Человек-Судьба

Пророк Всего Сущего/Сломавшая Пределы, богиня Судьбы, 999999 уровень.

— Стоя здесь, я понимаю… — охнул я, когда богиня сократила дистанцию, насаживая мою тушку аж на два шампура. Её лицо померкло, стало холодным, безэмоциональным. Так выглядит человек, что не боится смерти. — Ты такая же, как и я… Пытаешься изменить историю…

— Просто умри уже! — закричала она, вынимая копья. Кровь вырвалась изо рта; я едва удержался в вертикальном положении, вяло ухмыляясь.

— Но кому судить… Добро или зло… — прохрипел я, ловя новый удар в движении. Ладони схватили тёмно-фиолетовые лезвия, из-под них тут же потекла новая кровь. — Когда наше предназначение исчезнет, я думаю, мы согласимся с одним…

— Ганс! — зарычала Судьба, выдёргивая своё оружие и отступая на несколько метров.

— Что одно порождает другое, — улыбнулся я ей, вытирая кровь с губ. — Насилие порождает насилие… Но в конце концов — так и должно быть.

Я осторожно снял пиджак, положив порванную на груди одежду рядом. Богиня стояла, зная, что атаковать рискованно. Вот он — кураж битвы. Когда две невероятных силы сталкиваются друг с другом, решая, кто уйдёт отсюда живым. Если бы мы не были товарищами… Возможно, мне было бы легче делать то, что собираюсь. Но так — так в любом случае надо.

— Ты изменяешь Систему насильственным путём. Одно порождает другое, Судьба. После твоих деяний начнётся ещё более кровопролитная война… Нельзя так. Понимаешь?

— Даже если так, — процедила она, опуская копья. — Даже если так! Я хочу хоть что-то поменять! Дальше я так просто не могу, Ганс! Единственный способ уничтожить моё предназначение — это убить судьбу! Мою, твою — всех людей и всех богов!

— Но в конце концов, так и должно быть, — повторил я себя, обращая ладони в кулаки. — Страж Времён, режим последнего боя.

Активирована способность, принадлежащая титулу.

Среди богов есть немало жутких, отвратительно сильных личностей. Все они, так или иначе, связаны ограничениями Системы. Мало кто из людей способен хотя бы добраться до их уровня, и ещё меньше среди них тех, кто может превзойти божественные сущности. А тот, кто поклялся защищать человечество любой ценой, получит возможность уничтожить любые лимиты, поставленные как для богов, так и для людей, и прорваться за них, в бесконечность. Он — Страж Времён. И если он столкнётся с равным противником, когда он поймёт, что этот бой может стать последним… Он использует эту силу, чтобы победить.

"Не знаю, если честно, зачем я это делаю. Зачем сражаюсь, зачем защищаю, зачем жертвую. Но раз делаю, значит оно, зачем-то там, надо. Это последний бой, Судьба. Соберись. Наш путь ещё не окончен. Пока я дышу, пока дышишь ты — мы ещё не закончили."

— Когда боги падут, когда не останется больше надежды, вскрой сей замок, — прогудел я, чувствуя, как в воздухе повис запах обречённости. — Он только в твоей голове, но вскрыть его надо. Потому что за ним — твоя судьба… И судьба всех нас.

— Как странно слышать мои слова от тебя, — хмыкнула богиня, принимая боевую стойку.

— Прости, — только и смог сказать я, смотря ей в глаза. Женщина повела плечами, мол, не стоит. — Эй, Судьба… Я вгрызался в свой путь, путь защиты и самопожертвования, ты следовала своему гневу, своим желаниям… Кажется, что нас разделяет пропасть. Но быть может, мы одинаковые? Альтруизм и эгоизм отделяет всего один шаг…

— Да, Ганс, — кивнула Судьба. В её глазах застыло сожаление. — Мы одинаковые. Наши желания, наше стремление спасти людей… Одно и то же. Может, тебя вёл альтруизм, меня — эгоизм, натура судьбы. Но в конце…

— Но в конце концов, всё так и должно быть, — закончил я за неё.

— Как-то глупо… — вздохнула она. — Идя по одной дороге, стать в итоге врагами.

