Дорога Патриарха

– А ты думаешь, я оставлю ему выбор?

– Это ты думаешь, что перевес всегда будет на твоей стороне. Твой предшественник по части грандиозных планов, король-колдун, в свое время понял, как ошибался.

– А я, может, учусь на его ошибках.

– А на собственных? - спросил Киммуриэль, и красные глаза Джарлакса гневно вспыхнули. Тем не менее, псионик не отступил: - Ты едва не сгубил Бреган Д'эрт.

– Это все влияние магического кристалла. Мое сознание было затуманено.

– Затуманено, - согласился Киммуриэль, - потому что хрустальный осколок сулил тебе то, чего ты сам страстно желал. Разве камень в твоем кармане предлагает меньше?

Джарлакс даже слегка отпрянул, изумленный прямолинейностью подчиненного. Однако усилием воли подавил гнев: в конце концов, зачем же он доверил Киммуриэлю свою банду? Для себя он выбрал путешествия и новые впечатления - путь, который для Бреган Д'эрт стал бы губительным. Правда, не исключено, что он все равно вовлечет своих наемников в беду, учитывая, какие находки сделал в Дамаре и Ваасе.

Хотя при взгляде на этого умного и независимого собеседника, который осмеливался так прямо говорить с ним, сомнения в судьбе его детища отступали.

Он улыбнулся:

– Есть возможности, от которых я не в силах отказаться.

– Согласен, они заманчивы.

– Но не настолько, чтобы привести Бреган Д'эрт мне на помощь?

– Не настолько, чтобы всем рисковать. Разве не так мы договаривались? Разве не затем ты поставил меня на свое место, чтобы я защитил от твоих новых амбиций то, что уже тобой создано?

Джарлакс расхохотался:

– Надо же, какой я умный! Но ты продолжай наблюдать. У меня для тебя еще есть задание.

– Соглядатаев и так мало.

– Это не для них, а для тебя. Есть одна женщина, зовут Калийа. Она возлюбленная Энтрери, но на юг вместе с ним не поехала.

– Я бы не стал употреблять слово «возлюбленная», когда дело касается Артемиса Энтрери. Скорее, партнер в постели, - сказал Киммуриэль. - Твой приятель просто не способен на такие чувства. И это единственное, что меня в нем восхищает.

– Наверное, поэтому мне с ним так комфортно. Как будто дома оказался.

Киммуриэль никак не отреагировал. Очевидно, намек на сходство между ним и Энтрери он не уловил. Удивительно: настолько проницательный в отношении чего-то значительного, псионик был совершенно слеп по отношению к тонким нюансам жизни.

– Я не вижу соответствия между тем, что она делает сейчас, и тем, что прежде открыто провозгласила свое намерение отомстить, - сказал Джарлакс, возвращаясь к делу, и Киммуриэль кивнул в знак понимания. - Продолжишь наблюдение?

– Да, и буду докладывать, - заверил Киммуриэль. - Я ведь всегда с тобой, Джарлакс.

– Навсегда?

– Пока да, - не удержавшись, фыркнул псионик.

– Здесь может стать очень жарко, - признался Джарлакс.

– Просто ты играешь в такие игры с опасными людьми.

– Если дойдет до войны, то я хорошо вооружился,- сказал Джарлакс. - Войска из небытия лишь ждут моего призыва, а замки Женги защищают себя сами.

– Хочешь забрать замок?

– Он и так мой. Ведь я - хозяин его хозяина. Я могу повелевать драколичи. Так что, как видишь, я подготовился. Но еще лучше, если Бреган Д'эрт поможет. Разумеется, тайно.

– Если события будут развиваться стремительно, я все взвешу и решу, как лучше для банды.

– Разумеется, ты предложишь мне бежать, - усмехнувшись, сказал Джарлакс.

– Я все взвешу и решу, - повторил псионик.

Джарлаксу пришлось удовольствоваться этим ответом. В свое время они условились, что возможность для Киммуриэля принимать независимые решения - основа их договора. Ведь именно псионик стоит во главе банды, пока Джарлакс не вернется в Мензоберранзан и не займет свое место. Так было решено после уничтожения Креншинибона. Само собой, ни один из темных эльфов не питал иллюзий по поводу этого соглашения. Джарлакс понимал, что, если его приключения в Верхнем Мире слишком затянутся и Киммуриэль успеет за это время создать себе прочное положение в банде и в городе, без боя он свой трон не уступит.

Кроме того, Джарлакс сознавал, что призывать Киммуриэля на помощь в критические моменты опасно, поскольку тот может просто предоставить его собственной судьбе, и тогда уже ничто не помешает псионику стать полноправным главарем банды. Но в то же время Джарлакс хорошо понимал особенности его характера. Киммуриэль никогда не жаждал властвовать над другими дроу, как, скажем, Рай-ги, Бергильон Бэнр или другие его лейтенанты. Его притязания лежали в области интеллектуального могущества, ведь он псионик, существо, владеющее особой магией разума. Ему больше по душе мысленные баталии с иллитидами, чем вмешательство в междоусобные войны Домов Мензоберранзана или совещания с Матерью Триль. Он предпочел бы провести день, расширяя пределы разума или путешествуя по Астральному Уровню.

– Ты стараешься здесь утвердиться, - проговорил Киммуриэль, уже готовый устремиться в волшебное путешествие домой. - Ты пытаешься достичь чего-то в Верхнем Мире, тогда как в Подземье мог бы иметь гораздо больше. Я хотел бы понять тебя, Джарлакс, но даже моя проницательность бессильна перед твоей непредсказуемостью. Что ты хочешь найти здесь такое, чего нет дома?

«Свободу», - подумал Джарлакс, но промолчал.

Правда, Киммуриэль - сильный псионик, с ним не нужно разговаривать, чтобы он понял.

Некоторое время заместитель молча смотрел на своего начальника.

– Свободы нет, - наконец промолвил он. - Есть только борьба за существование.

И, не дожидаясь ответа Джарлакса, он просочился между кирпичами кладки и исчез.

Джарлакс долго стоял у печи с неприятным чувством, что псионик прав.

Окружная дорога, проходившая внутри городских стен, делала большую петлю в этой части города, где укрепления образовывали острый угол. Здесь размещался торговый район. Тут же находились магазинчики Ильнезары и Тазмикеллы и работало множество кузнецов, сапожников, ткачей, портных, колесных мастеров, торговцев свечами, менял - в общем, ремесленников и купцов всех мыслимых занятий.

В самой середине этой петли бил, журча, трехъярусный фонтан. Сначала Энтрери хотел воспользоваться им как укрытием и из одной из его чаш проследить за нападением на купца. Но когда он, чтобы внимательно осмотреть фонтан со всех сторон, в очередной раз подошел к нему со стороны переулочка, то понял, что разбойник, нанятый Нелликтом, его опередил. Свернувшись клубком, он залег во второй чаше; видно его не было, но неровное журчание воды свидетельствовало, что ее току мешает что-то большое.