Ген альфы - 2

— Всё нормально, Сэм легко отделался. Тело альфы затянет эти раны в считанные часы. Хочешь помочь? Когда я извлеку последнюю пулю обработай каждую рану этим раствором.

— Мина, а может это ты сделаешь? — шипит Сэм, округляя глаза.

— Нет, у меня ещё дело полно. За тобой поухаживает Тереза. Не обращай внимания, милая, — улыбается она мне. — Сэм просто смущается. Он ведь сидит перед тобой совершенно обнажённый, кое-как наспех прикрыв пах медицинской салфеткой и думает, что вид его раненного тела вызывает у тебя жалость.

— Мина, ты закончила? — о, теперь Сэм откровенно злится. — Ты это нарочно?

— Конечно, малыш, я люблю выводить из себя парней. Оставляю тебя с твоей девушкой, мой альфа. Будь хорошим мальчиком.

Да, Сэм действительно очень забавно сердится, когда смущён.

— Это не жалость, — касаюсь его плеча, задохнувшись от нахлынувшей волны притяжения. — Это сострадание, сочувствие и желание помочь. Я правда хочу позаботиться о тебе, ведь это самое малое, чем я могу тебе отплатить за то, что ты так героически нас защищал. Позволь я их обработаю, я умею.

— Ладно. …Не думал я, что наше первое свидание пройдёт вот так.

— Ничего, главное ведь, что все живы, — осторожно заливаю каждую его рану приготовленным Миной раствором, прикасаясь как можно нежнее.

— Не все. Я потерял троих, и мой отец пропустил сквозь себя их гибель, почувствовал каждую нашу рану, — с таким горьким сожалением и болью вырвалось у него, что я на минуту замерла, поражаясь такой преданностью и ответственностью.

— Сэм, не думаю, что в таких схватках обходится без жертв. Уверена, ты сделал всё, что мог, — всё-таки он удивительный. А его ещё удивляет моё сострадание, вот у кого нужно поучиться.

— Недостаточно. До возвращения отца я должен предотвратить повторное нападение, — качает он головой. — Мы должны придумать план.

— Всё получится, — я даже не успела осознать, просто поддалась порыву и чмокнула его в щёку. Ого, меня наградили таким удивлённым зелёным взглядом, что я сама чуть не позеленела от смущения. — Это …чтобы тебя поддержать. Это искренне.

— Я чувствую, — улыбается он, и эта улыбка становится загадочной и даже игривой. — Спасибо за такую приятную поддержку.

— Так что, братец, я сбегаю за твоими штанами? — хихикая, подходит Джон и снова в самый неподходящий момент. — Между вами здорово искрит, а ты раздет. Как бы искры дыры в той салфетке, которой ты прикрываешься, не пропалили. Хорошо, что мы на свежем воздухе, иначе…

— Джон, ты как всегда любезен, — обрывает его Сэм. — Твой язык длинной три метра успевает везде. Проводишь Терезу домой, пока я кое с чем разберусь? А потом вместе допросим пленных.

— А можно …можно ты сам меня потихоньку проводишь или я сама дойду. Джон мне не нравится! — нахожу в себе смелость сказать правду.

— Ой, можно подумать, я от тебя в восторге! — фыркает Джон. — Так бы и сказала, что хочешь ещё немного побыть с нашим красавчиком Сэмом. Я мигом! Вернусь с одеждой! — резко сорвался он с места, Сэм даже рта не успел раскрыть вдогонку.

— Да, знаю, иногда Джонатан бывает несносным, — усмехается Сэм, пытаясь подняться на ноги, а я вместо того, чтобы отвернуться продолжаю на него пялится. — Хотя на самом деле он потрясающий чувак. И я безумно рад, что он мой брат. Он …особенный.

— Я смотрю, вы тут все чем-то особенные.

— Возможно. А вот и он. Спасибо, брат, — Сэм поймал брошенную ему одежду. — Тереза, ты пойдёшь с Джоном. У меня есть одно неотложное дело. Мы увидимся с тобой в самое ближайшее время, обещаю.

— Какое ещё дело? — скривился Джон. — Какое у тебя может быть дело, о котором я не знаю?

— Это касается мамы. Когда я обратился, я кое-что почувствовал. Потом расскажу, — уже совершенно меня не смущаясь, Сэм нырнул в штаны и натянул футболку.

