Блудный брат

19

Я оглушил его, когда он выходил из клуба. Мы были настолько похожи друг на друга, что, когда «погремушка» опустилась ему на голову, я рефлекторно стиснул зубы и поморщился, словно сам себе нанес удар набитым мелкими камешками носком. Втащив обмякшее почти свое тело в «милтерн», я быстро отъехал от прикрытой зарослями виноградной лозы стоянки. Выехав за город, я занялся новым Оуэном. Понаблюдав за ним сегодня днем, когда он выходил с работы, я подстригся так же, как он. Я переодел его в свою одежду, проверив наличие шрамов — их у него не было, как и у меня. Связав ему руки ремнем от брюк, я вышел из машины и закурил, еще раз мысленно пробежав весь свой план. В нем имелось несколько дыр, но сейчас ничего лучшего придумать было уже нельзя. Достав из багажника бутылку с водой, я сел в машину. Подняв Оуэну рубашку на спине, я опрыскал кожу серокаином и ударил его два раза, достаточно сильно, чтобы появились синяки, затем перевернул на спину и слегка оцарапал живот и левое предплечье. Потом проверил карманы его одежды. Слишком многого он объяснить не сумеет, но ведь у него будет амнезия, ага — еще несколько повреждений на голове. Это было не слишком приятно, но ведь должен же он был хоть немного пострадать после взрыва. Я ударил его по голове гаечным ключом, потом еще раз и еще, и сразу же опрыскал раны обезболивающим аэрозолем. Уфф, самое худшее позади. Я похлопал его по щекам и, когда он начал приходить в себя, подсунул часы ему под ухо и включил, как велел Робин. «Оуэн» тотчас же перестал стонать и шевелиться, уставившись неподвижным взглядом в потолок машины. Я подождал, пока он скажет:

— Понимаю…

— Тебя зовут Ари Зона Стейтс. Ты наемник, завербованный сперва для борьбы с какими-то экзотическими партизанами, а два дня назад — в команду, сражающуюся с космическими захватчиками. — Я говорил медленно и отчетливо, так что у меня даже заболели губы. — Позавчера что-то случилось, что именно, ты не знаешь, ты очнулся в Тирлбоуте, но не понимал, где ты и что с тобой. Ты помнишь название Какодоган-9. Меня ты никогда и нигде не видел. У тебя проблемы со зрением, твой приятель — Роберт Друдман, тоже наемник из Какодогана-9. — Я немного подумал и добавил поручение передать привет Кашлю. — Теперь повтори! — приказал я в заключение.

Он повторил, запинаясь, но в основном придерживаясь намеченной мной линии. Я еще раз произнес задание, а потом — может, это было уже и лишнее, но я не хотел рисковать — еще раз. Теперь Ари Зона уже гладко излагал свою новую фальшивую биографию. Когда он закончил, я выключил часы и еще раз спросил его о самых важных деталях.

— … Какодоган-9… Друдман… Ари Зона Стейтс… наемник. Нимфа, — ни с того ни с сего вдруг добавил он.

Подумав, я решил больше не включать гипнотизер, он мог мне еще пригодиться; одно слово страдающего амнезией наемника не должно провалить его легенду, да и в конце концов, через несколько дней я заберу его из части и выгружу на пороге собственного дома.

— Нимфа… — тихо повторил он.

— Ладно. — Я похлопал его по щеке. — Мир без нимф был бы не столь приятным. Ты прав, Ари. Садись за руль и езжай в Тирлбоут. По дороге, в предместье Солт-Ривер, остановишься, чтобы высадить меня. Поехали.

Он послушно подчинился. Я опасался, что он будет вести машину как автомат, но он вел себя так, словно вообще меня не видел и не пережил сеанса гипноза — руки свободно держали руль, он что-то насвистывал, давал себя обгонять и обгонял сам. Тогда я прятался на заднем сиденье — близнецы хорошо запоминаются. На границе городка Ари Зона затормозил и остановил машину. Воздержавшись от срывавшихся с языка предостережений, я выскочил из машины и, не оглядываясь, пошел в сторону клуба, где оставалась машина Олдоса или Ари, то есть моя. К счастью, я не встретил никого из знакомых, в машине довольно интенсивно воняло духами; я понял, что мой двойник обладает весьма специфическим вкусом — острые как бритвы блондинки с прочным как нос ледокола макияжем, пользующиеся парфюмерией, которая, оставаясь на коже самца в течение полугода, метит его успешнее, чем выделения соответствующих желез у кошек. Его дело. Я час покатался по городу, просто чтобы хотя бы бегло с ним познакомиться, выпил рюмочку в баре «Рожок» и поехал к себе домой. Вставив ключ в щель замка, я вошел в квартиру — и испытал потрясение не меньшее, чем от последствий взрыва.