Удивительно. Как же сильно мы оказались связаны, а? Человек, не считавшийся с собой, и богиня, не считавшаяся с людьми, игравшаяся с ними, как ей вздумается. Она делала так не по своему желанию, но по предназначению. Я тоже выбрал своё — оберегать и защищать. Один путь, разные истоки, а в конце — противостояние. Каждый считает, что поступает правильно, каждый считает себя героем, что спасёт всех. Фи бы высказала мне всё, что она думает по этому поводу. "Почему вы сражаетесь, учитель Ганс? Почему, если никто не знает, за добро вы это делаете или за зло? Ведь в книге написано..!" Эх… Да, Фи. Никто не знает последствий наших выборов. Поэтому ни я, ни Судьба не делаем добро и не делаем зло. Мы просто делаем… Что-то. Почему всё так? Не знаю.

И никто никогда не узнает.

Где свет, где тьма? Где хорошее, где плохое? Я так привык к тому, что светлые намерения оказываются страшной ложью, что просто физически не мог поверить в то, что деяния Судьбы могут привести к чудесному избавлению людей и богов от всех проблем с достижением счастья. Возможно, я не прав в своём мнении. Но всё-таки… Никогда не доверяйте свету, считаю я. Тьма — это то, чего мы боимся, но главная опасность всегда будет с той стороны, которую, как мы думаем, знаем лучше всего. Вот и я думал, что знаю Судьбу.

— Укол Фатума, — ударила богиня, но копья рассыпались на тёмные осколки, не дойдя до меня.

— Окончание Бессмертия, — ответил я, и чёрный силуэт за моей спиной взмахнул косой, которую Судьба поймала на лету. Её ладонь сжалась вокруг лезвия. Сеть трещин покрыла его, а через мгновение оружие и призванный силуэт взорвались, озаряя арену фиолетовым светом. — Огонь Времени.

— А-А-А!!! — закричала женщина, пытаясь остановить тело, что потекло вниз, будто воск. — Больно, чёрт возьми!

— Прах к праху, Судьба, — монотонно произнёс я, поднимая руку. — Разрыв Души.

— Вечная Тьма, — защитилась она, поймав заклинание в круглый чёрный щит, возникший на её руке.

Чары понеслись друг за другом, мы вздрагивали, принимая их удары, восстанавливались в считанные мгновения и продолжали дальше. Вновь и вновь атакуя, сокращали дистанцию, разрывали её, ломая монолитный пол и стены. Ветер дул из стороны в сторону, повинуясь нашим ударам и волшебству; он то бил в лицо, то подталкивал в спину, помогая сместиться для более удобной позиции. Здоровье падало и поднималось, мелькали вспышки всех цветов и размеров, лезвия, оружие, пули… Свет, тьма, огонь, вода, земля, воздух, вода, время… Всё и вместе. Каждый элемент находил противника, каждое заклинание — свою цель. Мы скорей уничтожили бы мироздание, чем соперника. Через некоторое время я стал слышать мерные щелчки, будто кто-то поворачивал грани кубика. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Новый цвет. Новая грань собрана. Пошёл следующий цвет.

Дыхание срывалось, мы кашляли, выхаркивая кровь; падали, но поднимались, кричали и тут же затихали, чтобы столкнуться вновь. Стволы пистолетов нагревались от количества выстрелов, что я делал из раза в раза, мгновенно восполняя боезапас. Времени на защиту стало не хватать, поэтому мы подставляли наши души, как щиты, чтобы успеть ответить на очередную серию заклятий. Те не вечные, конечно. Теперь это было вопросом выносливости. Чья душа будет уничтожена первой, тот и проиграет. Хотя на данном этапе я бы не назвал это ни победой, ни поражением. Просто смерть одного и жизнь для другого.

— Такими темпами мы ничего не добьёмся, — вздохнула Судьба, выплёвывая очередной сгусток крови. — Предлагаю решить всё одним ударом, Ганс. Твой сильнейший — против моего. От этих атак в любом случае не увернуться, их не заблокировать… Поэтому я считаю, что так будет честно.

— Как будет угодно, — остановился я, оглядывая зал.

Нетронутым остался только алтарь, на котором лежала Фи. Пол под ногами был покрыт трещинами, выбоинами, ямами, следами от тёмной и светлой магии, чар земли и воды. Часть его побелела от сильнейшего Хронотумана, вызвавшего мгновенное состаривание материала на пару миллионов лет. От стен осталось одно воспоминание — почти все они оказались сметены, открывая спрятанный там космос, как и за потолком. Куски камня, кровь и следы наших заклинаний: вот и всё, что окружало меня.