Воин в осаде

Эвакуация шла быстро, четко, по заранее разработанному плану, который и так уже находился в действии.

Надвигалась Буря.

Вскоре, я остался один, пообещав уйти на «Свашбаклере». В это поверили все, как поначалу показалось, кроме Зедда, осуществлявшего для меня небольшую доставку. Закончив с ней, сидящий на автономном кресле-каталке наёмник поднял на меня тяжелый взгляд.

— Лорд, я вынужден вас предупредить, что если мы их лишимся, то я буду считать наш с вами контракт закрытым.

— Приемлемо, — кивнул я, вновь пряча горящую сигарету в кулаке, — Исполните уговоренное, капитан. Это главное.

— Постарайтесь выжить, лорд Эмберхарт. С вами приятно работать.

С этими словами он скрылся на пандусе «Большой Хельги», которая, быстро набрав высоту, устремилась к неизвестной даже мне точке внутри Камикочи. Сейчас там, в пункте переброски, собрана большая часть наших сил, бывших в крепости. Следующими челночными рейсами «Хельга» перебросит людей на один из горных пятачков вне долины, а затем отправится за солдатами в Хагонэ и бывшими студентами Гаккошимы.

Я остался в крепости один. Пришла пора немного развеяться. Арк, ты где?

Ворон-фамильяр был отправлен в разведку. Бесхитростно, по прямой. Вряд ли благородные, что собираются штурмовать долину, будут бежать к ней иначе, чем по прямой линии, а она идёт точно по рельсам. Да и не имеет смысла им иначе двигаться, уже темнеет, да и дождь усиливается с каждой минутой.

Свободного времени у меня было около часа. Ворон, быстро преодолевший немалое расстояние, показал мне своими глазами, что передовой отряд японцев идёт кучно, выдвинув вперед лишь небольшой отряд разведчиков. Аристократы, почти все налегке, двигались бойко и энергично, но преодолеть им нужно было порядка еще двадцати километров.

Пора потрудиться.

Плана у меня как такового не было, ломаться или идти как-то не так… ничего не могло. Но жизнь всегда будет мастерицей преподносить неприятные сюрпризы. Когда я, вовсю паря потом из расстёгнутого сюртука в очередной раз зашёл в крепость, то там меня ждали.

— Какого лысого темного ками ты тут творишь, Алистер Эмберхарт?! — рявкнула сероволосая коротышка, наступая на меня с чрезвычайно обозленным видом. Нельзя сказать, что я её в данный момент не понимал, в этот момент я никого не понимал, особенно ту, которой я поручил доставить всех моих в безопасное место. Эта самая особа стояла с самым сочувствующим видом за плечом моей потрескивающей разрядами жены, вовсю кивая своей бестолковой рыжей головой.

— Наверное, решил выиграть нам время? — раздалось от третьего неучтенного в моих расчетах лица. Это самое лицо было весьма битым, и его вид крайне благотворно сказывался на моей нервной системе, но вот то, что оно пребывало здесь и сейчас, ставя под угрозу всю материальную помощь русского князя японскому сегунату…

Последняя, четвертая среди всех ослушавшихся, пронюхавших и недообманутых, просто молча встала рядом со мной, привалившись к боку, морща нос от запаха пота и дергая верхней парой ушей.

— Что ты задумал, аната? — тихо спросила Рейко, глядя на меня исподлобья.

— Я дам им бой.

Не лгал этой маленькой короткостриженой девушке с огромными серыми глазами. Ни разу. В будущем тоже не планировал. Ложь унижает. Правда же… правда очень часто является такой калечной сукой, что высказанная вслух — может сломать всё. Просто потому, что ты скажешь меньше, чем требуется для того, чтобы тебя поняли. А значит — поймут неверно.

— Зачем? — голос японки зазвенел, — Зачем?!

