Страница 90 из 98
Я протянула руку и недоверчиво коснулась двери. Надавила на нее, но рука не прошла сквозь деревянную поверхность, которая больше не казалась мне призрачной и легко проницаемой. Я вцепилась в твердую дверную ручку дрожащей рукой.
— Я… наверное, пойду?
— Вы, наверное, побежите, — подмигнул Эрик. — Только будьте аккуратнее на поворотах.
— Буду, — коротко кивнула я.
И пулей вылетела из кабинета, рискуя побить все свои рекорды спринтерских забегов.
Спеша к тому, в чьих объятьях сейчас больше всего на свете хотела оказаться.
Спеша к Морису.
Глава 55. Видеть и чувствовать
Я неслась вниз по лестнице, которая казалась мне бесконечно длиной. Расталкивала всех, кто попадался на пути.
Расталкивала, боже. Я чувствовала людей, а они чувствовали меня. Они отскакивали в сторону от полоумной девицы, несущейся без тормозов, кричали мне вслед, спрашивали, куда я так тороплюсь.
Они меня видели.
Чувствовали.
Боже…
Наверное, я выглядела ненормальной, несясь
со всех ног по лестнице и утирая слезы на бегу, но как же мне сейчас было плевать на то, как я выгляжу, и что обо мне подумают…
Ощущала себя заново рожденной, ей-богу. Но думала я сейчас только о Морисе.
Увидела его уже только на выходе из Генерального Штаба. Я вылетела из лифта, расталкивая всех на бегу и остановилась, как вкопанная, глядя на знакомую фигуру. Морис шагал по главной аллее, заполненной в этот час инквизиторами, снующими туда-сюда, и на повышенных тонах разговаривал с Сивронским. Так громко, что я даже на расстоянии слышала каждое слово.
— Хей, Многоликий, ну так нельзя! — настойчиво говорил Кейдж, всплескивая руками. — Я все понимаю, конечно, но негоже так рубить дело своей жизни, и…
— Тебя забыл спросить! — огрызнулся Морис. — Отвяжись, а? По-хорошему пока прошу.
Кейдж что-то ворчал, доказывал — мне не было слышно — а потом преградил путь Морису, продолжая широко размахивать руками.
Сейчас Кейдж оказался лицом к зданию Штаба и прервался, увидев меня. Моргнул раз-другой в легком ступоре, а потом громко и радостно воскликнул:
— Фло-о-о! Да ладно, это ты? Мне не мерещится?
Он кинулся ко мне, спеша заключить в крепких объятиях. Его же примеру последовали мои сокурсники-стажеры, которые как раз тоже выходили из Штаба и обернулись ко мне, услышав восклицание Кейджа. Они накинулись на меня почти одновременно, и я оказалась посреди эдакого клубка тел, который счастливо обнимал меня, похлопывал по спине многочисленными руками и то и дело восклицал:
— Фло-о-орочка, какое счастье видеть тебя!..
— Ты где пропадала вообще?!
— Мы думали, ты погибла…
— Глазам своим не верю…
— Ты как вообще?..
Сокурсники трещали без умолку, да и Кейдж был на удивление доброжелательным и позитивным.
Но я смотрела только на Мориса.
Тот вздрогнул всем телом, когда Кейдж воскликнул мое имя. Обернулся да так и застыл, недоверчиво уставившись на меня. Вот уж кто сейчас глазам своим не верил.
Он стоял вполоборота посреди аллеи, и его фиолетовая мантия красиво развевалась на летнем ветру. Лицо такое ошалелое, напряженное, освещенное лучиками теплого солнца. С виду спокойный и собранный, но я-то прекрасно знала, что скрывается за этой маской, и что глаза у него не просто так красные.
У него на лице было отражено все недоумение, шок, непонимание происходящего. Желание подойти ко мне и одновременно — страх подойти и даже просто моргнуть и понять, что всё это лишь привиделось. Что я лишь привиделась.
Я и сама замерла и, кажется, почти не дышала, не сводя глаз с Мориса и не зная, как себя вести. Как будто боясь спугнуть внезапное счастье. Ведь это же счастье — что он меня сейчас видит. Уже одно только это — огромное счастье, честное слово.
Не знаю, сколько бы мы так простояли, если бы не появившийся непонятно откуда Ильфорте, который буквально за шкирятник развернул Мориса и толкнул в мою сторону со словами:
— Да жива она, жива, не мерещится тебе! Долго ты еще так стоять истуканом будешь? Обними уже! Молодежь… Всему учить надо!..
