Невинность в расплату

Она не заслуживает этого.

И я… Я должен хоть как-то постараться все исправить!

Лишь бы только она не была такой чужой!

И этот страх… Он должен стереться из ее глаз! Я! Я должен его стереть! И обязательно сотру!

— Мари…

Шепчу, глядя ее лицо. Кожа будто светится изнутри.

— Теперь все будет по-другому. Я сделаю все, что в моих силах. Сделаю. Для тебя!

— Я люблю тебя, Мари, — наклоняюсь к самым губам, касаясь их.

Зарываюсь руками в густые волосы, который привык за это время ласкать. Расчесывать. Гладить.

Чувствую, как сердце выскакивает от нового, будоражащего чувства.

Люблю.

Это странное слово. Дикое. Безумное.

Оно вырывается безотчетно. Без моей воли. Само по себе.

И внутри что-то замирает, когда оно звучит.

Странно.

Будто шкребет где-то внутри. В самом сердце.

— Люблю, — выдыхает она, спящая.

Обжигая мне не губы. Самое нутро.

Пусть не сказала этого с раскрытыми глазами.

Но… Так ведь значит гораздо больше, да?

А остальное мы решим!

И вот теперь меня мотает. Словно совсем пьяного. Ноги подкашиваются сами, хоть собирался быть рядом с ней. На хрен мне отдых? Это она. Она должна отдыхать!

Но… Может, в словах Авдеева и есть доля истины.

Пока она спит, я позволяю и себе расслабиться.

Впереди слишком много дел.

Мари

Я просыпаюсь, когда за окнами уже сияет закат. Или рассвет. Трудно сказать, счет времени совсем потерян.

Он не ушел.

Мои руки по-прежнему сжаты в его.

Пораженно смотрю на Бадрида, который спит.

Прямо так. У моей постели. Держа мои руки в своих. На полу, уронив голову на простыню.

Он будто чувствует мой взгляд.

Тут же дергается. Поднимается.

Наклоняется прямо над моим лицом.

— Я хочу знать, Мари, — обхватывает двумя пальцами мой подбородок. Наклоняется так низко, что его глаза пронзают меня насквозь. Самую душу прожигают.

— Хочу знать. Как ты оказалась верхом. Зачем оседлала Гедеона?

Я сжимаюсь в комок.

Ну вот. Час расплаты. Он неминуемо должен был настать! И я знала. В глубине души знала. Даже несмотря на всю его нежность.

— Почему, Мари???

Его глаза лихорадочно блестят.

Нельзя не ответить.

— Потому что быть чьей-то вещью невозможно. Это слишком. Даже твоей, Бадрид. Особенно твоей.

Не отвожу взгляда. Смотрю на него с вызовом. В конце концов, мне больше нечего терять. Падать ниже уже некуда. Накажет? Пусть! А лучше убьет или вышвырнет. Я больше не боюсь его ярости! Не боюсь!

— Ты хотела сбежать?

Его голос звучит вкрадчиво. Обманчиво мягко.

Но пальцы крепче захватывают мой подбородок. Не давая отвернуться. Насаждая свою власть.

— Да. Я хотела, Бадрид. Хотела сбежать!

Черт, я устала бояться! Просто устала!

— Кто тебе помогал? К кому ты должна была отправиться?

— Никто.

— Я ведь выясню все, Мари. Прочешу каждый кустик. Каждого человека из всех, с кем ты могла общаться. Молодая женщина не могла бежать в никуда. Ты должна понимать. И понимала. Что просто пропадешь одна. Без помощи.

— Я не думала об этом, — пожимаю плечами.

— Просто не думала, Бадрид. Как ты не понимаешь? Такая участь хуже смерти.

— Значит, теперь ты предпочла бы смерть?

— Да, — все же отворачиваюсь, преодолевая захват его рук. Внутри холодеет.

Права ли я? Опять поддалась эмоциям.

Бадрид Багиров тот человек, который вполне может исполнить это мое необдуманно высказанное желание! Или устроить мне пекло, которое окажется в тысячу раз хуже смерти!

— Я… Я не думала тогда об этом.

Теперь сама поворачиваю голову. Снова смело смотрю ему в глаза.

Не знаю, откуда во мне берутся эти силы. Эта дерзость.

Наверное, я просто устала. Устала быть в этом положении. Устала бояться того, что будет завтра. Этот страх слишком долго висел надо мной Дамокловым мечом. Если Бадрид и решит совершить со мной какую-то дикость, пусть делает. Обманываться ложными надеждами я больше не хочу. В этом Ирма была все-таки права. Хоть и резанула слишком жестко. Прямо по сердцу. По живому.

