Дорога к вечности

Но эта свобода его не обрадовала. Вместе с неосознанным облегчением его сердце затопило горе. Он смотрел на дочь, у которой уже был хорошо виден животик, и, хотя понимал, что ни в чем не виноват перед ней, поскольку здесь его воля не играла никакой роли, ему хотелось загрызть себя самого. Или сделать еще что-нибудь. Только б Эмите не пришлось окунуться в то зловонное болото, из которого он только что вылез. Все, что угодно – только не это.

Отчаяние захлестнуло его с головой, и если он немедленно не предпринял каких-нибудь действий, причем самых бестолковых, то лишь потому, что до конца не поверил в случившееся. Такого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда. Ошеломленный, Мэл смотрел в ласковые глаза дочери и молчал. Никакие слова не приходили в голову.

Эмита вдруг улыбнулась с такой нежностью, что ему захотелось завыть.

– Я люблю тебя, папа, – сказала она просто.

Наверное, лучше б ей было этого не говорить. Горло Мэлокайна скрутила такая тоска и ярость, что если б кто-нибудь посторонний появился в поле его зрения, тому бы наверняка не поздоровилось. Перед глазами помутилось, но муть сразу растаяла, и вернулась кристальная ясность восприятия, которая обычно посещала Мэла в критические минуты, в моменты наивысшего напряжения душевных и физических сил. Окружающий мир он воспринимал настолько обостренно, что даже у воздуха в этот миг нашел какой-то вкус.

Он вскочил, заметался по комнате, едва не сшибая мебель, будто искал что-то, и остановился лишь для того, чтоб бросить:

– Это не должно было закончиться так!

– Папа, но так получилось.

– Немыслимо! Просто немыслимо…

– Ты уже ничего не сможешь изменить. Да и с самого начала не мог.

– Это-то я понимаю. И именно это меня бесит.

Эмита развела руками. Ее спокойствие вызывало у Мэлокайна раздражение, потому как она не понимала, что на самом деле представляла собой работа ликвидатора. Он не хотел, чтоб дети и жена знали, что именно ему приходится делать, и вряд ли понимал – они так или иначе обо всем догадываются. По крайней мере, все в семье знали, что после работы его не стоит трогать – пусть сам отходит потихоньку. Первые часы они даже на глаза ему избегали появляться – чтоб не напрягать.

Впрочем, раздражение быстро оставило Мэла – разве трудно было понять, что в отношении Эмиты подобное чувство просто несправедливо?

– Это невозможно, – вздохнул он.

– Что?

– Ну, как ты можешь быть ликвидатором? Насколько я знаю, в истории Асгердана никогда не бывало ликвидатора-женщины.

– Насколько я знаю, список ликвидаторов был начат после первого Совета патриархов, когда кланы объединились, а это произошло всего-то три тысячи лет назад. Что происходило до того, и кто был ликвидатором в те времена, никто не знает. Может, среди них встречались и женщины.

– Это маловероятно.

– Почему? Женщины куда лучше мужчин умеют любить.

– А при чем тут это?

– Но ведь нужно же обладать особым даром, чтоб суметь полюбить того, кто вызывает такое отвращение. Я имею в виду вырожденца. Как иначе, если нужно поделиться с ним своей душевной силой?

Мэлокайн замер. Повернул к дочери голову.

– Откуда ты знаешь?

– Что?

– Откуда ты знаешь, как происходит ликвидация?

Эмита пожала плечами.

– Догадалась.

– М-да, – он крепко поскреб затылок. Помолчал, обдумывая ситуацию. Как всегда, после вспышки активности на него навалилась апатия и тугомыслие. Идеи ворочались в голове, как морские котики на лежбище. – И что же ты теперь собираешься делать?

– Явиться к новым Блюстителям Закона и заявить о своем существовании.

– Но ты же в положении, Эмита!

– Я же не собираюсь сразу отправляться работать. Попрошу декретный отпуск. Просто хочу подстраховаться на случай, если неожиданно столкнусь с вырожденцем на улице. Чтоб никому не пришло в голову судить меня за убийство.

Мэлокайн только развел руками в ответ.