Только после этого Морис шагнул ко мне, но приближался медленно, как в замедленной съемке.
Миг длиной в бесконечность — и он оказался так близко, что я чувствовала на себе его дыхание. Смотрела в эти светло-серые глаза и внутренне искрилась от целой бури эмоций.
А еще — ощущала разливающееся по всему телу тепло, от точки солнечного сплетения и дальше — к ногам, к рукам, которые прямо на глазах обретали телесность.
Морис молча провел подушечками пальцев по моей щеке — нежно, невесомо. Легонько коснулся распущенных волос. А я… Даже зажмурилась от удовольствия — просто от одних только этих нежных прикосновений. Таких реальных, осязаемых и таких желанных, что дух захватывало. Сердце от переизбытка эмоций грозилась выпрыгнуть из грудной клетки, и что-то мне подсказывало, что Морис чувствовал себя аналогично.
— Это… правда ты? — спросил он шепотом.
Я кивнула молча, потому что дыхание перехватило, и слова застряли где-то в горле.
— Но… как? Я не понимаю… Ты же отдала мне свою Тень! Глорик сказал, что…
Не уверена, что сейчас был подходящий момент для долгих объяснений, а еще признании в своем интересном положении. Поэтому лишь качнула головой и сказала:
— Это… долгая история.
— Тогда она подождет. Фло, — выдохнул Морис. — Боже, Фло… Это правда ты…
Он притянул меня к себе за затылок и накрыл мои губы восхитительно нежным поцелуем. Глубоким, но таким неспешным и чувственным, что голова пошла кругом. Я таяла в руках Мориса, в его крепких объятиях и сама обнимала так крепко, отчаянно боясь отпустить.
Морис, мой Морис, только мой милый Морис!..
Он обнимал меня так нежно и одновременно крепко, и столько эмоций, столько искреннего, искрящегося счастья было в каждом его жесте… Каким-то образом я сейчас остро, очень остро чувствовала Мориса. Не знаю, наверное, так сказывалась наша плотная связь — не только истинной меткой, но теперь еще и одной Тенью на двоих — иначе я не понимаю, как объяснить такое невероятно острое восприятие каждого вздоха и взгляда, каждого прикосновения к коже. Мне казалось, что меня захлёстывают эмоции Мориса, будто я проживаю сейчас не только свои ощущения, но и его, моей второй половинки, без которой я не представляю теперь своей жизни. С которой, черт побери, у нас еще будет эта самая жизнь.
— Я люблю тебя, — выдохнули мы практически одновременно, лишь на мгновенье оторвавшись друг от друга.
Усмехнулись синхронности и снова слились в поцелуе, утопая друг в друге и не обращая ни на кого внимания.
Так упоительно прекрасно было вкушать этот бесконечно долгий поцелуй… Обнимать, гладить, ощущать бархат кожи, быть преисполненной любовью и пытаться каждым жестом передать то, что невозможно передать словами.
Мое счастье от каждого прикосновения.
Мой восторг от такой реальной близости.
Мою жажду страстных поцелуев.
Мое ошеломление от всего происходящего.
Неужели все это правда? Мне это не снится?..
— Я думал, что потерял тебя навсегда, — шептал Морис, целуя мои щеки, зарываясь пальцами в длинные светлые волосы. — С ума сходил… Почему ты появилась только сейчас? Что вообще происходит? Ай, неважно… Потом, все потом. Лишь бы ты больше никогда не исчезала и не оставляла меня одного…
— Не оставлю, — всхлипывала я, подставляя щеки под поцелуи. — И не исчезну. Если ты будешь рядом…
— Буду. Всегда буду, — Морис стиснул меня еще крепче буквально вжимая в себя всем телом. — Я так люблю тебя, Фло… Не представляешь, как я жалел, что не говорил тебе этого раньше…
— Представляю. Потому что я жалела не меньше.
Морис оторвался от моих губ, чтобы обхватить лицо ладонями и посмотреть мне в глаза. Посмотреть с неподдельно счастливой улыбкой и обещанием чего-то большего… чего-то, у чего теперь появилось право на жизнь.
Нам так о многом нужно было поговорить… Но сейчас все слова казались лишними, ненужными. Слишком простыми и скудными для выражения всего того спектра эмоций, который мы сейчас оба испытывали. Слишком острое счастье, чтобы обойтись простым "как же хорошо, что ты сейчас рядом со мной!.."