Девичник. Тихие омуты

Мы с Васей переглянулись. Что-то новое послышалось в воркованиях нашей несравненной блондинки. Я решила все выяснить сразу, не откладывая. Пока история написания бестселлера не обросла пикантными подробностями, я принялась задавать вопросы:

— Как же будет называться твой роман?

— «Мальчишник». — Допив кофе, Лада сделала круглые глаза. Это был ее ответ на мое вытянувшееся лицо и хихиканье Васи. — Чему вы удивляетесь? Кому, как не мне, знать всю подноготную этих коварных хамелеонов в брюках. Да я могу «Камасутру» переписать с такими дополнениями, что самые ярые ее знатоки поймут, что они — наивные младенцы. Возможны варианты, учитывающие возрастную подгруппу: для зрелых дам и партнеров, для молодых пар, для тех, у кого новый, прогрессивный взгляд на вопросы интимных отношений. И наконец, для подростков. Согласитесь, рассказывать детям в наше время о капусте и аисте — верх неприличия.

— Откуда ты знаешь? — задала не слишком деликатный вопрос Вася.

— Я общаюсь не только с мужчинами, Василиса Платоновна, — назидательным тоном ответила Лада. Она решила пропустить грубоватый выпад в свою сторону мимо ушей. — Среди моих знакомых есть семейные пары с детьми. Дети меня обожают. Я появляюсь в их доме время от времени в качестве прекрасной феи: играю с ними, дарю подарки, выслушиваю тайны и храню их.

— Лада, а ты все еще умеешь нас удивлять, — заметила я. Никогда бы не подумала, что Лада может быть сентиментальной, проводить время за игрой с детьми, быть хранительницей их секретов. Мне казалось, Ладе до всего этого совершенно нет дела. Вот тебе и ясновидящая — такие очевидные вещи и не могла заметить. Наверное, не хотела замечать, думая, что наша красавица более легковесна.

— Так вот, все эти дети уже с семи лет знают, что такое кесарево сечение. Неужели можно говорить им, что операцию сделал аист своим клювом? Или молоть что-то о кочанах капусты, о магазинах, где покупают братиков. Эти дети не так наивны, какими были мы. — Лада развела руками. — Смешно, честное слово. Нужно просто не уважать себя и их, чтобы опускаться до такой откровенной лжи.

— Ну ты своим детям точно расскажешь все как есть, — усмехнулась Вася.

— Ага, и расскажешь, и покажешь, — добавила я. — Кстати, почему только детям? Бабушка Лада и внуков просветит в вопросах полового воспитания.

— Правдина, в который раз убеждаюсь, что в тихом болоте всегда чертихи водятся! — возмутилась Лада, как будто моя шутка задела ее за самое сокровенное.

— Я ведь в том смысле, что сомневаться в твоей компетентности не приходится, — едва сдерживая смех, сказала я. Посмотрела на покрасневшую Васю, на закуривающую очередную сигарету Ладу. — Твой опыт, Ладуся, он на века. Ты права, светоч наш! Сексуальный ты наш маяк! Да будет свет твой ярок и заметен в любой самый сильный шторм.

— Что за обороты, Варь? — Лада пожала плечами. — Хоттабыча начиталась, что ли?

— Ладно, писательница, теперь рассказывай об издателе. — Вася тоже хотела поскорее узнать, насколько воплотился в жизнь далеко идущий план Лады.

— Как я и предполагала, — мужчина, приятный во всех отношениях, — начала Лада. Она выдержала достаточно долгую паузу, делая вид, что вся ушла в воспоминания. Мы молча ждали продолжения. — Так вот, он в моем стиле. Говорит — ручеек, смотрит — Кио, в том смысле, что завораживает. Умный — даже страшно становится. Короче, я бы с удовольствием продолжила с ним общение вне стен его просторного кабинета. Но!

— Что «но»? — Вася не заметила, как придвинулась к Ладе слишком близко. Настолько, что под столом умудрилась наступить ей на ногу. Лада взвизгнула и бросила на подругу осуждающий взгляд. — Ладуся, милая, извини. Я так переживаю, что у меня ноги трясутся. Они у меня выдают что-то наподобие неконтролируемого рэпа.

— Короче говоря, я не произвела на него никакого впечатления, — грустно выдохнула Лада. Ей было нелегко в этом признаться, но она нашла в себе силы открыть всю правду. Это было тоже в ее стиле: никаких полутонов!