Стройная хищная блондинка (духи!) выскочила из дверей кухни и бросилась мне на шею. Я крепко прижал ее к себе, зная из телепередач, что клинч дает борцу от нескольких до нескольких десятков секунд на то, чтобы перевести дыхание. Мне требовалось полчаса, но я рад был каждой минуте.

— Что так поздно? — прошипела блондинка, пытаясь вырваться из моих объятий, но я еще не был готов к борьбе вне клинча. Я крепко держал ее, но ей удалось повернуть голову, и она провела кончиком языка по краю моего уха, а затем слегка надкусила его. Похоже, оно показалось ей чересчур жилистым. — Я все сижу тут и сижу… — пожаловалась она.

Я глубоко вздохнул, осознавая, что нахожусь на грани провала; нужно было бросить самому себе какую-нибудь доску в волны собственной лжи.

— О господи… — простонал я. — Как только я вышел из клуба, у меня зверски разболелась голова, так что я сидел в машине и выл от боли. Наверное, с полчаса, не знаю… Первый раз в жизни…

Она уперлась мне в грудь, так что, если бы я ее не отпустил, ее руки по локоть ушли бы в мою грудную клетку. Отодвинувшись, она внимательно посмотрела на меня и лучезарно улыбнулась.

— Действительно, ты выглядишь совсем разбитым. Но, к счастью, ты не обманул свою женушку — я звонила Мерфи, он сказал, что ты ушел из клуба около часа назад.

Женушка! Вот черт! Я слабо улыбнулся. Он ничего мне не сказал, но я его и не спрашивал. Видимо, они поженились совсем недавно, в базе данных, где я его нашел, еще не было сведений о том, что у него есть жена. Нимфа, вспомнил я, это слово настолько занимало его мысли, что даже пробилось сквозь блокаду гипноза. Черт… Оказывается, я должен знать — а я этого не предвидел, — что она пьет, курит ли, какое у нее хобби… Чем дольше я об этом думал, тем отчетливее видел, как женушка звонит в полицию. У меня не было никаких шансов избежать ее влюбленного бдительного взгляда и демаскировки. Мне стало жаль самого себя — из-за такого идиотизма разваливается вполне неплохой план.

— Ну что? — спросила жена. — Еще болит?

— Собственно, уже нет. — Под ее взглядом я боялся слишком много врать. — Но знаешь — это было так неожиданно, господи, меня так прижало, что я думал… — Я покрутил головой, заодно осмотрев комнату. — Кошмар! И знаешь, я все время боюсь, что это опять начнется.

— Ну, тогда иди ляг. Может, хочешь выпить? А?

— Думаю, хочу. — Я сделал три шага и осторожно лег на диван. Заодно, подумал я, узнаю, что пьет мой альтер эго.

— А чего хочешь?

Чтоб тебя, нерешительная баба! Я вздохнул и поморщился.

— Прошу тебя, не требуй от меня никаких решений! — простонал я. — Я все время думаю только об одном — чтобы это не повторилось. — Я закрыл глаза и для надежности прикрыл их рукой.

Блондинка зазвенела стаканами, потом подошла ко мне. Я почувствовал нежный поцелуй на губах. Мгновением раньше, словно предупредительный сигнал, моего обоняния достиг тяжелый, словно строительная плита, запах духов. Вложив стакан мне в руку, она присела на пол, касаясь правым соском моей груди.

— Может, мне позвонить Мерфи и сказать, что ты возьмешь день-два, чтобы провериться у врача? — спросила она.

О! На этот раз уже у меня возникло желание ее обнять. Я убрал руку с лица и приоткрыл один глаз.

— Думаешь, он меня за это не убьет? — спросил я.

— О, наверняка нет! Я бы уж с ним поговорила, — воскликнула она и бросилась к телефону.

Одним ухом я прислушивался к разговору своей жены с Мерфи, моим шефом, остальная же часть меня отчаянно искала выхода из положения. Я потерял два дня на поиски моего двойника, чтобы иметь возможность спокойно, пользуясь его автомобилем и его документами, попытаться найти Красински. Теперь же похоже было, что я застрял еще хуже, чем до того, как нашел Олдоса, и ничего, кроме банального убийства, не приходило мне в голову — не удивительно, что слабые духом столь часто прибегают к гарроте, ножу или револьверу. Внезапно меня охватило тяжкое предчувствие беды — такая женщина, как эта, через час будет знать, что это не ее муж лежит на диване в гостиной, такая женщина не поколеблется перед тем, чтобы пойти в полицию и заставить полицейских, насколько бы те ни устали и ни воспринимали всерьез ее рассказ, прийти за мнимым муженьком. Мне конец. Единственный выход — мчаться в Тирлбоут, ловить настоящего Олдоса и вернуть его жене! Я услышал, как она кладет трубку и подходит ко мне. Послышался легкий смешок.