Страница 17 из 17
– Спасибо. Одевайся, а то озябнешь.
И они оделись, не отворачиваясь, но и не разглядывая друг друга.
Тем временем лошади плескались в воде и неохотно вышли на зов Гриши.
Они шли лесом, лошади шли следом, и Катя никак не могла понять – что же произошло. Так ласково светило солнце сквозь листву, было такое приятное и непонятное состояние, непонятная радость переполняла ее, и она не сразу поняла то, о чем ей рассказывал Гриша.
А он рассказывал о том, как в первый раз приехал сюда с девушкой, рассказывал о своей девушке и еще о чем-то …
Катя прижалась лицом к шее Бирюзы и заплакала. Гриша не утешал ее, она плакала без особых мыслей, но когда ей стало уж совсем жаль себя, он взял ее за плечи.
– Тебе было плохо? Я тебя чем-нибудь обидел?
Размазывая слезы Катя помотала головой.
– То, что сейчас было, останется с тобой на всю жизнь … Это – только твое и больше ничье. И сколько бы всякого у тебя в жизни потом не было, пусть это утро останется. Мне хочется, чтобы это воспоминание осталось у тебя светлым и радостным. Таким же чистым, как твои слезы сейчас …
Гриша говорил и говорил, не убирая своих рук с ее плеч, потом снова стал рассказывать о своей девушке. Катя слушала и не слушала его, но слезы просохли, жалость к себе прошла. Постепенно разговор перешел на школу, на учителей, на отметки.
Катя пожаловалась на трудности с английским языком, из-за которого ее и отправили в эту спецшколу.
– Так ты говоришь на английском языке?
– Что? Что ты сказал?
– Я спросил, говоришь ли ты по английски. Ты не поняла?
– Вау! Я поняла! Просто ты говоришь лучше нашей англичанки!
– А ты ответь мне по английски. Давай, давай, не бойся …
Путаясь в русском и английском Катя опять стала рассказывать о школе, о том, что там ребята какие-то особенные, важные и необщительные, о первой в ее жизни вечеринке без взрослых, где она попробовала – чуть-чуть! – вина в первый раз и в первый раз целовалась с мальчиком …
И с удивлением посмотрела на Гришу.
– Ты знаешь, я об этом никому не рассказывала, а вот тебе … А откуда ты так хорошо знаешь английский?
– Отец учил, потом они с мамой устраивали английские дни – разговаривали только на английском языке … Хочешь не хочешь, а научишься …
К конюшне они подъехали верхом на просохших лошадиных спинах.
– Не жалеешь, что поехала со мной?
– Наверное, я правда этого никогда не забуду … – покачала головой Катя.
Они успели к завтраку. Свиридов уехал по делам, и Тоня передала его извинения.
Вера Николаевна подозрительно осмотрела Катю.
– Где ж вы были в такую рань?
– Мы лошадей купать водили.
– Ты не вздумала выкупаться? Но вода-то холодная?
– Не знаю, мама. Лошади не жаловались, им понравилось, – пожала плечами Катя. – А на солнышке было совсем тепло …
РИСУНКИ на ПАМЯТЬ
После завтрака гости засобирались в Москву, и пока они зашли попрощаться к Галиным Гриша ушел к себе.
– Гриша, ты где? Наши гости уезжают!
Гриша вышел с двумя листами бумаги.
– Это вам, Вера Николаевна.
Уверенными штрихами на листе была изображена улыбающаяся женщина, удивительно молодая и как две капли воды похожая на мать Кати.
– О-о! Гриша, да ты настоящий художник! Как ты смог так изобразить Веру?
– Гришка, ты молодец! А второй? Ну, покажи!
На втором рисунке была Катя, и не одна, а с лошадью. Лошадь положила морду ей на плечо, и Катя с улыбкой что-то ей говорила. И была она не с косичками, а с распущенными по плечам волосами.
В рисунке было столько жизни и движения, что все замолкли.
– Гришка … Дай, я тебя поцелую! – и Катя, чуть привстав, обняла его и крепко поцеловала в щеку. – Спасибо тебе большое …
– Да, теперь я верю, что ты мог продать свои рисунки, и не дешево. Спасибо тебе, Гриша.
Провожать пошли все вместе. Гриша с Катей немного отстали.
– Не сердись на меня, ладно? Я хотел подарить тебе кусочек сказки. И пусть тебе ничего такого не кажется, ты для меня просто очень хорошая девчонка, с которой мне было интересно. Приезжай еще, я познакомлю тебя с моей Ульянкой. Думаю, что вы друг другу понравитесь.
– А ты приедешь к нам в гости?
– Не исключено. По-моему предки уже договорились.
– Знаешь … – она взяла его за руку. – Ты что-то такое сделал … Что-то изменилось … Я пока не понимаю, что, но я стала какая-то другая …
– И это хорошо?
– Наверное … Позвонишь мне?
– Ты там подружкам поменьше рассказывай … И город наш закрытый, да и все это – только твое …
В машине Катя устроилась на заднем сиденье и задумчиво разглядывала рисунки – и себя, и маму. И невольно вспоминала низкое утреннее солнце, теплое и ласковое, стоящих в воде лошадей и свою и Гришину наготу. И ей совсем не было стыдно или неловко за свои еще совсем маленькие груди и нежные волосики, которые увидеть то было трудно, зато они были такие мягкие и шелковистые, и наготу взрослого уже Гриши …
И как что-то очень-очень давнее и малоприятное вспоминала поцелуи малознакомого мальчика на вечеринке у одноклассницы, и касающиеся ее тела руки …
Она становилась другой, она взрослела …
УЛЯ
НА ТАНЦЫ
Когда-то давно, собираясь на танцы, Уля переодевалась у него в комнате, примеряя трусики и выбирая самые маленькие, а потом подгоняла джинсы, чтобы пояс их был расположен максимально низко.
– Не видно трусиков? – спрашивала она Гришу. – Так хорошо?
И только потом натягивала тонкий трикотажный топик, четко обрисовывавший ее грудь с торчащими соками.
На площадке ее встретили дружным «У-у!» – живот девушки был обнажен так, что казалось еще чуть-чуть и … Даже некоторые из подруг постоянных завсегдатаев площадки старательно стали спускать пояски своих юбчонок …
А Уля была хороша и чертовски соблазнительна, и от посторонних посягательств ее спасал авторитет Гриши – его способность вырубить любого в доказательствах не нуждалась. Уля вся танцевала перед ним, и ее открытый живот и высокая грудь так и сновали перед его глазами.
Натанцевавшись – до последнего автобуса – они вернулись к себе. Перед дверью Уля обняла его за шею и поцеловала.
– Правда, хорошо потанцевали?
Она еще раз поцеловала его и пошла в квартиру Василия Васильевича.
– Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
После холодного душа Гриша сел за стол и склонился над листом бумаги.
Он закрывал глаза, мысленно видел танцующую Улю и начинал рисовать …
ОНИ СПРАВЯТСЯ
– Как ты думаешь, они справятся?
– Ты не волнуйся, у них все будет нормально. Тем более, что у них есть мы.
– Я так боялась, что они не удержатся – они уже очень давно целуются и практически все время вместе.
– Она умница. Будет хорошей женой Грише, хорошей матерью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.