Моя зависимая любовь

Вот поэтому и стояла тут Джессика и смотрела, как милый её сердцу человек спал на больничной койке. И не решалась зайти. Не знала, как себя вести и что говорить. Сначала она злилась на Коула, потом жалела, а сейчас? Она и сама не знала. Но скучала — точно.

Но вот Коул зашевелился и открыл глаза. И снова, будто ощутив, что она тут, сразу повернул голову к двери. Улыбка озарила больничную палату. Он улыбался ей так искренне, и его улыбка была такой, как в октябре, что перехватило дыхание. Джессика взялась за ручку и открыла дверь.

— Привет, — вот теперь и она улыбалась и не могла сдержать слез.

— Не плачь, детка. Со мной все в порядке, — Коул приподнялся на подушке и показал левую руку, в которую был вставлен катетер. — Но пообещай, что не будешь бить больного.

— Не могу тебе этого обещать, — она тяжело вздохнула. — Ты так меня напугал, — Джессика подошла к его постели и коснулась руки лежавшего парня.

— Я и сам испугался, если честно.

— Зачем, Коул? Что случилось?

— Ты не поймешь, — он нахмурился и отвернулся к окну.

— А может, пойму? — она провела рукой по его предплечью.

— Я не рассчитал дозу, Джесс, — он ядовито выплюнул эти слова. — Я просто дебил, который не рассчитал дозу. Не подумал, что уже давно не принимал, и переборщил, — как тебе такая правда?

— Но… но зачем ты снова начал?

— Мы просто тусовались с парнями, и… за компанию, наверное. Мы смотрели матч, вечеринка вышла из-под контроля… не знаю, Джесс, не знаю… Тебя не было со мной, и мне стало тоскливо, я позвал пару друзей…

— Ты был один…

— Я прогнал их, — он скривился. — Мы поругались, и я их выставил. А потом, — Коул потёр лицо ладонями, — мне стало жарко, нестерпимо жарко. И сердце былось так часто. Голова плохо соображала. Я решил немного освежиться, а потом… Потом услышал твой голос.

— Как ты себя чувствуешь сейчас? — Джессика чувствовала, что если продолжит эту тему, ей придется сказать и всё остальное, а она не была готова.

— Хорошо. Отлично. Я бы вернулся домой, но мне кажется, что меня просто боятся выпускать отсюда, потому что дома за мной некому присмотреть, — актёр пренебрежительно фыркнул. — Джейсон что-то перестарался в этот раз… Да плевать! Жаль только, что мы с тобой потеряли эти несколько дней, а потом я улечу на съемки… Даже не хочу думать об этом, — парень бессильно откинулся на подушку и закрыл глаза.

— Это наше проклятие. Мы ни разу не смогли нормально проститься, — Джессика улыбнулась ему и пригладила взлохмаченные волосы.

— Я устал, Джесс, устал от этой гонки. Как подумаю, что еще два месяца без тебя. Нужно что-то решать, менять…

— Мы решим, обязательно решим, — кивнула она.

— Иди ко мне, поцелуй меня Джесс, — попросил Коул, открывая глаза и снова приподнимаясь, и её сердце пропустило удар.

Снова его сладкие, обалденные губы. Вот, что было её наркотиком. И как же ей отказаться от него?.. От этого немного потерявшегося в жизни парня?.. Она не знала, но решение для себя уже приняла. И еще решила, что они оба заслужили этот поцелуй, и, может, не только его…

Коула выписали из госпиталя за пару дней до его отъезда на съемки той самой комедии. Джесс забрала его и привезла домой, где их уже ждал ужин из ресторана Рамона. Девушка наблюдала за ним всю дорогу. Парень был весел, бодр, похоже, счастлив. Шутил и смеялся. И вроде всё было в порядке. И это наводило на размышления… Что, быть может, они окажутся сильнее этой зависимости, и ей не придется играть роль вечного якоря.

— Ты прилетишь навестить меня в Джорджию? — Коул сидел на пассажирском сидении и, как казалось, чувствовал себя не вполне комфортно. Не знал, чем занять руки.

— Возможно. Мы будем в один из уикендов Нэшвилле. Это недалеко, — отрешенно ответила девушка.