— Ты сама пришла в мой дом, Мари. Сама.

Его лицо искажается так, будто я его сейчас ударила. Резанула не хуже, чем Ирма, когда позволила мне увидеть ту жуткую картину, что до сих пор так и стоит у меня перед глазами. Даже крики той блондинки прямо сейчас взрываются в голове.

Впрочем, я уже поняла. Я вряд ли способна правильно читать чувства этого человека. Вполне возможно, что это просто ярость.

— Да, Бадрид. Сама. Но разве я хотела такой участи? Я просто спасала семью!

— Значит, ты не думала о последствиях, — его лицо снова становится ледяной маской. Глаза ничего не выражают.

И только пальцы странно проводят по моим губам.

Не сминая, как раньше.

С какой-то дикой нежностью.

— Не думала.

— Когда пришла ко мне и когда решила бежать без оглядки, вскочив на Гедеона? Это очень плохо, Мари. Запомни. Всегда. Всегда. Прежде чем ты что-то скажешь или сделаешь, ты должна думать о последствиях. Каждый твой шаг даст результат. Ты должна об этом помнить. Ведь обратных дорог не бывает, Мари. Не всегда удается исправить бездумный поступок. Бездумное слово не вернется назад. Запомни это. Хорошо это запомни, девочка.

— Да, — не отводя от меня глаз, отвечает на вызов уже давно разрывающегося телефона.

Правда, звонок я осознаю только сейчас.

Под его взглядом мы оба словно бы под куполом. А весь мир где-то там. За его границей.

Вздрагиваю, слыша крик из трубки. Становится реально страшно.

— Бадрид! Твою мать, мы с Арманом уже решили, что ты там умер! Штурмом уже собрались твою крепость брать! И взяли бы, если б смогли отсюда выбраться! Больше половины наших людей убили! Мы не справляемся! Арман ранен! Ты нужен здесь! Со своими людьми! Срочно! Вчера! Неделю назад! Со всеми людьми, Бадрид!

— Хорошо, Давид. Я сейчас буду.

У меня внутри все сжимается.

Но он остается холодным. Спокойным. Я бы даже сказала, ледяным. Как айсберг!

Ну, как его понять? Это невозможно.

— Мы поговорим, Мари. Я вернусь, и мы обязательно обо всем поговорим, — проводит по моим щекам рукой. Будто успокаивая.

А чего мне ждать от этого разговора?

— Только не бойся. Не бойся меня, слышишь? И не делай больше глупостей, Мари! Вот номер. Мой. Личный. Напрямую. Если что-нибудь понадобиться или тебе станет плохо, сразу со мной связывайся. Мобильный тебе принесут. Нам есть о чем поговорить. И разговор будет долгим. Но помни. Всегда помни, Мари. Ни в одном месте ты не будешь в такой безопасности, как здесь. Пока я рядом. Ни на шаг из дома. Поняла?

— Да, — киваю, даже почти усмехаясь.

На второй побег у меня уже все равно не хватило бы сил.

Да и Бадрид прав. Куда мне бежать? Некуда. Меня нигде не ждут.

— Вот и хорошо. Я вернусь. Скоро вернусь, Мари. И… Ни о чем не тревожься. Прислуга знает, что ты в этом доме гостья. Смело отдавай приказы и говори обо всем, что тебе нужно.

Он выходит, а я сажусь на постели, обхватывая руками колени.

Гостья? Я не ослышалась? Он поэтому сменил всю прислугу? Чтобы никто не знал?

Нам и правда очень нужно поговорить. Потому что я уже совсем ничего не понимаю!

49 Глава 49

* * *

Бадрид приезжает поздно. Когда я уже проваливаюсь в беспокойный сон.

Весь день не находила себе места.

У них явно происходит что-то страшное!

Но разве можно поколебать или пошатнуть империю Багировых?

Вздрагиваю, когда чувствую, как его горячее тело прижимается к моему.

Уверенной рукой впечатывает меня спиной в свою грудь.

От него исходит странный запах. Запах гари. Резкий. Жженой кожи, подпаленных волос.

— Не дрожи, Мари, — хрипло шепчет мне на ухо Бадрид, шумно вдыхая воздух у моих волос. Будто выпивая. — Ничего не будет. Спи. Мне надо. Мне просто так надо чувствовать тебя!