А что он мог возразить? Дочь рассуждала очень разумно.

Эмита действительно явилась в метрополию Драконов Ночи, причем на следующий же день. Теперь здесь вовсю кипела жизнь, особенно в административном крыле. Постоянно кто-то приезжал, кто-то уезжал, по коридорам носились курьеры с кипами бумаг, и на Эмиту здесь смотрели, как на нечто постороннее и очень мешающее работе. Косились раздраженно, но ни о чем не спрашивали, отлично понимая, что лишнего посетителя обязательно завернут в канцелярии. Для того там и сидит аж целый десяток секретарей.

Надо заметить, что, несмотря на обременительную работу и обилие посетителей, секретари были вполне вежливы. Первым делом предложив посетительнице присесть, ей предложили холодного чаю – на улице стояла жара, и женщины, работающие в большом помещении, снабженном мощным кондиционером, конечно, прониклись сочувствием к беременной, которая вынуждена таскаться по канцеляриям, улаживать какие-то дела – и только потом спросили, что угодно. Эмита попросила встречи с Лээром Вихрем Драконом Ночи Блюстителем Закона. Именно он работал с ликвидатором – она знала от отца – и составлял списки на ликвидацию.

Секретарши очень удивились. Они не понимали, конечно, что беременной могло понадобиться от Лээра, но без возражений провели посетительницу в его кабинет, убедившись, конечно, что Дракон Ночи не занят.

– Добрый день, – поприветствовала Эмита, входя и садясь в кресло.

– Приветствую, – ответил Вихрь, невольно поморщившись.

Он был уверен, что отлично понимает, зачем сюда явилась посетительница. Наверняка в списках есть либо ее старший сын, либо муж, либо другой родственник. Разумеется, она пришла просить за него, решил Лээр. Пришла, уверенная, что ее живот является достаточным веским основанием для исключения вырожденца из списков на ликвидацию. Дракону Ночи уже приходилось общаться с подобными посетительницами, хоть это и было томительно.

– Слушаю, – произнес он.

– Я пришла за очередным списком.

Лээр непонимающе воззрился на женщину.

– За каким списком?

– На ликвидацию, конечно. Отец говорил, что последний список он сдал, а новый пока не успел взять.

Дракон Ночи немного помолчал.

– Я чего-то не понимаю?

– А чего тут не понимать? Ликвидаторы время от времени меняются.

– Вы хотите сказать, что вы сменили на этом поприще Мэлокайна Мор… Мэлокайна Армана? Вашего отца, правильно?

– Абсолютно.

– М-да, – Лээр посмотрел на молодую женщину как-то странно, очень пронзительно и оценивающе. Он прекрасно владел собой и очень быстро соображал. – Понимаю. Вам надо будет пройти обследование, как положено. Его в свое время проходил и ваш отец. Он, наверное, вам не рассказал. Но так положено. Видимо, вы будете проходить это обследование несколько позже, – он деликатно посмотрел на ее живот. – Месяцев через… э-э… Или даже через год?

– Что за обследование? – удивилась Эмита. – Медицинское? На профпригодность?

– Нет. Конечно, нет. Никто не собирается спорить с системой, которая сама определяет преемника прежнего ликвидатора. Но вы же должны доказать, что являетесь преемником. Я же юридически не могу верить вам на слово.

– Тогда, получается, я еще год не буду ликвидатором?

– А куда вы торопитесь? Работа трудная, грязная, – Лээр Вихрь даже поморщился. – Если б была возможность, вас без возражений избавили бы от этой обязанности.

– Но подобной возможности нет. А что я буду делать, если завтра столкнусь с вырожденцем на улице? Как оправдываться на суде, когда меня обвинят в убийстве?

– Да уж, – Дракон Ночи слегка растерялся. – Пройти проверку сейчас? – он смерил ее фигуру оценивающим взглядом. – Но это невозможно.

– Почему?

– А вам ребенка своего не жалко?.. Ну, найдем выход. Я сегодня же поставлю этот вопрос перед патриархом.

– И?

– В случае чего вам действительно придется отвечать перед судом, но установить, убили вы человека или ликвидировали, можно будет при помощи простейшей магической экспертизы.