Страница 43 из 45
— Мама, мамочка, вы живы? Вы там? Как Алиса? Как ты? Не ранены?
Я слышу шорох, но тут же с недоверием кошусь на Беркута и Евгения. Я не знаю, кому можно доверять в этой ситуации…
— Лиза? — спрашивает мама.
— Не открывайте дверь! — лепечу я, поглядывая на мужчин, находящихся рядом. — Просто скажите, в порядке ли вы.
— Всё хорошо! Лиза, кто это такие? Я вызвала полицию! — шепчет мама.
— Алиса в безопасности?
— Алиса со мной!
— Вы не ранены?
— Нет, мы успели спрятаться!
— Тогда не открывайте дверь до приезда полиции. Сидите там, мама! Всё хорошо.
Я снова смотрю на Евгения и Беркута и пытаюсь извиниться перед ними, но в виду сложившейся ситуации я не могу доверять никому из них. Незнакомец, руки которого скрутили бичёвкой, извивается на полу и мычит что-то нечленораздельное — Беркут здорово приложил ему. Оглядев Евгения, я вижу кровь, пропитавшую его одежду: его ранили в плечо.
— Почему ты решил помочь? — спрашиваю я.
— Может, чтобы заслужить твоё прощение? — пожимает плечами мужчина.
— Тебе нужно присесть… Я вызову скорую.
Достаю мобильник, трясясь от страха, и вызываю скорую помощь, сообщив о том, что в доме есть раненые. В голове пока не укладывается случившееся, потому что всё пролетело перед глазами слишком быстро, словно я поставила фильм на ускоренный просмотр.
— Ты как? — спрашиваю у Беркута, заметив кровь в уголках губ мужчины.
— Нормально! — обиженно отвечает он. — Могло быть и хуже. Так, лёгкая потасовка. Сложно поверить, что на нас напали… Сколько работаю в охране, а такое впервые… Ещё и свой же оказался крысой — это немного обидно. Никогда и никому нельзя доверять.
Я перевожу взгляд на Евгения. Он прислонился к стене и стал медленно скатываться на пол. Он прикрыл меня собой, ведь на его месте могла находиться я. Бросаюсь к нему и пытаюсь вспомнить, как там правильно нужно оказывать первую помощь. Вот только в голову ничего не приходит. Совсем ничего.
Беркут пинает незнакомца в маске, словно проверяет, в сознании ли он, а затем бросает взгляд на меня.
— Слышу сирену, пойду встречать подмогу. Ты уверена, что можешь оставаться с этим, — он кивает на Евгения. — Наедине?
Я киваю.
Он спас мою жизнь, пожертвовав собой. Уж не знаю, чем мой бывший руководствовался на самом деле, но можно сказать, что он совершил героический поступок.
— Ладно!
Беркут даёт мне пистолет на всякий случай и уходит, а я смотрю на Женю, но не знаю, как помочь ему. В голове всё, словно в тумане, перед глазами пелена слёз.
Жив ли ещё Марат?
Что ожидало его наедине со Змеёй, которая не погнушалась напасть на собственную внучку?
И почему он ушёл, ничего не сказав мне?
Не хотел, чтобы я волновалась?
Снова не доверял?
Хоровод вопросов в очередной раз кружит голову, но я старательно отрешаюсь от них, потому что пока не в состоянии отыскать ответы. Адреналин зашкаливает, ноги всё ещё ватные, а сердце готово вырваться из груди. Я надеюсь, что сегодня всё закончится и бездушную тварь, продумавшую весь этот план, закопают за решёткой.
— Тебе следует беспокоиться не обо мне. Я то выживу, а вот твой обожаемый, вряд ли… — Евгений начинает покашливать. — Ресторан, в котором Ратаканов сейчас ужинает со своей бывшей тёщей, заминирован. Она не оставит ему путей для отступления. Она готова пожертвовать даже собственной жизнью, чтобы сдох он.
— Почему ты говоришь мне всё это сейчас? — спрашиваю я, не веря, что человек может измениться по щелчку пальцев.
— Просто понял, что ты всё равно его выбрала… Вешать на свою совесть убийства не хочу. Хватит с меня этой больной тяги к тебе… Я просто хочу уехать и начать всё с чистого листа, а она не позволит мне сделать это… Я хочу, чтобы она села… И села надолго. Я связался не с той компанией, Лиза… И потерял всё. Теперь я хочу просто начать всё с чистого листа, пусть ты и не веришь мне.
