Тень моей хозяйки

— Хороша, хороша! — покивал он, как бы невзначай скользнув рукой по моей груди. — А цена какая?

Пресвятая Ниира, только этого мне не хватало! Надеюсь, магистр Гедрис не продаст меня прямо сейчас! От духоты палатки и отвратительной близости старикашки к горлу подступила дурнота.

— На неё уже есть покупатель, — к моему облегчению, отрезал хозяин.

Вскоре мы оказались на свободе. Да, пожалуй, глоток свежего воздуха и шум деревьев над головой были для меня сейчас настоящим счастьем. Вот только долго ли оно продлится?

Мы зашли ещё в несколько шатров, где хозяин снова не потратил ни одного золотого, но тщательно и придирчиво изучил весь ассортимент камней для зачарования. В какой-то миг меня с одним из охранников оставили снаружи, и мы принялись расхаживать вдоль ряда торговцев победнее: собственных палаток у них не было, а украшения и слитки лежали на столах, ящиках или разложенных в пыли тряпках.

— Эй, красавец, купи девчонке ожерелье! — окликнула моего стража беззубая старуха.

— Она рабыня, — сурово ответил телохранитель и потряс моим поводком.

— Она в первую очередь девчонка! — упрямо заявила старуха и протянула ладонь.

Сначала мне показалось, что она держит пригоршню мелких синих цветочков. Приглядевшись, я поняла, что это искусно отлитые из лазоревой смолы незабудки, собранные на серебряную нить. Я никогда не видела ничего красивее! Даже в шкатулке хозяйки, где хранились фамильные ценности, не было украшения, способного затмить эти нежные цветочки из смолы.

— Смотри, как идут к её глазам!

Увидев, что охранника ничем нельзя прошибить, торговка покачала головой. Прекрасные незабудки исчезли в холщовом мешочке.

Нет, мои глаза не были такими ясно-синими, скорее серыми, но небо и море сбивали людей с толку. Да и ожерелье у меня уже было. Рабское, правда, но дорогущее. По цене как роскошные сапфиры или бриллианты. Я вздохнула. Мне так хотелось, чтобы вопрос с моей продажей поскорее решился, но хозяин никуда не спешил. Прошло, должно быть, часа три или даже больше, пока мы добрались наконец до рынка рабов, на противоположный берег Минтты.

Мне отчаянно хотелось и пить, и есть. Кажется, охранники Гедриса тоже изнемогали от жажды и голода, но старались держать лицо: они всё же были на службе. Я про себя пожалела их, ведь они в отличие от меня вынуждены были ходить по базару в кольчугах, шлемах и с оружием на поясах. И это при том, что солнце после полудня припекало в полную силу и даже моё лёгкое платье казалось мне тяжёлым и тесным. Хороша же я буду к вечеру — потная и вся в пыли! Кто захочет купить такую рабыню?

— Смотри, смотри. — Один телохранитель толкнул приятеля в бок, и я невольно бросила взгляд в ту же сторону, пока хозяин стоял спиной.

Ох, лучше бы я не видела этого! Клетки. Десятки клеток, в которых томились самые разные невольники — от совсем ещё детишек до измученных тяжёлой работой мужчин и женщин. Были здесь и представители других рас. Изящные эльфы, злобные низкорослые гоблины, несколько орков и различные полуоборотни.

Я подумала, что охранники указывают на странного, покрытого жёлтой чешуёй работника с огромными мускулами, но ошиблась. Совсем рядом, в тени раскидистого дерева, были привязаны две белокурые длинноволосые эльфийки. Из одежды на них были лишь полупрозрачные юбчонки, полные белые груди украшали причудливые рисунки. Девушки беспрестанно хихикали и призывно раскачивали бёдрами, так, что я не могла понять, несчастны они или нет…

— Ты заставил меня ждать, Сарф! — укоризненно сказал хозяин запыхавшемуся господину, что спешил к нам через площадь.

— Прошу прощения, магистр Гедрис! Меня задержали дела. Вы же знаете, как непросто содержать остров, не имея надёжного управляющего. Мне ли рассказывать вам!

— Знаю, знаю! — буркнул хозяин.

— А теперь помножьте заботы на три, ведь мой остров ровно втрое больше вашей Феллы, — нахально заявил веллириец.

— Перейдём к делу, — сквозь зубы проговорил Гедрис.

