Право любить

— Ты в порядке? — спросили мы в один голос друг у друга. Это заставило нас обоих улыбнуться. Кайл притянув меня к себе, обнял, покрывая моё лицо поцелуями, убеждаясь, что я всё же цела. Такое странное ощущение. Произошедшее лишь частично коснулось моего сознания, оставаясь в стороне, не имеющего такого значения, как то, что мой Кайл был рядом, и он не пострадал. Случилось то, что невозможно было объяснить — я всей душей не желала отставать от прилипшего ко мне существа из тьмы.

— Это была не очень удачная идея приобрести еду в этом чертовом супермаркете, — прошептал он. — Давай лучше снова закажем пиццу, — и он завел двигатель, выруливая на перекресток. Но проезжая через центр, Кайл вдруг резко нажал на тормоза, успев придержать меня рукой.

— Хотя знаешь, принцесса, …похоже, я передумал. Мы пойдем в ресторан. Прямо сейчас!

— Ты с ума сошел?! В таком виде? После взрыва мы немного смахиваем на шахтеров.

— Плевать! Вылезай! — и в этот раз Кайл уже не оглядывался с опаской. Он уверенно шел в ресторан. А я, в шоке спотыкаясь, плелась за ним.

— Прошу прощения, ваш не презентабельный вид не совсем соответствует нашему заведению, — остановил нас администратор, пытающийся казаться вежливым, но со взглядом «только через мой труп». Кайл молча сунул ему в руку двести баксов, награждая его своим уменьшающим все сущее взглядом, и администратор, слащаво улыбнувшись, отошел в сторону, указывая на свободный столик. Усадив меня, Кайл уселся сам, гордо и высокомерно вскинув голову. Но смотрел он вовсе не на официанта. Он с откровенной презрительностью уставился на сидящих за соседним столиком. При этом его пальцы отбивали дробь по краешку нашего стола.

— Меню, пожалуйста, — сдержано произнес подошедший официант.

— Кайл, у меня пропал аппетит, — выдавила я, чувствуя себя деформирующейся медузой под испепеляющими меня взглядами незнакомцев.

— Нет, Софи, мы очень даже голодны. И ни в чем себе отказывать не будем. Давай я закажу! — Схватив для виду меню, он быстро отчеканил официанту название блюд, и тот удалился с задумчивым выражением. Что было и не удивительно, наш заказ по стоимости совсем уж не вязался с нашими испачканными лицами. Пойти умыться категорически не хотелось, это значило, что я на миг расстанусь с Кайлом, но больше всего меня беспокоили тяжелые взгляды этих «людей».

— Кайл кто это? — не выдержала я.

— А это те, о ком я тебе рассказывал, любимая, — повернувшись ко мне, он пронзил меня своими ласковыми любящими глазами, согревая и снимая с меня это адское напряжение. — Сейчас они ничего нам не сделают. Они просто кормят свои тела и ничуть не ожидали нас увидеть. Видишь, как сцепила зубы женщина? Вот-вот сотрет челюсти! А этот джентльмен? У него сейчас глаза на лоб выскочат! — изобразив вызывающую улыбочку, Кайл еле заметно кивнул соседнему столику, отчего женщина, резко дернув кистью, неуклюже зацепила свой бокал, и он со звоном упал на пол. — Это Урсула и Белиал, — процедил Кайл.

— Какой кошмар, — с ужасом прошептала я, опуская глаза.

— О, это ещё не всё. Поверни голову налево. Видишь, в самом углу столик, там тоже двое? Присмотрись.

— Это Эммануил там и присматриваться нечего, а с ним ещё кто-то, — быстро взглянув туда, ответила я.

— Архангел, — тихо произнес Кайл, а меня сковало ледяной коркой от одного только осознания.

— Зачем мы сюда притащились?!! — вырвалось у меня испуганное шипение.

— Чтобы плюнуть им в лицо, — мило и мягко улыбнулся мне Кайл. — Расслабься принцесса, это тайм аут перед следующим раундом. Светлые пасут темных, но, ни те, ни другие не предполагали, что мы наберемся наглости и явимся пред их черно-белыми сущностями. Улыбнись, это забавно. Ну, же. У тебя такая очаровательная улыбка Софи! — И Кайл улыбнулся мне моей самой любимой улыбкой, накрыв своей рукой мою ладонь. — Я люблю тебя, — шепнул он. И я всё же улыбнулась, правда, вымучено.

