Страница 8 из 16
Черноволосая девушка с большим альбомом для рисования сохраняла погружённый в себя вид. Она сосредоточенно водила цветным фломастером по бумаге, дабы не выглядеть одинокой, давая тем самым кому-то основание считать её лёгкой добычей, но… всю мизансцену нарушало то, что каждые две минуты девушка тоскливо вздыхала с поразительной регулярностью. Трагическое выражение на нежном личике могло поспорить со знаменитой статуей Ниобеи, оплакивающей своих сыновей. У Хилари Орти был другой повод: она оплакивала разлуку с возлюбленным.
Украдкой женщина вытащила заложенную среди листов альбома фотографию самого дорогого, самого замечательного мужчины на свете – оживлённого и смеющего, что бывало с Майклом Ондрадой не так уж часто. Хилари провела кончиками пальцев по изображению, закрыла глаза, припоминая вкус его губ и улыбку, любовь, обожание, нежность, ничем не скрываемое желание в его глазах… На обороте фотографии были записаны ряды цифр – адрес Майкла в Сиднее, отделение его фирмы у Великих Озёр, номера пейджеров и телефонов. Хилари потянулась вправо, туда, где в машине у неё под рукой находился сотовый телефон… послать Майклу короткое сообщение, любовную записочку, просто напоминание о себе – Джил ничего не узнает! Наткнувшись пальцами на траву, женщина помотала головой, чтобы вернуть себе трезвый рассудок. Что она делает? Она же обещала отцу… нельзя… Дьявол побрал бы принципиальность Джила вместе с его «благоразумными» условиями! Хилари сразу же устыдилась своих мыслей – отец всегда желал ей только добра… не вина Джила, что его точка зрения давно уже устарела и он не в силах понять, что его дочь хочет жить с любимым мужчиной, а в результате законного брака это произойдёт или нет – вопрос второстепенный…
Не давая пронёсшемуся ветерку вырывать у себя из рук бумаги, женщина в глубокой задумчивости сунула фотографию обратно в альбом, карандаш по-деловому воткнула в нагрудный карманчик блейзера и поднялась с травы, отряхивая короткую юбку. У ворот парка её ожидал взятый вместе с водителем напрокат «порше», не слишком опрятная блондинка с грязными волосами, упрятанными под бейсбольную шапочку, подрёмывала за рулём. Хилари разбудила её.
– Пора отправляться, Анна, проснитесь. Подбросьте меня к отелю и отправляйтесь в свою комнату. Если вы мне понадобитесь, я позвоню.
– Конечно, мисс Орти, – без малейшего энтузиазма в голосе отозвалась Аннет Броугес. Она-то надеялась провести этот вечер повеселее, но что поделаешь, музыку заказывает хозяйка… и платит за неё тоже.
Мотор «порше» недовольно ворчал, иногда постукивая железными внутренностями, – его тоже не привлекала перспектива работать в душный вечер, когда большинство машин мирно поджидают утреннего выезда на работу в вентилируемых гаражах хозяев. Аннет Броугес вполне понимала свою машину, но пассивной воле двух этих созданий весьма уверенно противостояли желания Хилари Орти, рождённой приказывать.
Отель, где временно поселилась леди, располагался на одной из основных улиц Мельбурна – одинаково недалеко от автовокзала и аэропорта, и по праву носил на своём фасаде пять звёзд. Конечно, за время своей учёбы в Штатах Хилари пожила и в мотелях, и в студенческих общежитиях – в самых невероятных условиях обитания. Тем больше было у неё оснований сейчас ценить роскошь – сейчас, когда она могла её себе позволить. Кредитная карточка Орти принималась в любом банке страны безоговорочно, а кредит был неисчерпаем – Джилберто Орти создал дочери все условия, когда на два месяца разлучил её с любимым. Но даже золотая клетка в конце концов приедается…
Целую вечность – наверное, второй час, судя по состоянию сумерек за окном, Хилари Орти расхаживала в пеньюаре из лёгких кремовых кружев по своему огромному, пустому и тихому номеру. Четверть часа назад она пыталась включить магнитолу, отыскать какую-нибудь приятную радиостанцию, но резкие звуки непристойного рэпа и фальшиво звонкий смех ведущей, казалось, осквернили тишину, сколь бы назойливой она ни ощущалась.