Прокрастинация, совершенно не свойственная ей, вот уже несколько дней управляла ею. Джессика внимательно следила за дорогой и думала, как же ей поступить? Не могла решить, но все больше склонялась к тому, что нельзя рвать отношения перед съемками. Надо дать им шанс. А там, кто знает, быть может, он с её помощью или чьей-то еще найдет в себе силы и способность стать уверенным, твердо стоящим на ногах мужчиной, которому не потребуются допинг и якорь, но которому необходим будет партнер. И что ещё они, наконец, синхронизируют свое расписание и смогут видеться чаще, чем два месяца в год.

— О чём думаешь? — его рука легла на её колено, и девушка вздрогнула, случайно утопив педаль газа в пол.

— Коул! Не делай так! Я же убью нас обоих!

Но это была не его вина, а её нервы.

— Прости. Ты нервничаешь? — пассажир внимательно её разглядывал.

— Еще как. Ты меня нервируешь, когда так смотришь, — отмахнулась Джессика, не собираясь выкладывать ему истинные причины своей нервозности.

— Я просто соскучился, — Коул улыбнулся и отвернулся к окну, решив, что им и правда лучше добраться домой целыми и невредимыми.

Джессика была сама не своя эти дни, Коул видел это. Напряженная, нервная. И их близость, она была другой. Наполненной грусти, отчаяния и тоски. То, как Джесс смотрела на него… Он списывал это на свой срыв. Да, чувствовал вину. И потому решил сам, первый начать этот неприятный разговор. Им нужно было обсудить и отпустить то событие.

— Привет, — Коул подошел к девушке, когда та стояла на террасе и задумчиво смотрела вдаль через верхушки деревьев.

— Совсем никакого вида, — грустно усмехнулась она, развернулась и уткнулась макушкой в его грудь, скользя пальцами по ребрам парня. — Ты стал больше, такой рельефный, мне нравится.

— Ты грустишь. Почему? — он прижал Джесс к себе.

— Да, — кивнула она. — Не хочу расставаться.

Он понял это по-своему.

— Всего два месяца, Джесс. Мы справимся. Обсуждали это, помнишь?

Джессика кивнула, а потом помотала головой.

— Я не об этом, Коул, — она освободилась из его объятий и чуть отошла в сторону, снова глядя на верхушки деревьев. В эти дни чаши её весов склонялись то в одну, то в другую сторону. Вот и сейчас девушка пыталась решить, взвешивала все «за» и «против». Надежды против страхов. Было слишком много "против" и лишь одно "за": она любила его. — Этот твой срыв… Он напугал меня. Я больше не могу верить… тебе. И в нас не верю. Не верю, что мы справимся, что у нас получится преодолеть всё это.

— Что? — Коул сдвинул брови и развернулся к ней. — Ты о чем?

— Нам лучше расстаться, Коул, — выпалила она на одном дыхании.

— Что? Ты серьезно? Джесс, ты говоришь это на полном серьезе?

— Да.

— Брось, детка. Ты просто расстроена, — молодой человек подошел к ней и притянул к себе. — Понимаю, это было ударом для тебя, но дай себе, дай нам немного времени. Всё нормализуется. Обещаю тебе.

— Нет. Не могу. Пойми, я не могу быть с тобой. Мне плохо, — Джессика оттолкнула его.

— Плохо со мной?

— Нет, — она в отчаянье потрясла головой. — С тобой хорошо. Плохо от всего, что с тобой происходит. Это разрывает меня на части, не дает жить. Я не могу работать, танцевать, расти.

— Джесс, ты не можешь поступить так с нами, — Коул взял её руку.

— Я… — она снова вспомнила тот их разговор и решила, что, быть может, её признание напугает его, — я люблю тебя, Коул. Очень люблю. Люблю так, что не узнаю себя в этом чувстве к тебе, — она провела рукой по лбу и посмотрела на него, ожидая увидеть испуг в его глазах.

— Я знаю, Джесс. Знаю. И люблю тебя тоже, — он был серьезен.

Что?

Это его признание… Нет, Джессика видела, что он к ней неравнодушен, но "люблю"?..

— Нет, Коул. Это не любовь. Это твоя зависимость от меня. И это тоже нездоровое чувство. Я не хочу. Не хочу быть твоим якорем. Не хочу быть тем, кто постоянно удерживает тебя на грани и не дает куда-то там уплыть. Это не моя роль, я к этому не привыкла. И я не справлюсь.

— Хочешь сказать, ты знаешь лучше меня, что я чувствую? — он горько усмехнулся и присел на спинку кресла.