— Но я не вижу ничего забавного находиться рядом с теми, кто хочет нас уничтожить. Под этими взглядами я сейчас вспыхну, как факел! Давай уйдем.

— Я закрываю тебя своим полем, они ничего тебе тут не сделают. Они пока соображают. Это как коррида. Я — тореадор, ты — мой красный плащ, а они быки, разъяренные, бьющие об землю копытами быки. Мы должны остаться и показать им, что мы не боимся, что нам начхать на их видение истины, потому что у нас есть своя, которую мы будем отстаивать.

— Вот так и рождаются войны, когда одна истина сталкивается с другой, при чем каждая сторона считает лишь свою истину истинной. Мне очень тяжело здесь находиться, Кайл, этот замедленный просмотр нашего конца очень нервирует, — я продолжала говорить шепотом, глядя только на него.

— Мне кажется, ты меня недооцениваешь, принцесса. Если бы это было смертельно опасно для тебя — я бы ни за что не позволил тебе здесь быть. Ну же, милая, доверься мне. Игра действительно близится к развязке, ставки сделаны, следующий ход будет за ними, но перед этим я хочу им напакостить, — Кайл непринужденно усмехнулся, придвинувшись ко мне поближе, так чтобы ему можно было меня обнять. — Хочу тебя попросить, это важно. Давай сейчас полностью забудем и отгородимся от их существования и вспомним всё, что было у нас светлого, что сблизило нас, наше чувство. Хочу, чтобы ты вызвала свою любовь на поверхность и прочувствовала её. Я сделаю тоже самое. При этом я соберу эти воспоминания в сгусток, словно смотаю в клубок, а затем с удовольствием отправлю это в темную парочку, подпорчу им вечер.

Глава 40

— Кайл ты невыносим! — выдохнула я.

— Так, это было вначале, когда мы встретились, а что потом? Ты помнишь, когда ты потянулась ко мне? — нежно улыбнулся он мне, целуя мою руку и обволакивая взглядом, в котором можно было заблудиться, а уж тем более отгородиться от окружающего мира.

— А ты? В какой момент ты прочувствовал это ужасное всколыхнувшее всю твою тьму чувство? — видя перед собой лишь его глаза, мой голос преобразился в чувственный шепчущий плен.

Незаметно для себя мы не спеша ужинали, воркуя друг с другом, погрузившись в свои недавние воспоминания. Чувство и не нужно было вызывать на поверхность, мы и так почти светились от свалившейся на нас любви, по-моему, это было заметно даже самым обычным людям, не говоря уж о силах равновесия. Вслух, я снова вспоминала насколько была поражена такой необычной благосклонностью и нежностью демона, о том, как захватил меня наш первый с ним поцелуй в том горячем источнике, и все те наши занятия любовью не менее пылкие, о том, что все мои мысли были постоянно направлены только к нему, о моей первой встрече с Кайлом, после которой я потеряла последние крупицы рассудка и боялась своей любви к мужчине которому и так уже принадлежала, о том, что когда я узнала что Кайл и Рафаил это одна и та же суть я вообще растворилась в этом поглотившем меня чувстве, я обожала его голос, выражение глаз, его ум скрашиваемый легкой иронией, его поступки уже здесь, которые никак не вязались с его будто бы демонической сутью. И то, что я абсолютно искренне верила в его любовь ко мне.

А Кайл не мог точно вспомнить, вернее он даже не понял, что это началось. Осознание любви обрушилось на него внезапно, как лавина, чуть не доведя до безумия испугавшегося демона, который не мог ничего с собой поделать против силы лишавшей его всякой воли. Кайл не мог сказать, за что именно он любит меня, но сказал лишь, что во мне нет ничего такого, за что меня можно разлюбить. Он воспринимал меня в целом, не разделяя на отрицательное и положительное, на недостатки и достоинства. Он одинаково любил мою доброту и накатывающее на меня временами разгильдяйство, мою сонную улыбку по утрам и то, как я морщу от возмущения лоб, запах моих волос и большой размер моей ноги. Он знал обо мне больше, чем я сама, а сама я имея кучу комплексов не стала бы любить себя так сильно из-за этих мелких, но скверных недостатков. А Кайл, он только смеялся, говоря, что без этих мелочей я уже буду не я, что, любя человека — любишь даже плохое в нем. И он был прав. Я и сама ведь полюбила его, уцепившись за его новое светлое в нем, не заметив, что основной фон его сути — была тьма. Я полюбила его, за его светлый луч и этого мне было уже достаточно.