Страница 4 из 12
– Кроме этого праздника, нам уже больше и нечем гордиться.
– Почему? – удивлённо спросила она, и сын, подняв голову, вопросительно на меня посмотрел.
– Потому, что мы потомки победителей, которых победили… Но, не войной, а предательством! – по– моему, мои самые близкие люди – тогда меня так и не поняли…
2.
Новый Год приближался, но денег, чтобы хоть как-то накрыть стол – у меня не было. Однако же – очень хотелось, пусть в одиночестве, но почувствовать чарующее волшебство и доброту этого удивительного праздника… Грустно. Вчера, случайно, возле мусорного контейнера, я наткнулся на большую картонную коробку. Сверху лежали старые ёлочные игрушки – ещё советских времён; хрупкие, стеклянные… Фигурки морских коньков, космонавтов, разноцветные шарики со снежинками, грибки, огурчики, кукуруза – такие были в детстве у нас с братом… А внизу я, к своей радости, обнаружил книги – тоже старые; но это была русская классика, которую я всегда любил. Я принёс коробку домой, весь вечер перебирал и аккуратно раскладывал ёлочные украшения, стараясь не побить и не поломать. Настроение сделалось невероятно добрым, и меня накрыла тёплая волна воспоминаний. Вот мы идём в мягких зимних сумерках, вместе с маленьким, тогда ещё сыном, покупать ёлку к празднику. Он страшно волнуется: вдруг ёлок не хватит, и я его утешаю – хватит всем! Потом мы устанавливаем ёлочку, сын суетливо берёт игрушки, тащит нам с женой, вешает сам на нижние ветви – иголки колют его пальчики, сын смеётся… До Нового Года ещё несколько дней – но он, ложась спать, уже ставит под ёлочку свой тапочек – в ожидании подарка от Деда Мороза… Утром – первым делом бежит смотреть. Находит шоколадку, и радостно кричит на всю квартиру: «Приходил, приходил Дед Мороз!» Так повторяется до самого Рождества… Шоколадки сменяются маленькими игрушками, пачкой цветных фломастеров для рисования, детскими книжками… Но самый главный подарок – был, конечно же, в канун праздника! Для этого заранее писалось письмо, где перечислялись наивные детские пожелания, и одно из них непременно сбывалось! И вдруг я решил – временно, до праздника, бросить пить, чтобы скопить, хотя бы немного деньжат, и устроить себе какое-то подобие новогоднего торжества. У меня мелькнула мыслишка: а не поехать ли на праздник к родителям, к брату… Встретить Новый Год, как когда-то, давным-давно – в семейном кругу, среди близких людей, душевного тепла, веселья, шуток… И тут же я высмеял сам себя за это: «Приедешь порадовать маму с папой! Нищий, полуголодный, брошенный… Что им расскажешь хорошего, как посмотришь в глаза родителям, брату, его жене?.. Чем похвалишься, бывший блестящий офицер? Какие подарочки преподнесёшь»? И я поспешил безжалостно растоптать свою нелепую идею.
Приработок у меня появился неожиданно. Видимо, Господь пожалел заблудшего и решил сотворить маленькое чудо. Недалеко от вагончика «Администрация» торговали аудио и видеокассетами два Серёги. Оба они в прошлой жизни были инженерами, и работали на заводе «Электрон», который в городе считался самым крупным и престижным, самым продвинутым, выпускавшим кинескопы и комплектующие для телевизоров, в частности, и ещё много чего – для электронной промышленности. Серёга Фрумкин был инженером – механиком, а Серёга Крутов, инженером – технологом. Я сошёлся с ними на почве любви к рок-музыке, которой увлекался в юности, и продолжал интересоваться сейчас. К тому же, я хорошо играл на гитаре, а эти ребята тоже любили музыку, умели играть; и мы были ровесниками… Дела у них шли неплохо. Иван – хитрован – им не конкурент, со своими двумя десятками пиратских копий невысокого качества. Чика деньгами дань с них не брал – они отдавали ему новинками записей из блатной музыки, и видео с боевиками. Записи на кассеты ребята делали сами, дома – тоже пиратским способом, но на хорошей аппаратуре. К тому же, они собрали, ещё работая на заводе, специальные приборы, позволяющие регулировать качество аудио и видеозаписи, чем очень гордились. Прилавок у них представлял собой саму основательность: сваренный из толстых железных листов