Сон Брахмы

– Как придумал? – возразил я, – Ведь ты сама сказала, что вы берете с нас взятку.

– Я ничего не говорила. Ты сам создаешь мою речь из потока информации, которая исходит от меня. У нас другой тип общения и нам не нужно разговаривать, в том смысле, как делают двойники. Вообще, все что видишь, – это продукт твоей интерпретации моего мира, который ты получаешь из моего осознания. Я только немного его корректирую, если нужно, как в том случае, когда я переместила твои ступни ниже уровня паркета, – с самодовольным видом, сказала она.

Я смущенно отвел глаза и когда снова посмотрел на собеседницу, увидел, что она во мгновение ока переменила свой черный брючный костюм на нарядную блузку из ткани желтого цвета и просторную юбку цвета охры, красиво драпирующуюся на ее стройном теле. Женщина смотрела на меня с уверенным выражением фокусника, забавляющегося озадаченным видом свидетеля его трюков. Впрочем, такие превращения, после истории с паркетом, мне были уже нипочем.

– Как тебе нравится мое синее платье? – спросила она.

Было очевидно, что фокус немного не удался. Но я не подал виду, тем более, что меня гораздо больше занимал вопрос о сути взятки.

– Очень красивое платье, – ответил я, – но не кажется ли тебе, что эта взятка, о которой ты говорила, по сути, есть воровство энергии у нас? Ведь мы тоже живем ради получения эмоций, а из твоих слов следует, что мы получаем только часть, остальное забираете вы.

– Да, мы забираем вашу психическую энергию в той мере, в какой это возможно. Мы оставляем вам ровно столько, сколько нужно для того, чтобы поддерживать в вас активность. Но разве вы не делаете этого по отношению к животным? Это всеобщий закон. Животные питаются растениями, вы растениями и животными, мы – вами, животными и растениями. Нашу психическую энергию поглощает кто-то над нами. Я уверена, что тот, кто питается нами, в свою очередь служит пищей для других. Поглощение – вот основа устройства мира. Когда оно прекратится, этот мир рухнет.

Ее слова заставили меня задуматься. В самом деле, если дело обстоит таким образом, признать поведение этих странных существ аморальным можно только признав собственную аморальность. Да и что такое мораль? – не более чем свод общепринятых норм поведения. Какое им дело до наших критериев нравственности? Не больше, чем нам до норм поведения в стаде овец. Получается, что безупречным в этой цепи взаимного поедания можно признать только жизнь растений. Ведь они питаются непосредственно солнечной энергией.

– Вот, вот, – возразила женщина, – а откуда тебе известно, что Солнце не живое? Солнце – первоисточник жизни и сама жизнь, – добавила она не допускающим возражения тоном.

Я не раз читал рассуждения о том, что неживая материя вообще, и Солнце, Земля, другие планеты в частности, – живы и обладают самосознанием. Это мнение всегда казалось мне поэтической метафорой.

– Откуда тебе это известно? – спросил я, заинтригованный уверенностью в ее голосе.

– Нам известно во столько же раз больше, во сколько вам известно больше, чем овцам. Живое может поглощать только живое. Я скажу больше: поглощая живое, живущий оживляет то, в чем жизни мало, например, минералы, – лаконично ответила она.

По сути это был парафраз теории Циолковского о всепроникающей силе сознания, которая пробуждает спящую материю, возвращая ее из обморока, как он выражался. Странно, что эта же идея вернулась ко мне во время этого сновидения. Эта ассоциация повлекла за собой другую: «Чеховский Черный монах – вот кто эта женщина», – подумал я. Так же как и Черный монах, она говорит то, о чем я и без нее догадывался или читал. Только Черный монах проник в бодрствующее сознание больного человека в дебюте шизофрении, а я вижу это во сне. Эта мысль меня немного успокоила. Тревожило другое – необыкновенная устойчивость этого состояния. Я не представлял себе, как из него выйти. Может, это какой-то неизвестный мне тип безумия? Я ясно представил себе свое тело, обвешанное датчиками, спящее где-то в невообразимой дали и неспособное проснуться. Если это продлится долго, это неизбежно станет известно, сначала в узком кругу родственников, потом на работе… поползут слухи – вот, дескать: «в его лета с ума спрыгнул…». Перспектива была безрадостной.

– Не беспокойся, я скоро верну тебя в твой мир, – заверила меня собеседница.

– И мы больше не увидимся? – сказал я и почувствовал, что мне бы очень хотелось продолжить эту пугающую и одновременно невероятно притягательную беседу.

– Все будет зависеть от тебя, – сказала она и посмотрела на стол – колпачок авторучки снова заморгал.

Я потянулся за авторучкой. Взял ее в руки и вспомнил, что в программе фотостимуляции стробоскопа, которая порождала вспышки колпачка, я заложил интервал в десять секунд. Странно, подумал я, вся эта беседа продолжалась только 10 секунд? Хорошо, а почему тогда интервал между вспышками в серии такой, какой должен быть – около половины секунды? Я стал считать – двадцать один, двадцать два… стараясь одновременно подсчитать число вспышек, загибая пальцы. Досчитав до двадцати, я посмотрел на левую руку – все десять пальцев были загнуты. Значит, интервал равняется половине секунды. Я отвел взгляд от руки… вокруг была знакомая и постылая реальность. Пасмурный свет зимнего дня лился из окна на стол, компьютер и все мои убогие радиоэлектронные поделки, которыми еще вчера я так гордился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.