Хранительница искры

— Тогда вперёд, — вырвался у него горький вздох. — …И вот ещё что. Здесь другие законы, немного дикие, северяне народ грубый и прямолинейный. Ты наслушаешься много грубости и даже пошлости, и никто твоих ушей щадить не станет и мне с моими парнями придётся быть с ними на равных. Так что не кидайся на каждого, кто будет вслух рассуждать насколько ты сладкая и сколько мужиков может наслаждаться тобой одновременно. Женская честь последнее, о чём они здесь заботятся. Вот о своей да, это задевать не стоит. Ты поймёшь, что я по сравнению с северными мужами ангельское дитя. Лучше по большей части молчи. Мы присмотрим за тобой. Решено и вправду выдать тебя за невесту Лионеля. Не отходи от него ни на шаг! Он тебя в обиду не даст. Как нам найти брата Станиса решим по ситуации. Тебе придётся довериться нам и прекратить всё решать самой. Договорились?

— Договорились! — Мидэя накинула меховую накидку и снова очутилась в объятьях Даната.

— Да что ж такое! — опять возмутились в дверях, но на этот раз уже Икар. — Мы там мёрзнем, а они тут зажимаются!

Данат смешно закатил глаза:

— Всё, больше никаких походов, постоялых дворов, ноющего Икара и мерзких пригоревших кроликов Бродерика!

Рыцари нетерпеливо гарцевали на своих фарасских скакунах. Холодало. Вот уже и меховые шапки пригодились и накидки плотнее запахнуты. Ждали только Мидэю. Девушка окинула взглядом отряд, уставилась на свою белую кобылицу, будто впервые её увидела, осененная идеей.

— Нужно сделать кое-что ещё, — твёрдо произнесла она. — Мне нужна другая лошадь. Эта не может отправляться с нами в логово убийцы одарённых. В ней теперь чистая магия и я решила использовать её по-другому.

Мужчины заворчали, и Данат еле сдержался, чтобы не выругаться, качая головой от досады.

— Бродерик! Отдай ей своего коня, он у тебя вроде спокойный и поди откупи на постоялом дворе себе какого-нибудь жеребца, — раздражённо бросил он, пока Мидэя стаскивала седло с Искры. — Женщины, это такие создания. … Приедем же в свиной голос! … Дэя, сколько это займёт времени?

— Не долго!

Обняв лошадь за шею, она ласково гладила ей морду, нашёптывая какие-то слова. Лошадь перестала фыркать и вострить уши и когда Мидэя отступила в сторону, кобыла заражала, встав на дыбы, и рассыпалась стаей белых хохлаток, вспорхнувших в разные стороны.

— Дар Ирзы может менять свой облик, — как ни в чём ни бывало пояснила Мидэя, словно дело касалось какой-то обыденной чепухи. — Теперь она послужит посланником. Птицы отыщут ведуний, последователей ордена священного Аввина, дав им знак отправляться в Фарас.

— Чувствую, что когда мы вернёмся домой, там нас будет поджидать целое полчище ведьм, — с сарказмом заметил Данат, рванув вперёд, как только Мидэя забралась в седло.

К вечеру поднялась вьюга, что было не характерно для поздней осени. Тучи налетели внезапно, обложив горизонт со всех сторон. Порывы ветра нещадно терзали путников, заставляя их пригибаться к лошадиным загривкам. Небо пророкотало громом, раскололось зигзагами молний и … повалил снег. Даже не сведущий в знаках человек тут же сказал бы, что это не к добру. Такого же мнения были и рыцари Даната. Сам князь беспрестанно озирался, выискивая взглядом фигуру девушки, убеждаясь, что она не свалилась с лошади, не свернула в сторону и не отстаёт.

Они ввалились во дворец припорошенные снегом, с окоченевшими конечностями и посиневшими губами, попав прямиком на пир, встречаемые громогласными радостными воплями хмельных северян, праздновавших свадьбу старшей дочери Гратобора.

— А господа из Фараса особо не торопились! — с огромного трона, больше похожего на седалище устланное шкурами, спустился коренастый мужчина, коротко стриженый, с русой бородой и пронзительно-серыми хищными глазами. Люди расступались перед ним в глубоком почтении. Надо было полагать, что это и был король северян — Гратобор. Но если бы Мидэя встретила его на улице — ни за что бы не подумала, что этот с виду неотесанный мужлан владыка целого народа. Следом за ним, величественной походкой шла высокая блондинка в голубом, расшитом золотом платье. Вот глядя на неё можно было безошибочно определить — королева. Глядела на всех свысока, с играющей на губах таинственной улыбкой, недоступная, холодная, но всеми желанная. Несмотря на толпу людей, ладони Мидэи обожгло холодом, но не потому что она всё ещё не отошла с мороза — в этом зале находились очень опасные, заигрывающие с тьмой личности, и королева была одной из них.

