Страница 8 из 21
Кувыркались мы похоже что до утра — я даже грешным делом подумал о том, что похоже на то, как если бы нам снова подсыпали того самого снадобья. По-хорошему после такой пьянки мы должны были спать, как убитые, а не устраивать секс-марафон! А вот поди ж ты…успокоились только тогда, когда первые лучи солнца прилетели в мои окна. Представляю, чего наслушались наши соседи по коридору! Одна девица может разбудить все общежитие, а когда их три, да еще и с поехавшей крышей…брр!
Итак, стройная картина вчерашних безумств выстроилась последовательно, начиная с первых минут нашего нахождения в трактире. То, что я кое-что забыл о прошедшей ночи…может и надо было бы это забыть. Честно сказать, такого разнузданного безобразия в моей жизни еще не было. Ни в одной из моих жизней.
А девчонки-то, девчонки что творили! Черт подери, как они будут смотреть в глаза друг другу и мне, грешному? Когда проснутся, естественно. Как с цепи сорвались, точно. А я еще скептически слушал их рассказы о том, что творится в Академии, когда никто не видит. Как отрываются домашние детишки, впервые вырвавшиеся из дома на свободу. Думалось — преувеличивают. А вот и нет!
От «своих» девок я точно такого не ожидал. Где только научились всему этому, чертовы девственницы?!
Подумав немного, напустил воды в ванну, и улегся в нее, следя за тем, чтобы случайно не захлебнуться, когда выйду из тела. И потом с полчаса залечивал боевые раны. Все-таки прилетела мне плюха, и похоже что не одна. Драться в пьяном виде — что может быть глупее? Нет, в дальнейшем я такого больше не допущу!
И тут же едва не захохотал, вдруг вспомнив, как Сонька напрыгнула на бородатого, заросшего по самые глаза наемника и и вцепилась ему зубами в ухо. Вот он орал! Похоже что чертовка это самое ухо напрочь откусила.
А я что-то пел, когда дубасил этих придурков. Кстати — все костяшки пальцев сбиты, и кисти рук распухли. А мне, между прочим, сегодня на дуэль идти! Да не на одну! Хорошо хоть назначили на два часа дня, а не с самого утра. Иначе я бы выглядел очень непрезентабельно. Как кусок дерьма.
Едва успел вернуться в тело. Кстати, надо было закрыть дверь в ванную. Первой ввалилась Сонька — лохматая, как веник. Зевает, почесывается там…где и положено почесываться с похмелья. Глаза мутные — по-моему девица поднялась, но проснуться забыла.
— Привет! — Соня встала под струи воды, и стала мыться, не обращая на меня ровно никакого внимания.
— Привет! — это ввалилась в ванную комнату Фелна, и пошатываясь уцепилась за Соньку — Ой, что-то мне плохо! Подташнивает! Наверное, пироги были несвежими!
Я начал хохотать, и девушки с осуждением уставились на меня, как будто я вдруг начал веселиться на похоронах.
Хельга появилась через минуту — тупо уставилась на меня, и утробным голосом вдруг сказала:
— Ты ненормальный! Ты маньяк! Ты только посмотри, что сделал с девушками! У нас все болит — внутри, и снаружи!
Я чуть не утонул. От хохота обессилел, сполз в воду, хотя вроде и налил-то совсем не много, и не мог успокоиться еще минуты три — как гляну на серьезные, скорбные личики девиц, так меня сразу не хохот пробивает.
А еще, внезапно почувствовал возбуждение. Три красивые девицы, без малейшей искусственности, деланности, ненатуральности. Три цветка…пусть и слегка примятых моим каблуком. Или чем-то другим. Ну до чего же они хороши! Пришлось глаза закрыть, дабы избежать дальнейшего развития событий. А оно могло быть только одним, это развитие.
Потом я их лечил. Сам-то уже чувствовал себя просто великолепно — убрал и ушибы, и алкогольную интоксикацию. Хельга даже сказала, что я выгляжу до отвращения здоровым и веселым. Таким нельзя быть после попойки — это укор всем остальным е участникам, и гнусное глумление над людьми.
Ну, ничего…лечение не заняло много времени. У всех девочек нашлись синяки — я сначала-то и не разглядел, когда они валялись на постели, как окурки в пепельнице (благо, что кровать огромная). Но когда начал лечить, обнаружил — у Соньки здоровенный синяк на спине, сказала, что ее достал ногой один из придурков-наемников.
У Фелны — синяк под глазом, на скуле, синяк на левой ягодице, и два кровоподтека на голени.
А больше всего досталось Хельге — у нее здоровенные синячины на бедрах прямо возле ягодиц, синяк на боку, на скуле, и припухшая губа.
Кстати, как она ядовито мне сообщила — синяки на бедрах моих рук дело. Не надо так вцепляться в девушку, она не деревянная! И не убежит, если сама встала на колени! А когда я попытался отбиться от неправомерного наезда, обе других страдалицы с не меньшим злорадством подтвердили, что эти синяки в буквальном смысле слова дело моих рук. И что я выглядел как маньяк, который желает до смерти обиходить несчастную жертву. Грубый мужлан, жеребец, которому…не надо сдерживать свои порывы, потому что именно за это они меня и любят.
Мда. Сплошные противоречия! И как так жить?!
На занятия мы не пошли. Отлеживались, отстаивались, от…в общем — вылезли мы из номера только к обеду. И на завтрак не пошли.
Пришлось еще раз идти мыться — само собой, мы не просто так отлеживались. В этот раз я постарался сдерживать себя, и не показывать свою жестокую натуру маньяка. Что по-моему не очень понравилось моим утонченным, интеллигентным подругам. Хельга даже с иронией спросила: «И где твой ночной темперамент?! Выдохся, что ли?» На это провокационное замечание я отвечать не стал, и в общем-то все получилось очень хорошо. Эдак по-семейному. Встали с утречка, решили вопрос без спешки, со всем вежеством, и поехали по делам. Хватит разнузданных оргий! Даешь оргии семейные, раздумчивые и тихие! Ибо нехрен.
Девчонки выходили от меня по одной, вначале разглядывая коридор через щелку между дверью и косяком. Глупо, конечно же. А то никто не видел, как мы вчера ввалились в Академию «на бровях». Секрет, понимаете ли! А потом кое-кто стонал и орал, как стая гусынь. И теперь они крадутся, аки тати в нощи. Ох уж эта женская нелогичность…я бы на их месте шел гордо, с поднятой мордой! Кому какое дело, где был? И с кем? Идет вы все…!