— А ты чего скисла? — легонько толкнул меня Джон. — Немного пройдёмся, посплетничаем. Ты мне расскажешь, что ты думаешь о нашем Сэме. А я потом подороже продам ему эту тайну, — захохотал он, блеснув янтарными глазами. Понятно ведь, что никакой тайны это не составляет.

Глава 9

Джесс

Лес, как в самых страшных моих ночных кошмарах. Старый, уставший лес, об кору его деревьев тёрлось ни одно столетие, повидавший на своём веку столько трагедий и похоронивший в себе множество тайн. Он вздыхает и зловеще шуршит с каждым моим шагом. Я зашла в такую глубь, где уже давно не ступала нога человека. Здесь даже воздух пронизан вечностью и запахи совершенно другие. Съестные припасы давно закончились, грибы и ягоды попадаются изредка, а вчера я была вынуждена подстрелить кролика и окончательно возненавидела этот лес. Этот образ жизни явно не по мне, пачкаться в крови, пытаясь добыть себе свежину, спать на земле тревожным и беспокойным сном и пить вскипячённую на костре родниковую воду. Кажется, я даже похудела, натёрла мозоль и прокляла своё одиночество. Как жаль, что пришлось расстаться с Уэсом на границе леса. У него в глазах было написано то же выражение. Вдвоём это было бы больше похоже на приключение, а так — это самое настоящее испытание. Я иду уже целую неделю, я дико устала, я измучилась, извелась, задолбалась, я злюсь, потому что хочу помыться и свернуться клубочком в нормальной постели. Браслеты Роя ведут меня на край земли, наверное, ещё немного и я попаду в другое измерение. Дикое зверьё, особенно хищники обходят меня стороной, потому что на мне метка оборотня, метка альфы. Возможно, по этой причине ликаны-чужаки тоже не попадаются на глаза, но несколько раз среди ночи я слышала нежный девичий голос. Он будил меня, словно обдавая холодной водой.

«Мам, проснись! Вставай! Поднимайся быстрее! Нужно уходить! Здесь небезопасно!»

Сердце подсказывает, что мне помогает моя необычная дочь. Маленькая альфа, связанная со своим альфой отцом. Это единство может вытворять невообразимые вещи особенно в тёмное время суток. Дэвид может чувствовать меня через нашу с ним дочь. И повинуясь её голосу, я поднималась и тихо скользила дальше, прислушиваясь к ночным звукам леса. И чем сильнее становилась моя усталость — тем меньше оставалось страха.

Видно, из-за усталости я не заметила и споткнулась через эту корягу, в последний момент попыталась удержать равновесие, но не смогла и покатилась по небольшому уклону. Лучше бы я треснулась головой о какую-нибудь сосну… но вместо этого я провалилась в яму-ловушку, повиснув где-то на её середине, зацепившись шлейкой рюкзака за корень дерева, который обломался при следующем моём шевелении, и я полетела вниз, приземлившись на ноги.

Я цела, немного царапин, но никаких серьёзных повреждений. Правда радует это мало, я определённо зашла на чьи-то охотничьи угодья, потому что эту яму здесь не просто так выкопали. Глубина метра три и нет ни одного уступа, ни одного болтающегося корня, за который можно было бы уцепиться и выбраться, кроме того огрызка, который меня спас, а потом не выдержал моего веса. А на такую высоту я не подпрыгну и не подтянусь.

— Зашибись!!! Столько пройти, чтобы потом сгнить в яме??!

Мои нервы на пределе. После двадцатой неудачной попытки выбраться я выдохлась, забилась в угол и разревелась. Остаётся ждать ночи, либо мне могут, либо меня найдут хозяева ямы… когда-нибудь. Поэтому заставляю себя уснуть, чтобы не чувствовать голода и не изводиться отчаяньем. …Конечно же такого ты не мог предвидеть, ты борешься с моей судьбой даже с того света, а она борется против нас, Рой. Знаю, что сдаваться не в твоём стиле и ты научил меня верить до последнего. …Но иногда одной веры недостаточно.

Когда я закрываю глаза мне кажется, что лес начинает перешептываться его голосом: «Я болею тобой внутривенно, нежность стала к тебе сокровенной». Слова из песни, которую он любил петь. Но когда я просыпаюсь, я постоянно чувствую присутствие Дэвида и очень сильно хочу его увидеть.

«Мама, они помогут… ты выберешься. Они пришли помочь! Проснись! …Без страха!»