и крепких труб, выкрашенный густым слоем синей краски, с покатой крышей, чтобы снег зимой сам сползал, вместительный. Иногда, после хорошей торговли, они приглашали меня опрокинуть стаканчик и поговорить. Так что, мою историю они знали. В последнее время торговали компаньоны по одному, потому что надо было ещё успевать и тиражировать копии с оригиналов аудио и видеокассет, а по субботам ездили на Центральный рынок. Там у них тоже было место. Недавно им посчастливилось недорого купить вполне приличные «Жигули» шестой модели с «троечным» двигателем, и совсем небольшим пробегом. Прежний владелец – человек пожилой и степенный, ездил на автомобиле только летом, недалеко – за город на дачу и обратно, следил за машиной и берёг её. Но внезапно тяжело заболел, и решил продать и дачу, и транспорт… Пронырливый Фрумкин успел вовремя разнюхать про это, ребята приобрели в складчину эту «тачку» на двоих – для поездок на рынок, и в Москву, за товаром. Однако, ни один, ни другой водительских прав не имели, и навыков вождения – тоже, и только начали обучение в автошколе. Поэтому, они и обратились ко мне с предложением: свозить в Москву кого-то из них в ближайшую субботу, за чистыми, под записи, кассетами. Но перед дальней поездкой – надо было, как следует осмотреть автомобиль, и при необходимости – подремонтировать. За всё пообещали сто тысяч. Какое счастье, что я воздерживался несколько дней от пьянства, а чтобы отвлечься от давящего одиночества, читал по вечерам найденные книги! Я был в силах ехать! Восемьдесят тысяч, без «левых» доходов, я получал в месяц на руки… Разумеется, я согласился! Машина стояла в гараже у отца Серёги Крутова. Когда-то давно у них имелся «Запорожец», но этого чуда автопрома уже не существовало, а капитальный гараж был. Два дня и два вечера, выкраивая время между уборкой на рынке, я занимался их машиной; добросовестно облазил всю, поменял, что нуждалось в замене, поставил новую резину, которую прежние хозяева отдали в придачу. Затем проверил на ходу, и остался удовлетворён – машина годилась для поездок не только в городе. В ночь, наступавшую с пятницы на субботу, мы отправились в путь вместе с Серёгой Крутовым. Поначалу я страшно волновался и нервничал – давно не сидел за рулём, да к тому же, по городу ходили рассказы о том, как в соседней области грабили и убивали коммерсантов, направлявшихся в столицу за партиями товаров, с крупными деньгами. Бодрости духа такие рассказы не прибавляли. Но скоро я освоился, почувствовал автомобиль и дорогу. И успокоился. Хотя недавно и густо валил снег, трасса была хорошо почищена, посыпана песком и почти пуста в такое позднее время. Мы катили по чёрной, натруженной её спине, с разделительной, словно позвоночник полосой посредине, беспощадно разрывая светом фар вязкую темень впереди. Вокруг – тоже непроглядный мрак, из которого то и дело надвигались по обеим сторонам дороги слегка размытые в темноте, казавшиеся обугленными, чёрные стволы и ветви придорожных деревьев, как гротескные декорации в театре абсурда. Снег по обочинам выглядел несвежей медстанбатовской ватой, захватанной закопчёнными пороховой гарью руками. Где-то вдалеке, редко-редко мелькали огоньки заметённых деревенек, а дальше – опять заснеженная, безлюдная российская глухомань, в четырёхстах километрах от столицы. И складывалось ощущение, что мы одни во всей вселенной, а этот тесный мирок салона легковушки – самое безопасное и уютное место на свете… Я впал в знакомое состояние транса дальнего пути, когда всё делается, как бы на автопилоте. Внимание стиснуто в кулаке, усталость долго не приходит, а мозг всё держит под контролем…
–Ты поспи, – посоветовал я Серёге, – перед Москвой разбужу, бензина подольём, на всякий случай, и дорогу посмотришь. Скоро вам по одному придётся ездить.
– Не, Сань, одним пока страшновато. Будем тебя с собой первое время брать. И тебе хорошо, и нам спокойнее. Да и устаешь меньше, когда ведёшь по очереди….
Я согласился с ним. И деньги лишние не помешают, и разнообразие какое – никакое. Пятьдесят тысяч за поездку – моя месячная квартплата…