Тимереки

– Почему бы нам не побыть здесь и не поговорить спокойно? – спросила Кей.

– Это тебе целый день весело, а мы хотим хоть немного развлечься, и может быть, нормально поесть. Они целыми днями не сводят с нас глаз, не давая расслабиться, это уже становиться невыносимым. Зато ты Кей водишь хороводы с этими сопливыми дикарями. Тебе нас не понять, а мы стали настоящими рабынями! – бросила Мэл, выходя из сарая.

Кей демонстративно умостилась на своей куче сена, собираясь выспаться как следует в одиночестве и расслабиться по-своему. Она не осуждала подруг, понимая в какой тяжелой ситуации, они все оказались, и что нервы у всех были на пределе, и надежда кончалась, и не было просвета в этой неопределенности. Так что дуться было бессмысленно.

Сарай уже давно стал их домом. Ни крики людей, ни шум бубнов и барабанов не помешали ей забыться крепким сном. Лишь во сне она могла возвращаться в свою прежнюю жизнь. Ей снились друзья, дом, родные. События настоящей жизни преследовали её в кошмарах.

Утром, её кто-то тронул за плечо. Кей поднялась, недовольно потирая сонные глаза.

– Кей! Анжелу привязали к столбу для наказания, там, на площади, – затараторила Зои. – Твоих подруг удерживают силой.

– Что?! Почему? – Кей вскочила на ноги, остатки сна улетучились мгновенно.

– Она украла пищу. Её высекут кнутом.

Кей бросилась бежать. Добежав до площади, где после праздника остались ещё толпы тимереков, она увидела обнаженную по пояс и привязанную за руки Анжелу. У Кей от такой несправедливости непроизвольно сжались кулаки и волна возмущения захлестнула её чувства.

Тимереки, одобряя действия палача, поддерживали его ободряющими выкрикиваниями. Палач для наглядности щелкнул несколько раз кнутом в воздухе, племя взвыло. Повинуясь внутреннему порыву, Кей обогнула толпу и ринулась к столбу, как раз в тот момент, когда палач занес кнут для удара. По пути Кей ловким движением выхватила у одного из воинов копьё, застав его врасплох. И здесь с ней произошла странная метаморфоза. Быстрыми точными мастерскими движениями она ударила палача тупым концом копья в челюсть, потом по ногам и в спину. Он упал, потеряв равновесие, лицом вниз и выронил кнут. Выхватив у него из-за пояса нож, Кей молниеносно перерезала веревки, освободив Анжелу и подобрав кнут, сломала его о колено. Все это произошло так быстро, что когда все опомнились, Кей уже закрывала собой Анжелу, угрожающе выставив перед собой копьё.

– За такие действия, тебя и твоих соплеменниц казнят! Ты препятствуешь справедливому суду нашего племени! – прорычал Сазар, гневно сверкая своими лиловыми глазами.

– И это будет не мудро верховный жрец. Вы оскорбите волю духов. Потому как не в этом наше предназначение и судите вы несправедливо, – произнесла Кей.

– Она украла пищу, а воровство карается по нашему закону!

– Перед тем как меня казнить, – проговорила Кей, отбрасывая копьё в сторону. – Дайте мне сказать и пусть тимереки судят. Вы морите нас голодом, но мы не ропщем. Смиренно выполняем вашу работу, хотя в своём мире мы не были рабынями. Анжела вяла еду не для себя! Она носит под сердцем ребёнка, поэтому не смогла удержаться, ей нужно питаться за двоих. Почему же ты жрец хочешь покарать будущую мать?!! Если её пороть до полусмерти – она может потерять ребёнка! Неужели, тимереки так жестоки, что из-за куска мяса обрекут женщину на мучения, а невинное дитя на смерть?!!

Это была её победа и позор для Сазара! Тимереки потупили взоры, осознавая, как далеко могла завести их несправедливая кара. Один лишь Рагнар был доволен, еле скрывая своего ликования, он гордился ею. Маленькой, странной, но очень смелой чужеземкой.

– Можно я скажу отец? – Тембот поднялся со своего места. – Мы снимаем наказание с чужеземки, её вины нет. Если волки будут добывать немного больше мяса, вы тоже будете сыты.

– Нет, я против! – поднялась девушка, сидевшая возле Тембота. Горделиво запрокинув голову, она обратилась ко всем присутствующим, повелительным тоном:

– Я требую наказания для той, что подняла руку на воина и устроила драку. Она нарушила законы и замахнулась на волю племени!