Следующим в качестве успокоительного средства стал бренди, и бокал, который Хилари бесцельно сжимала сейчас в ладони, уже не был первым. Алкоголь не помог, лишь слегка затуманив сознание, но не изгнав ощущения гнетущей боли и одиночества. Может быть, Майкл в Сиднее чувствует сейчас то же самое… и тоже не может заснуть, как она? О, пошли к дьяволу все обещания! Нервные импульсы благоразумия коньяк заглушал очень даже хорошо. Индифферентную позу в кресле сменил бурный приток энергии. Вскочив на ноги, Хилари Орти принялась заталкивать в свои чемоданы все вещи подряд, не заботясь об их внешнем виде – дома прислуга всё отгладит, когда будет нужно. Пеньюар кружевным комком полетел следом за платьями и костюмами для деловых встреч, а сама Хилари облачилась в удобную для путешествия и эффектную чёрную кожу.
– Аэропорт? Будьте столь добры, мисс, сказать, есть ли сегодня ещё рейс на Сидней?.. через час? А места?.. да, разумеется, в первом классе. Хилари Орти. Оплата кредитной карточкой. Номер рейса?.. благодарю вас, я приеду.
– Аннет, лентяйка, неужели вы уже спите? Поднимайтесь, поднимайтесь, через тридцать минут мне надо быть к самолёту. Пять минут – и я буду в холле. В аэропорту я выпишу вам чек, Аннет, за услуги. Размер этой суммы зависит от вашей скорости сейчас, – положив трубку на аппарат и проверяя последний раз, все ли собраны вещи – старая привычка студенческой жизни, Хилари по-прежнему улыбалась. Господи, всего полтора часа в самолёте – опыт подсказывал, что они будут тянуться вечность и всё же пролетят незаметно, и она вновь встретится с Джилом, Сайсели… и увидит Майкла! Взвизгнув от радости, австралийка подбросила вверх вазу, которую до того сжимала в руках, и, захлопнув за собой дверь, легко сбежала по лестнице в холл, волоча за собой чёрные замшевые чемоданы, абсолютно непрактичные, но такие очаровательные!
– Администратор! Я уезжаю. Я звонила из президентского номера, просила подготовить счёт. Готово? Отлично! – пробежав глазами строчки, женщина размашисто расписалась и выписала чек на банк Мельбурна. – Если поступит какая-то корреспонденция, перешлите мне её в Сидней. Всего доброго.
– Счастливого пути вам, мисс Орти.
– Ага, – не оборачиваясь, надменная австралийка шагнула в прозрачные двери, уверенно покидая очередной этап свой жизни.
Посадка в самолёт уже закончилась, и лишь имя Хилари Орти гремело под сводами аэропорта Тулламарин. Однако девушка на посадке была вежлива и очаровательна.
– Багаж вам придётся взять в салон, мадам, погрузчик уже окончил работу.
– Не страшно, – пыхтя от нагрузки на сердце – весь аэропорт от паспортного контроля ей пришлось пробежать насквозь в хорошем темпе, пробормотала Хилари. Пока девушка на стойке отмечала билет, Хилари, как ей казалось, незаметно скинула одну из туфель на слишком высоком каблуке и встала босой ступнёй на прохладный пол аэропорта. От боли она заскрежетала зубами. Оглядела свои чемоданы, закрыв на секунду глаза, потянулась к ним.
– «Оззи» не сдаются! – браво заявила она, вызвав тем самым улыбку контролёрши.
Сильная загорелая рука перехватила кожаный ремень из её ладони.
– Позвольте мне, мэм, – голос был глубоким и мягким, как соболиный мех.
Хилари подняла глаза, встретила улыбающееся, необыкновенно располагающее к себе лицо мужчины; промелькнула короткая ужасная мысль, что вся её искусно наложенная косметика давно уже превратилась в стекающие по щекам струйки грязи – от непрерывной беготни галопом.
Пилот легко подхватил второй чемодан, словно в нём был гагачий пух, а не тяжеленный блок документов, вошёл в алюминиевый «рукав» и обратился через плечо к контролёрше:
– Джоан, дорогая, проверь по списку, все ли явились. Если да, пусть передают Лесли, что можно закрывать.
– Есть, кэп! – шутливо отдала честь контролёрша.
Хилари побежала за пилотом, держа в руках туфли. Девушка-стюардесса в салоне тоже ей улыбалась.
– Мадам, ваше место здесь. Багаж мы уберём в специальное отделение, но ваша сумочка может вам пригодиться. Вот, пожалуйста.