Неудачная карьера мегеры

Виктор моргнул:

– Даже если и так, то все равно эта попытка не защитана. Можно назвать только одно имя. Виола!

– Нет, нет, я! – занервничал дедушка. – Со старших по возрасту надо начинать. Она подождет!

– Хорошо, слушаю вас, – пропел Виктор.

Если бы кот, который от души наелся вкуснятины, мог говорить, он бы говорил с той же интонацией, что сейчас режиссер.

– Лёшенька ты, – ласково сказал старичок, – прям как мой младший внучок.

Главреж погрозил ему пальцем:

– Олимпийская попытка, Константин, но не за все прыжки раздают медали. Моя фраза: «даже если и так» просто слова! Виола?

Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

– Виктуар!

В студии повисла напряженная тишина, потом временный ведущий опомнился.

– Как?

– Виктуар, – повторила я, – не путайте с Виктором. Ваша мать во время беременности увлеклась любовными романами, поэтому сыну досталось редкое для России имя. Но к вам все обращаются: Виктор. На службе о том, что у вас в паспорте стоит «Виктуар», осведомлен лишь один человек.

– Э… э… – пробормотал Витя, – верно. Виола получает пять баллов. Сейчас вы увидите Маргариту, и дальше эфир будет вести она, умница, красавица, талантливая художница, творчество нашей телеведущей восхищает любителей живописи Европы, Америки…

Я опустила взгляд. Лучше Австралию назвать. Если вы решили врать про свою мировую известность, как писателя, художника, музыканта, то смело говорите, что на вашу выставку или концерты ломятся жители Австралии и Новой Зеландии. Увы, на родине никто вас не понимает, потому что россияне лапотные, не доросли до высокого искусства. Интересно, о каких мышах говорили продюсер и режиссер?

– Добрый день, – закричала стройная женщина, выходя в центр студии, – всем привет! Начинаем наше сногсшибательное шоу. Сейчас я позову своих помощников!

Из-за декораций выпорхнули три летучие мыши, взлетели к потолку, уцепились за какую-то длинную палку и замерли. Виктор удалился. Повисла тишина.

– Маргарита, мотор идет! – раздался вскоре с потолка его голос.

– Что говорить? – жалобно спросила жена Ильи. – Ухо молчит.

На площадку выскочила девушка:

– Батарейка села.

– Стопимся, – велел руководитель съемки.

– Простите, – пролепетала молодая женщина, орудуя руками, – это случайно вышло.

– За случайно бьют отчаянно, – отрезал теперь хриплый бас, – минус десять процентов от твоей зарплаты. Шевелись живей.

Помощница звукооператора умчалась.

– Мотор идет, – прогремел Виктор. – Маргарита, ухо как?

– Спасибо, говорит, – поблагодарила Гончарова.

– Начали! – гаркнули с потолка.

– Дорогие участники, ваша задача подозвать мышей, – объяснила жена Ильи, – тот, к кому они сядут на руку, получит два балла. Начинайте!

София воздела руки к потолку:

– Мыши, призываю вас!

Юрий начал колотить в барабан с такой силой, что у меня заложило уши. Елена забегала по студии, размахивая своей шалью. Дед Константин встал около Маргариты, вытащил из кармана кисет и стал сыпать на пол крошки, приговаривая:

– Гули, гули, гули!

Я стояла молча. А дед самый хитрый. Наверное, он подумал, что Маргарита сейчас позовет нетопырей, они к ней полетят, и старик живо подставит свою ладонь.

– Остановились, – скомандовала Марго и обратилась ко мне.

– Виола, вы заснули?

– Нет, просто мне нужна тишина, – спокойно объяснила я, – тогда я вызову ушанов. Они не любят суеты, крика, гама, а барабан их приводит в ужас. Пусть все вернутся на свои места. Разрешите мне встать неподалеку от вас?

– Хорошо, – кивнула ведущая. – Все ведут себя тихо.

Я медленно пошла вперед. Очень надеюсь, что в студии находятся знакомые мне нетопыри из лавки Калиостро. Джузеппе обмолвился, что их обычно нанимают для съемок. Конечно, есть риск нарваться на другие электронные игрушки, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Я разместилась на одной линии с Маргаритой, вытянула вперед руки и крикнула:

– Жан, Жак, Жаклин, я Виола! Жду вас!