— Что ж, с удовольствием! Пожалуйте сюда, мои слуги устроили навес и принесли кресла. Вы не захватили с собой палатку, нет? Такое солнце… Хотите лимонада или вина со льдом?

— Хочу! — резко сказал магистр.

Так мы оказались в уютной ложбинке между двумя старыми кедрами. Мне указали место на плетёном коврике, и я с наслаждением уселась на него. Снизу было удобнее наблюдать за переговорами, не рискуя вызвать гнев благородных господ.

Когда принесли прохладительные напитки и лёгкие закуски, Сарф распорядился угостить и телохранителей, и даже меня. Может быть, он вовсе не так уж плох, этот веллирийский выскочка?

Я маленькими глоточками пила вкуснейший сок со льдом и ловила каждое слово, доносящееся со стороны навеса. Итак, Сарф действительно был молод и весьма самонадеян. У него были золотистые волосы, громкий голос и крупное мускулистое тело, затянутое в дорогие шелка, которые едва ли не трещали на нём по швам.

Сначала господа говорили тихо, потом градус разговора постепенно возрастал, и я не могла разобрать почему. Быть может, пропорционально выпитому вину или по какой-то иной причине?

— Мы заключили сделку, Гедрис, а теперь вы идёте на попятную! — вскричал Сарф.

— Цены на миралит растут с каждым днём, скажите спасибо вашей доблестной веллирийской Инквизиции! — парировал мой хозяин.

Выходит, они спорят о цене, назначенной за меня.

— За четыре тысячи я куплю двух таких девиц!

— Не купишь!

— Тогда отдай мне её ошейник за две с половиной, как договаривались, а рабыню оставь себе!

— Цена на рабыню не изменилась, она по-прежнему стоит пять сотен, а вот ошейник подорожал на тысячу, — твёрдо сказал магистр Гедрис.

Они направились ко мне, и меня вновь захватило волнение. Сейчас, сейчас всё решится!

— А ну встань и посмотри на меня! — приказал мне Сарф, и я поспешно вскочила на ноги, нечаянно расплескав остатки сока.

Нет, он не был добр. Глаза его были холодны и источали такую ненависть, что мне стало зябко, несмотря на жару. Усмешка напоминала оскал хищника — жестокого и беспощадного.

— Четыре тысячи и ни золотым меньше, — повторил хозяин.

— Вижу, что кобылка строптивая, все магички в цепях такие. Три с половиной. И я хочу посмотреть на неё без одежды! Ты ведь не собираешься продать мне кота в мешке? А этот убогий наряд иначе как мешком не назовёшь.

И почему я решила, что Гедрис не станет меня продавать этому человеку? Что за глупость, в самом деле? Дай моему хозяину чуть больше золота — и он согласится на всё что угодно. Даже на то, чтобы этот Сарф опробовал меня прямо здесь, на циновке.

— Разденься, — бросил мне хозяин. — Тогда этот жадный господин поймёт, что я не завысил цену, а занизил её.

Пришлось повиноваться. Трясущимися руками я расстегнула пуговицы платья — одну за другой. Теперь я поняла, для чего мне купили именно такое, а не обычное девичье платье с застёжками на спине. Чтобы легче было меня… демонстрировать, да. В глазах было темно. Я почувствовала, как хозяин распахнул на мне одежду, предусмотрительно выставив вперёд навершие посоха. Прикасаться ко мне он не позволял.

Сарф рассматривал меня, а мне казалось, будто не взгляд, а липкая змея ползает по коже — так это было отвратительно.

— Она девственница? — вымолвил наконец покупатель.

— Несомненно. Девственница. Четыре тысячи — и она твоя.

Видимо, от волнения я начала терять рассудок, потому что тёмный туман перед глазами никак не желал рассеиваться. Более того, его заметили и телохранители, а после — и магистр с Сарфом тоже.

— Что это за… — Гедрис вскинул посох.

— Простите, что вмешиваюсь, господа! — Звонкий женский голос выдернул меня из морока.

Я поспешно запахнула платье. Женщина нам не мерещилась. Молодая стройная волшебница в изумрудной мантии стояла передо мной, поочерёдно разглядывая магистра Гедриса и обескураженного Сарфа. Эффектное появление, ничего не скажешь, — просто вышла из сумрачного тумана.

— Шла мимо и услышала ваш спор… Так вот, я готова купить эту девушку за пять тысяч. У меня с собой наличные. Идёт?