райский ей изменял с худосочными нимфетками и всегда трясся, что Ирма узнает о его похождениях.
«– Не можешь срать, не мучай жопу. Боишься – дрочи в туалете…
– Ирма – хорошая жена…
– Ирма прекрасно устроилась и держит тебя за яйца».
– Ты уезжаешь с банкета? Сейчас?
– Нет, бл*дь, я пошутил! Отвлеки папарацци, пусть разъедутся сразу три машины. Уводи их. Я вылетаю немедленно. Гостям скажешь – срочные дела. Я в конце концов не просто директор магазина. Пусть веселятся. Скоро откроется аукцион, и им станет не до меня.
– Она и без тебя родит!
Кулаком по стене так, что Райский подпрыгнул, как мяч, от неожиданности. Его чуб дернулся и упал на потный лоб.
– А я хочу, чтоб со мной! Понял? Со мной хочу! Контролировать! Понимать, что именно там происходит! И если твой, как его там? Артур! Что-то не то сделает, я его в бараний рог скручу вместе с вашим гребаным госпиталем! Хваленным лучшим госпиталем!
– Отгроханным для твоей… знаешь ли. В кратчайшие сроки! С операционной, и оборудованием, и самым лучшим врачом из Германии, который месяц сидел и ждал родов! Месяц! Бросил своих пациентов!
– Ему за это заплатили столько, что на три жизни хватит! А надо будет – из Африки врача привезешь! Или из Эквадора! Ты сказал, он самый лучший, и не дай Бог ты ошибся!
– Самый, да! С того света умеет за уши выдергивать. А ты мог бы там не светиться, все сообщим, покажем. Там и камеры, и наблюдение, и охрана. Зачем тебе туда?
– Заказывай самолет. Вопросы задавать я не разрешал.
– Если кто-то узнает, это будет скандал!
Но Петр его уже не слышал, он шел по узкому длинному коридору резиденции в сторону пятого запасного хода. Засекреченного настолько, что о нем знали всего два человека из личной охраны. Каждый день смена кода на двери, сканирование сетчатки глаза. Никто не может выйти и войти через этот ход кроме самого президента и его семьи.
С центрального резиденцию покинет его двойник. Еще две машины уведут слежку и журналистов. Никто не будет знать, в какой из них он. Так было задумано еще во времена коммунизма самим начальником охраны Сталина генералом Власиком, и с тех пор подобная конспирация лишь усовершенствовалась. Петр придерживался людей старой закалки, его окружали умудренные опытом старые нквдшники и бывшие особисты. Та, другая система, всегда работала безотказно, и он не видел смысла менять на какие-то новшества.
Он ждал этот день. Ждал до адской кровопульсации в висках, до тягучего адреналина, стреляющего в венах. Ждал и боялся. Как будто что-то могло пойти не так. Она ведь такая маленькая, такая хрупкая. А там внутри нее огромный мальчишка весом под пять килограммов. Если он ее убьет? Разорвет? Как она родит такого огромного ребенка?
Да, Петр все знал. У него были и снимки с УЗИ, и ее анализы, и документы по скринингам. У него даже была запись сердцебиения. Крошечного сердцебиения его сына, и от одной мысли, что это все происходит внутри ее тела, у него тряслись руки. Марина ходила в обычную поликлинику, а там ее принимали лучшие узисты области. Специально переведенные в это захолустье на тройную ставку ради нее. Конечно, она об этом не знала. Она не знала, насколько пристально он находится в ее жизни, насколько ревностно, невыносимо следит за каждым ее вздохом. Как маньяк. Как самый настоящий повернутый псих. Он даже знал теперь, как развивается беременность по дням, знал, как происходит процесс родов. Он хотел это все знать…. никогда раньше ему бы и в голову не пришло, а сейчас это было необходимостью. Как будто это давало право приблизиться, давало иллюзию его участия. Он же привык участвовать! Привык всегда контролировать. А ведь он так не хотел, чтобы этот ребенок появился…