— Ты рисковал, что по приезду сюда, моих дочерей просто разберут! Неужто славных воинов погода подвела? — рассмеялся король, небрежно толкнув Даната в плечо. — Согрейся у нашего очага, пригуби со мной кубок, выпей за счастье моей дочери! Сын правителя Утёсов теперь мой зять. Удачный брак. Теперь у нас есть выход к морю!

— Погода у вас ещё та стерва, но уверен, для меня осталась самая аппетитная принцесса, — надменно бросил Данат. — Слышал, папочки приберегают любимых дочек для особых случаев. А я не какой-то заурядный жених.

— Как только мы узнали, что вы прибудете, вокруг только и разговоров, что о синеглазом красавце князе, — вымолвила королева чарующим голосом, протягивая унизанную перстнями руку, на которой Данат запечатлел свой поцелуй. — И слухи оказались правдой, даже море позавидует синеве ваших глаз. Как бы девочки из-за вас не передрались.

— Уверен, кроме потрясающих глаз, вам доносили и о других моих достоинствах, — слегка улыбнулся князь. — И я не о том, о чём сразу думают женщины. Моё княжество раскинулось от тутовых лесов Слепой долины до берегов Велле. Я богат, у меня пять сотен воинов и я племянник короля Эрии. Даже не будь я так хорош собой, женщины всё равно дрались бы из-за меня.

Мидэя не поверила своим ушам, услышав подобную заносчивость. Округлившимися глазами они взглянула на Лионеля.

— О да, — усмехнулся тот. — Красоваться он умеет. Если ему выгодно с три короба наговорит и мозги запудрит. Ты ещё не такое услышишь, — тихонько шепнул он, чтобы его смогла услышать только Мидэя.

— Усадить наших гостей за стол и налить всем вина! — рявкнул Гратобор. — Набивайте брюхо и заливайте глаза, веселитесь! Большая охота принесла нам желанную добычу и завтра костры очистят север, возвещая о ещё одной нашей победе!

Даната усадили поближе к королю, Мидэя села рядом с Лионелем вместе с остальными рыцарями князя. Слева от неё умостился мрачный вожак вольверинов, как только они въехали в столицу он не произнёс ни слова. Мидэя понимала, что первородному находиться здесь так же тяжело как и ей, если не хуже, если учесть, что оборотень чуял, слышал и замечал гораздо больше, чем она, временная ведунья, хранительница последней искры, растерявшаяся как девчонка.

Ей в руку слева сунулся кожаный браслет:

— Ты чувствуешь моего брата, фрэя? — тихо спросил Станис.

— Не могу сосредоточиться, — Мидэя даже дышать было трудно в этом зале. — Мне нужно время и … другое место. Может, ночью удастся где-то уединиться. Да хранит нас сила, да не дрогнет наш дух, — ещё тише, одними губами прошептала девушка.

Через время она стала замечать, что в отличие от упивающихся вином и объедающихся мясом северян, рыцари Даната держатся напряженно, едят по немного и медленно, а к вину еле притрагиваются и это они то, любители пирушек!

— Вы все словно в любой момент готовы схватиться за мечи, — наклонилась она к Лионелю. — Что происходит?

Лионель тут же приобнял её, подтянув ближе к себе, поцеловал в шею, улыбнулся фальшивой улыбкой:

— Так и есть. Мы не то чтобы друзья. Они должны видеть, что ты со мной. Данат приказал нам быть на чеку, а это значит без вина. Сейчас они нажрутся и подсядут к нам. Здесь ярлы каждого клана со своими лучшими воинами, а ещё головорезы Гратобора. И кое-кто из них уже пялится в нашу сторону, а конкретней — на тебя.

В это время возле королевского трона выпорхнули две миловидные девушки, одна чуть старше, другая моложе, светлокосые, одеты как подобает принцессам, да и золотые обручи у них на голове говорили об этом. К Данату вышли претендентки на место его жены. У той, что по старше были глаза были карие ни отцовские, ни материнские, зато своё высокомерие она точно взяла от королевы. Её сестра была более изящней и улыбчивей, с живыми умными серыми глазами. У Мидэи в душе словно коряга шевельнулась, сдавив сердце и упершись в горло. Она отвела взгляд, не в силах смотреть, как очаровательно им улыбается Данат.