Летучие мыши развернули крылья, сделали круг под потолком, потом две сели мне на плечи, а третья на ладонь.

– Виола, я люблю тебя, – произнесла Жаклин.

– Жаклин, ты лучшая, – ответила я, – Жан и Жак, вы прекрасны.

– Я люблю тебя, – хором сказали и эти мыши.

В студии стало тихо, как на деревенском погосте ночью. Первым пришел в себя Виктор:

– Уберите их.

Послышался свист, ушаны взмахнули крыльями и покинули студию.

– Продолжаем наше шоу! – весело затараторила Маргарита. – Белая ведьма Виола получает свои баллы. А теперь…

Марго повернулась налево:

– К нам придет…

Из-за кулис, шатаясь, вышел мужчина в свитере и джинсах, сделал пару шагов и упал на спину.

– А-а-а, – завизжала ведущая.

Софья вскрикнула. Юрий забил в барабан, Елена запела, дед Константин затопал ногами. Я опять продемонстрировала спокойствие, хорошо зная, что в студии появилась отлично сделанная кукла. Михаил сказал Виктору, что ее не отличить от живого человека. Правда, продюсер говорил, что погаснет свет, а когда он зажжется, у дивана будет лежать труп. Но на телевидении могут поменять сценарий на ходу. Наверное, приняли решение драматизировать ситуацию. Если на некоторое время погасить свет, а когда вспыхнут софиты и у дивана обнаружится мертвец, у многих может возникнуть мысль: да там кукла, электричество выключили, чтобы «покойника» подсунуть. А вот если он сам пришел и рухнул… Вот тут случится нервный срыв и у зрителей, и у участников шоу, и у Марго.

– Стопимся, – заорали с потолка, – всем оставаться на местах.

Голос Михаила потерял хриплость, мне стало тревожно. Нарушив приказ продюсера, я подошла к незнакомцу, присела около него, вскочила и кинулась за кулисы.

– Вернитесь на площадку, – сказал какой-то человек, преградив мне путь.

– Там мужчине плохо, – прошептала я, – лежит не манекен, а кто-то настоящий.

Послышался топот, несколько человек вынесли из студии незнакомца и быстро исчезли из зоны видимости.

– Пожалуйста, вернитесь на свое место, – нервно попросил парень, с которым я разговаривала.

– Верни Виолу! – закричала рация в его руке. – Живо!

Я развернулась, поспешила в студию и молча встала на свое место.

– Итак, Виола, – защебетала Маргарита, – у нас случилось ЧП! Одному из членов съемочной бригады стало дурно из-за духоты, его уже привели в чувство. Но я! Ох!

Ведущая приложила ладонь ко лбу.

– Почти в обморок упала! Сделайте мне какое-нибудь зелье для оздоровления.

– Пусть принесут сумку со всем необходимым, – включилась я в игру.

Понятно, что режиссер решил представить дело так, будто падение незнакомца является частью шоу, успокоить таким образом публику и пресечь ненужные разговоры.

– Конечно, – улыбнулась Марго, – но готовить зелье надо при всех. И вода будет наша! Бутылку в студию!

Раздалась барабанная дробь, парень внес столик, за ним шла женщина с подносом, на нем стояли прозрачная бутылка, кувшин с водой и лежала воронка.

– Сумку Виолы нам принесите, – потребовала ведущая.

– Надеюсь, бутылка чистая, – пробормотала я.

– Ее тщательно вымыли, – заверила Марго, – на дне даже капли остались.

Через некоторое время я начала готовить напиток, думая, что он должен эффектно выглядеть и загадочно бурлить. Хорошо бы еще и дым пускал. Но как выполнить последнее я не знала, а с остальным легко справилась, потому что воспользовалась советом Калиостро: бросила в бутыль немного пищевой соды, лимонной кислоты, добавила вишневого сиропа и воды… Жидкость забурлила, из горлышка полезла розовая пена.

– Можно пить, – сказала я.

Марго заявила:

– У меня острая реакция на всё, что связано с вишней. Судя по цвету, в напитке именно она содержится?

– Да, – ответила я.

– Можете приготовить зелье без моего аллергена? – спросила ведущая. – А то увидите, что такое отек Квинке.

– Конечно, – заверила я, – легко.