— Ты спал с ней… — не знаю, зачем говорю это.
— Я хотел счастливого будущего для нас. Всё было продумано. Ты должна была влюбить в себя девочку, чтобы потом стать её опекуном и пользоваться имуществом, которое останется у неё после смерти отца. Мы могли бы зажить, как цари… Тебе не пришлось бы работать, у нас родились бы совместные дети. Но это был глупый план, согласен… В любом случае, уже поздно смотреть назад и думать о том, как всё сложилось бы «если»… Тебе следует попытаться спасти его, если любишь на самом деле… Я ведь спас тебя!
Слова Евгения прожигают в душе дыру. Я не знаю, что можно ответить на это признание. Он хочет сказать, что любит меня, потому и спас? Если честно, то верится с огромным трудом. Ничего не говорю, просто киваю и спешу вниз, но сталкиваюсь на лестничной клетке с полицейскими.
— Вы должны спасти Марата… Сейчас он находится в заминированном ресторане, счёт может идти на секунды! — хватаю одного из представителей за грудки, цепляясь пальцами за его одежду, как за единственную соломинку.
Слёз нет. Никаких эмоций, кроме страха. Я знаю, что позднее меня немного отпустит, и эмоции захлестнут, но пока нет ничего. Внимательно смотрю на полицейского, а он теряется на несколько мгновений, наверное, ещё никто так нагло не хватал его.
— Поехали, выделим один из отрядов, а по пути вызовем подкрепление! — кивает мужчина, и я спешу следом за ним, надеясь, что хотя бы полицейские приехали не фальшивые.
Глава 30. Марат
— Что ты задумала дрянь? — рычу я, глядя в глаза тёщи, которую хочется схватить за шею и придушить здесь и сейчас.
Она совсем сошла с ума, раз решила пойти на такое и напасть на маленькую девочку. На свою внучку, между прочим. Неужели ей плевать на то, что Алиса пострадает? Неужели у неё никогда не было родственных чувств к этой малышке? Наверное, нет… В ином случае она не платила бы треклятому психонавту за то, что губила мою дочь, и та не говорила полтора года.
— Хочу, чтобы ты посмотрел, как будет мучиться и умирать твой ребёнок. Чтобы ты прочувствовал, что это такое — потерять частичку себя, на которую ты возлагал большие надежды.
Большие надежды…
Так вот в чём дело!
Я всегда знал, что этой бездушной твари плевать на собственных детей.
Единственное, что поддерживало её, и что она так сильно боялась потерять — надежда на то, что дети станут такими, какими она видела их в своих представлениях. Она желала, чтобы те исполнили её мечты, но на деле… Именно от этого мечтал сбежать Кирилл, именно это он ненавидел в собственной матери, от которой сбегал при удобном случае. Мотаю головой, чтобы отрешиться от ненужных мыслей. Сейчас важно только то, что происходит в моём доме.
Где охрана?
Где Беркут?
Как там Лиза и её мама?
Я понимаю, что целью этой безумной женщины является моя дочь, но вряд ли её головорезы пощадят тех, кто попадётся на их пути. Они избавятся от каждого, кто попытается защитить Алису…
Сердце разрывается, а я достаю пистолет и направляю его на Аллу Викторовну.
— Ты выбрал не правильную стратегию поведения, Марат… Я рассчитывала на то, что ты будешь ползать у меня в ногах и молить о прощении, а ты разочаровал меня. Сильно разочаровал. Даже не знаю, что мне теперь делать с тобой… Приказать убить девчонку сразу или заставить моих людей пытать её медленно и мучительно?..
Ведьма начинает хохотать своим мерзким загробным голоском, и я хочу отправить её в ад одним выстрелом, но не могу, потому что она единственный человек, который может остановить всё это. Я не успею вернуться домой и спасти дочь.
— Отменяй всё! — говорю дрожащим голосом и понимаю, что могу сорваться.
Внутри всё трясётся от мысли, что эта тварь может сделать с моим ребёнком. Неужели внутри неё не осталось совсем ничего святого? Это ведь её внучка! Родной ей человек! Впрочем, нет смысла искать что-то хорошее в дрянном человеке, который с самого начала только и делал, что планировал смешать меня с грязью. Ладно, меня… Но почему мою дочь? Чем эта крошка провинилась? Только тем, что родилась с моими генами?