– Я защищала своих соплеменников! – огрызнулась Кей. – И сделала всё, чтобы помешать несправедливости.

– Она могла убить любого! Ей не место среди нас!

– Это не тебе решать, Тире!!! – голос Рагнара резанул слух свой стальной твердостью и неприкрытой недоброжелательностью к выскочке. – Ты женщина, а племенем правят мужчины! Я не вижу её вины! Она поступила правильно!

– Кого ты защищаешь, Рагнар?!! – прошипел со злостью Сазар. – Чужую рабыню? – Я выношу ей наказание! Пусть она примет на себя удары кнута за свою соплеменницу, шрамы её уже не испортят. И … приговор исполнит Рагнар.

Рагнар отшатнулся от отца как от чудовища.

– Я не палач, – хрипя от ненависти, проговорил он.

– Хорошо, тогда это сделает палач. Так даже лучше, он старательно исполнит волю народа, – холодно ухмыляясь, произнес жрец.

– Нет! – Рагнар запнулся. – Подожди … я сам … исполню приговор.

Кей в шоке схватилась за голову, закусывая губы от такой безысходности. Она обняла рыдающую Анжелу:

– Уходи отсюда, Анж, тебе не нужно смотреть. Я выдержу, все будет хорошо. Он уже изуродовал меня однажды … с любовью, сделает это ещё раз. Уходи.

Хмурый Рагнар, молча подошел к ней с кнутом в руках, боясь встретиться с ней взглядом.

– Я знаю, что не было другого выхода. И не нужно рисковать собой из-за меня, Рагнар. Делай, что от тебя требуется, только не привязывай меня к столбу, – прошептала Кей, взглянув в его печальные глаза.

Она повернулась к толпе спиной и сняла одежду, обнажив себя по пояс. Взглянув на Рагнара без смущения, она горько добавила:

– Видно такова твоя судьба, Рагнар – терзать мою плоть. Но я рада, что это будешь ты, а не палач.

Кей стала к столбу. Племя тимереков заворожено наблюдало за таким необычным развитием событий. Рагнар мешкал. Близкие, хорошо знавшие его люди, понимали, что он мучается оттого, что ему предстоит сделать. Но лишь один Рагнар знал, что он собирается снять кожу со спины не странной чужеземки, а с женщины, которая станет любовью всей его жизни, его судьбой и его мукой, она в этом мире будет самым дорогим, что он будет бояться потерять. Сейчас он будет снимать кожу со своего сердца.

– И не вздумай облегчить ей боль, Рагнар! Я слежу за тобой! – выкрикнул Сазар, который потешался над слабостью сына.

Зои, заплакав, убежала. Тембот, его самый близкий друг, напрягся как струна.

Кнут свистнул в воздухе и врезался в её тело, оставляя кровавый след. Кей только дернулась, но не закричала. И снова удар беспощадного кнута, и ещё. Кей застонала и крепче ухватилась за столб, сжимая зубы. На застывшем лице Рагнара отражались её страдания. Каждый следующий удар давался ему все труднее и труднее, застилая глаза пеленой ненависти к тем, кто потребовал этого наказания.

На восьмом ударе Тембот не выдержал. Он вскочил и закричал:

– Хватит!! Мы не звери!

Рагнар, пошатнувшись, выронил кнут.

– Ты ещё не вождь, Тембот, – заметил Сазар.

Тембот с вызовом посмотрел на него и, не скрывая своего пренебрежения, проговорил:

– А ты посмеешь бросить мне вызов, жрец?!! Племенем правит вождь. Ты лишь его слуга! Мой отец не так жесток как ты и более мудр.

– Чужеземка достаточно наказана, – тихо вмешался старый вождь, прерывая их спор.

Кей сползла по столбу на землю. Рагнар стоял рядом опустив голову, тяжело дыша, силы оставили и его. Мэл и Лита, наконец, вырвавшись из стальной хватки удерживающих их воинов, подбежали к Кей, пытаясь поднять и одеть её.

– Нет, – остановил их Рагнар, – Одежда прилипнет к ранам. Положите её на живот и обрабатывайте их. Я пришлю помощь. – Он ещё раз с замиранием сердца взглянул на её окровавленную спину и не в силах больше этого выносить, бросился бежать в другую сторону.

– Мы не дотащим тебя, Кей, поднимайся. Ну, пожалуйста! Потерпи хорошая, потерпи, – тихо уговаривала её Лита.