Секрет невечной мерзлоты

Юлиана Алексеенко

СЕКРЕТ НЕВЕЧНОЙ МЕРЗЛОТЫ

История девочки, которая отважно отправилась на поиски потерянного счастья

Алматы, 2016

1

Вам случалось переезжать в новый дом и новый город? Если да, то, наверное, вы знаете, что это не так уж просто – в старом месте остаются друзья, любимые места, школа и учителя, привычный дом, книжки, игрушки, соседи даже – и их жаль терять. А в новом нет ничего знакомого, какое-то время кажется, что так будет всегда. И это непросто. Так случается почти со всеми детьми, кому приходится менять привычную жизнь на неведомую новую, но у Эды все случилось иначе. Когда она, ее мама, старшие брат и сестра переехали в маленький городок неподалеку от Алматы, где они купили старенький, но очень милый двухэтажный дом под горами, ей показалось, что это самое красивое место на земле. Здесь было необыкновенно зелено летом, здесь в октябре распускались пышным цветом все цвета осенней палитры, здесь чудесно снежно было зимой, и каждую весну можно было пешком ходить в горы за подснежниками. В новом доме у каждого была своя маленькая, но личная комната – даже у тогда еще пятилетней Эды! Поначалу, конечно, она ей нужна не была, девочка все равно спала с мамой, но примерно лет к десяти, когда Эда стала полноправной владелицей своих апартаментов, она обожала этот свой мир: свою кровать с мягкими игрушками, свой старенький, но очень удобный письменный стол, шкафчики и больше всего – вид из окна на рощу и горы.

Старую жизнь, в которой остались городская квартира, расплывчатый образ отца и бесконечные мамины слезы она не вспоминала ни разу. Как будто прежней жизни просто не было, и все началось с этого места. Здесь был яблоневый и грушевый сад, большой двор, и еще на участке был старенький дом, который мама планировала снести каждый год, но денег на снос никак не хватало, и он так и ветшал еще больше, иногда служа сараем. Дети часто играли вместе во дворе или в роще рядом, иногда они вместе с мамой ходили в горы, а когда брат и сестра подросли, то ходили и без мамы – втроем.

Время шло, и как-то незаметно все начало меняться. Чем старше становились брат и сестра, тем меньше они хотели играть с младшей сестренкой, у них появились новые друзья, потом они совсем выросли и друг за другом поступили в один и тот же университет. Мама все время была занята работой или домашними делами, и Эда все больше времени стала проводить одна.

Она всегда любила находиться дома. Делала гербарии, лепила из пластилина или делала поделки из бумаги, в куклы играла редко, но любила делать для них домики из картона или мебель. Увы, со временем даже все ее самые интересные дела становились не такими уж и интересными, и все чаще и чаще Эда занималась ничегонеделанием. Она могла часами просто смотреть в окно, или сидеть на крыльце, думая о неведомых далях, о которых даже и рассказать бы никому не смогла – настолько мысли были туманны. Еще когда ей исполнилось девять лет, мама, по совету подруги, решила отдать ее в музыкальную школу, и Эда стала играть на скрипке. Сначала было трудно, но со временем она привыкла, и теперь уже третий год жила примерно по одному сценарию: ходила в общеобразовательную школу, где имела среднюю успеваемость, занималась музыкой во второй половине дня, потом дома делала уроки, а в промежутках продолжала заниматься любимым делом – мечтательным ничегонеделанием.

В один из обычных дней, когда мама была на работе, брат и сестра на учебе в городе, Эда слонялась по двору, пиная осенние листья и не зная чем себя занять. Во двор залетел голубь и стал прогуливаться неподалеку от девочки. Эда сделала шаг к нему, он не взлетел, но медленно пошел в сторону. Девочка осторожно шла за ним, а он от нее, в направлении старого дома. Ей стало любопытно – впервые она видела птицу, которая так долго разгуливает по земле, словно это не птица, а курица. Потом голубь и вовсе повел себя странно – дойдя до дома, он не взлетел, а вошел в приоткрытую дверь. Эда немножко помедлила, ей было страшно входить в помещение, вдруг голубь вспорхнет и напугает? Но она медленно шире раскрыла дверь и, озираясь, все-таки вошла. А птица так и зашагала дальше, через анфиладу полупустых и пыльных комнат с низкими потолками, будто пришла к себе домой. Девочке стало интересно, что голубь будет делать дальше, она постояла немного, и пошла посмотреть. Когда она вошла в последнюю из трех комнат, там было тихо. Эда замерла в дверном проеме, пытаясь отыскать, куда делась птица, но птицы – не было. Эта дальняя комната была почти пустой, в углу стояли два стула со сломанными ножками, и старый, рассыпающийся комод, и еще в углу лежали несколько досок, а птица будто просто исчезла.