— С чего ты взяла? — Я недоуменно посмотрела на Васю. В этой ситуации мне хотелось только одного: взглянуть хоть одним глазком на мужчину, на которого наша Ладуся не произвела никакого впечатления!

— Он смотрел на меня, как будто я мадемуазель Куку. — Выдохнув дым вверх, Лада решила нас просветить: — Вспоминайте фильм «Безымянная звезда». Смотрели?

— Я — да, — ответила Вася. Я же только пожала плечами.

— С тобой, Правдина, все ясно. Хоть ты, Вась, меня поймешь…

— Ладуся, он, наверное, близорук и очки из кокетства не носит, хочет выглядеть лучше, чем на самом деле, — принялась нести успокоительную чушь Василиса. — Мужчины ведь только делают вид, что они очень деловые и им безразличен их внешний вид. На самом деле все наоборот. Среди них все чаще встречаются бездельники, которые гонятся за модой, пылинки с себя сдувают.

— Да, спасибо за версию, но и это еще не все. — Лада развела руки в стороны. — Очков он, быть может, и не носит, а вот обручальное колечко я разглядела на его пальчике только в конце нашего разговора. Это был удар, после которого я не могла оправиться.

— Постой, но ведь ты была готова к этому, — напомнила Вася.

— Да, ты говорила, что это не проблема, — поддержала Лузгину я.

— Не отказываюсь от своих слов. Я вообще в здравом уме и помню все, что говорила.

— Тогда в чем проблема? — Я допила остывший кофе. — Роман приняли. Ты ведь так об этом мечтала. Что тебя беспокоит?

— Не издатель с его полным семейным благополучием. Проблема в другом. И вот в чем…

В этот момент, который без преувеличения можно было назвать кульминационным, Лада приподняла рукав своего мягкого, нежного свитера цвета морской волны, и нам с Васей представилось необыкновенное зрелище. На запястье подруги красовались часы. Это были не просто часы. Это была вещица из тех, что можно передавать по наследству, как семейную реликвию. Наша Лада сама по себе — раритет, а тут еще такой декор! Я смотрела на этот эксклюзив и мучительно вспоминала, где видела это произведение искусства. Пока я напрягалась, Лада описывала то, что она представила на наше обозрение:

— Это, девочки, механические часы из белого золота. — Мы не были круглыми идиотками, чтобы не сообразить, что они сделаны не из дешевого хромированного металла. По-видимому, Лада испытывала особое наслаждение, озвучивая все достоинства шедевра швейцарского качества. Вася не постеснялась взять Ладу за руку, поднести ее ближе к своим изумленным глазам.

— «De Grisogono», Geneva, — прошептала Вася, читая надпись в правом нижнем углу циферблата. — Ни фига себе!

— Да, солнышко, — улыбнулась Лада. — Швейцария. Так вот, белое золото, черный бриллиант и ремешок из кожи ската.

Никогда бы не подумала, что этот голубой кусочек кожи был снят со ската. Человеческая фантазия не имеет границ. Я бы вообще никогда не додумалась сотворить такое чудо из платины и бриллиантов. Верх изящества. И ко всему, как они подходят нашей белокурой голубоглазой красавице!

— Надеюсь, что все эти белые камушки не цирконы, — промурлыкала Лада. — Я все время сбиваюсь со счета, пытаясь узнать их количество.

— По часам желательно бы еще точное время узнавать, — с явной завистью в голосе, заметила Вася. Она тоже была женщина откровенная, а потому тут же призналась: — Лада — это предел мечтаний! Я тебе завидую серой завистью.

— Серой? — засмеялась Лада, обнимая подругу.

— Да, именно. Говорю честно, потому что ни одна нормальная женщина не сможет спокойно вынести того, что такая красота принадлежит не тебе.

— Значит, я ненормальная. — Я нервно поправила высокий ворот своего свитера. — Я просто рада за Ладу. Рада, если это то, о чем она мечтала.

— Варя — ты святая! — Лузгина сложила ладони и подняла глаза к потолку. — Таких больше не делают.

— Лада, ты слышала нас обеих. Теперь скажи, кто этот аль-Рашид? — спросила Вася.

— Эльдар Гаврошенко, или попросту Гаврош, как он любит себя величать. Тот, с кем я познакомилась, когда неудачно затормозила о его бампер.