Как ей объяснить? Мы действительно можем спокойно уйти. Нас не догонят, не поймают, не застигнут врасплох. «Тор» придёт, а к возможному суду мы готовы, даже притащили с собой одну из отрубленных лап миазменного монстра. Записали имена свидетелей — выжившие люди вместе с пилотом «Ифрита» с радостью дали нам обещание участвовать. Мы готовы. Но теперь я и самый главный и нужный свидетель всего происходящего, Праудмур, да еще вместе с сыном летящего сюда князя…

— Нам нужно, леди Эмберхарт, — Регина нанесла свой удар как умеют только рыжие. Предательски, внезапно, исподтишка. Притворялась сочувствующей, а сама просто ждала момента. Зараза. Тем временем майор, к которой развернулась пораженная в тыльную часть Рейко, продолжила, — Нам нужно дать им бой… нет, неправильно! Нам нужно отплатить…

— Тоже неверно, — перебил я замявшуюся рыжую, а затем прямо взглянул в глаза жене, — Прости милая. Я не могу уйти просто так. Мне нужно дать им бой. Ударить в ответ. Позволить даймё безнаказанно войти на мою землю…

— Ты угнал у него поезд! Казнил родственника! Перебил целый штурмовой отряд! Тебе… мало? — последнее моя жена почти прошептала. На её глазах появились слёзы.

Сложно. Как ей объяснить?

Помогла Момо. Она просто подошла к Рейко и обняла её. Та крепилась секунд пять, а потом разрыдалась вовсю. Мы стояли. Я курил, Праудмур неловко переминалась с ноги на ногу, а Распутин смущенно озирался по сторонам, нервно потирая свои лопаты-ладони. Мы ждали, а время текло. Затем Рейко, перестала плакать, как будто отрезало. Твердо отодвинув от себя Момо, она встала посреди комнаты, стряхивая соленую влагу с рук.

— Ты отдал долину Камикочи на моё попечение, муж мой, — решительно начала она, — Я собираюсь остать…

Договорить ей не дала рука. Огромная красноватая лапа, что появилась из темноты позади коротышки, ложась ей на голову. Вспыхнуло, треснуло, грохотнуло. Рейко пропала, как будто её здесь и не стояло.

Мы и слова сказать не успели. Лишь рты разинули.

— Выживешь — верну, — сказал мне хмурый краснокожий великан в голубом кимоно. Потолки в крепости едва достигали высоты в два с половиной метра, из-за чего Райдзину приходилось стоять сильно согнувшись. Он хмуро посмотрел на нас, нависая, а затем добавил, — Ей… нельзя. Беременна.

Сказал и пропал. С той же вспышкой, с тем же хлопком.

— Это кто, нахрен, был?! — отмер через минуту русский, у которого голубые глаза стали с пятирублевые монеты.

— Плохой бог, — ответил я ему, разминая свою шею, — Но просто отличный родственник!

— Вот это мужииииик…, - зачарованно почти пропела рыжая, заставив нас с княжичем на неё посмотреть в великом изумлении. Момо лишь тихо и насмешливо хрюкнула откуда-то из угла.

Я не звал никого из них, но был точно уверен в том, что мотивация на эту глупость у каждого из нас совершенно одинакова. Просто беда в том, что эту мотивацию Рейко раскрыть нельзя. Она не поймет. Коротышка отлично научилась стрелять из револьверов, у нее превосходная реакция на опасность, а силой своей Рейко управляет настолько виртуозно, что может стать грозным противником кому угодно. Да и её аурная защита может очень многое выдержать. Только вот при всём этом она не убийца, не солдат, не боец и не воин.

Она родилась со своей силой, пропитана ей, постоянно живёт с осознанием того, что может усилием воли превратить стоящего напротив неё человека в пепел. Эта мощь в первую очередь опасна именно для неё. Человек учится на своих ошибках, а она их не допускала. Не получала сдачи, не знала поражений, не была серьезно ранена. Не думала о том, как уничтожить противника, когда собственных сил не хватает. Слабость Рейко была в её собственной силе, поэтому сероволосая как тот большой и сильный слон не понимала нас, маленьких и кровожадных.

Не понимала, что мы — я, Регина, Момо и Евгений Распутин… что мы хотим крови и мести. Что все наши победы были уловками, что их просто-напросто недостаточно, чтобы я повернулся и ушёл.

— Лорд Эмберхарт, — Регина безуспешно попыталась спрятать покрасневшее лицо за официальным тоном, — У вас есть план?

— У меня есть кое-что гораздо лучше, майор Праудмур! — искренне и широко улыбнулся я, ловя себя на замечательной мысли.

— И что же это такое? — полюбопытствовала рыжая.

— У меня есть «Паладин», — ошарашил я собеседников, — А еще… раз я скоро стану папой, у нас есть наркотики!

— Наркотики? — тупо переспросил княжич. В его глазах мир уже не слегка треснул, а жалобно всхлипнул, распадаясь на лоскуты.