– Эй, ты где? – вслух спросила девочка, в надежде, что птица отзовется на звук, но в комнате по-прежнему было тихо. Эда посмотрела на окна, решив, что, может, там есть дырка в стекле, куда выпорхнула птица, но стекло было целое. Она вышла на середину пустой комнаты и стала смотреть по углам – никого здесь не было. А потом вдруг услышала, как птица вспорхнула в той первой комнате, откуда она пришла, и успела заметить, как голубь полетел к выходу и умчался на волю. Как он сделал это, было совершенно непонятно, и Эда стояла какое-то время ошеломленная, а потом стала оглядывать старые пыльные комнаты, куда давно не заходила. В самой большой из них – той, что была посередине, чужой ветхой мебели было больше всего – здесь был и корпус несуразно высокой кровати без матраца, и старый шкаф с облезлыми дверцами, и какой-то не менее облезлый буфет, в котором, однако, прекрасно сохранились стеклянные верхние дверцы с резным рисунком. В этой комнате деревянные полы в некоторых частях были разобраны, и ходить было небезопасно, но Эде захотелось заглянуть внутрь. Она подошла к одной из дыр в полу и заглянула – ничего особенного, там были кирпичи, песок, какие-то камни, и все это уже давно плотно заросло паутиной. От вида паутины девочке стало немного не по себе, и она решила выйти из этого дома, но когда повернулась, ее нога ступила на незакрепленную доску, та съехала с места, нога Эды сорвалась вниз и девочка упала, больно ударив колено. Быстро вытащить ногу у нее не получилось – при движении становилось еще больнее. От обиды хотелось заплакать, но девочка сдержалась, повернулась, села на пол, а затем стала медленно вытаскивать ногу из дыры. Эда очень расстроилась, увидев, что порвала гамаши, но в следующее мгновенье она вдруг увидела внизу, под ногами и сбитой паутиной маленький ящичек – деревянный, почерневший от старости, но очень симпатичный. Она протянула руку вниз, но смогла дотянуться до интересного предмета не сразу, пришлось подтолкнуть его доской поближе. Когда она доставала его, зацепила и порвала еще и рукав куртки, но теперь это было уже не важно, ведь все внимание девочки поглотила интересная находка.

Эда открыла крышку ящичка – внутри, под тонким слоем соломки лежал мешочек из темной грубой ткани. Девочка потрогала его содержимое, это было похоже на крупу. Еще в ящичке лежала маленькая тоненькая потертая книжка. Эда раскрыла ее – она была на непонятном ей языке, со скудными рисунками, больше похожими на схемы. Книжку девочка положила снова в ящичек – не слишком она ее заинтересовала. А вот мешочек она сразу захотела раскрыть. Ленточка была очень туго завязана, и Эда старалась как могла, но развязать мешочек не получалось. Она огляделась в поисках ножниц, но их здесь не было, и тогда она увидела небольшой ржавый металлический крючок на полке. Подсунув его тонкий конец под ленточку и сильно потянув, Эда сумела сорвать ленту, но от рывка из мешочка вдруг высыпалась и разбежалась по полу добрая горсть «крупы» – она оказалась бирюзово-голубой и очень мелкой. Эда взяла одну крупицу и поднесла поближе: в каждом кусочке была дырочка – это был бисер!

Как красиво он переливался на свету несколькими оттенками, от бледно-голубого до насыщенного небесного и бирюзового. Эда взяла в ладошку горсть и стала пересыпать с ладони на ладонь. Крупицы были все разные, неправильных форм, местами имели углы, но в целом горсть бисера казалась такой приятной на ощупь, что хотелось пересыпать его снова и снова, как песок. Определенно, это была очень классная находка! Эда почти никогда не пробовала заниматься рукоделием, не считая пары занятий в школе, которые не особенно ей понравились, но в этот момент ей вдруг подумалось, что с таким необыкновенно красивым бисером у нее получится вышить что-нибудь особенно красивое. Она завязала мешочек снова, взяла ящичек с книжкой и поспешила в дом.