Страница 73 из 75
Боже.
— Сделай это.
— Будет очень больно, — Пол говорит это не для того, чтобы дать мне шанс отступить. Он уже перестраивает мою Жар-птицу и свою, работает быстро, потому что мы оба знаем, что другого выхода нет.
Наш потолок трансформируется и мерцает, а затем, кажется, тает, открывая грозовое небо над головой. Джози начинает кричать. И Пол собирает наши Жар-птицы вместе.
Это как удар молнии. Чистая боль кипит во мне, такая мучительная, что я даже не могу дышать. Я никогда не чувствовал такой боли, похоже на напоминание, но напоминание заканчивается через секунду, а это продолжается и продолжается.
Пол содрогается в той же агонии. Но он тянет меня в свои объятия, цепляясь за меня, как будто я могу спасти его. Слёзы застилают мне глаза. Весь дом разваливается на части, или, может быть, измерение, и, конечно же, это конец.
— Я люблю тебя, — я прижимаю его ещё ближе, благодарная за возможность сказать это ещё раз.
— Я тоже тебя люблю, — он прижимает меня к своему сердцу.
Если таков наш конец, то пусть он наступит.
В этот момент свет окружает нас, сверкая ярко, как солнце, и огромная дрожь энергии проходит через моё тело. Это похоже на глаз циклона в моём сердце, который туго обвивается и тянет меня внутрь. Этот вихрь причиняет боль больше, чем всё остальное. Я цепляюсь за Пола ещё отчаяннее, желая остаться целой и невредимой. Чтобы остаться с ним. Остаться в живых.
Затем всё... прекращается.
Боль исчезает. Дрожь утихает. Потолок — это всего лишь потолок. Несколько долгих секунд мы лежим, не доверяя собственным ощущениям.
Надежда, отчаяние и смятение сталкиваются, затуманивая мои мысли, когда я цепляюсь за Пола. Он выглядит таким же удивлённым, как и я. Но молчание продолжается, и тишина длится до тех пор, пока я не начинаю думать, что она может длиться вечно.
— Мы сделали это, — шепчу я. — Разве не так?
Выражение лица Тео медленно переходит от недоумения к улыбке.
— Либо так, либо загробная жизнь гораздо более приземлённая, чем рекламируется.
Пол вздыхает с облегчением.
— Мы сделали это.
Джози и папа начинают смеяться от радости, у них одинаковое сумасшедшее кудахтанье. Я тоже должна была бы смеяться, или подбадривать, или прыгать от безумного ликования. Но я всё ещё слишком ошеломлена, чтобы чувствовать что-то, кроме удивления.
Тео скользит к нам с ухмылкой на лице.
— Маленький брат, что ты только что сделал? Покажи мне эту безумную сексуальную науку.
Пол садится, таща меня за собой. Теперь я вижу, что мама уже поднялась на ноги и деловито возится со своей Жар-птицей. Я пытаюсь сесть самостоятельно, но я неуклюжа и медлительна, ночной вор задерживается в моём организме, и мои мышцы дёргаются после сильной боли.
— Мама? Что это?
— Главный Офис. Мы должны быть уверены, что они не попытаются снова, — мама щурится на показания приборов.
Они этого не сделают, а Ведьма может.
— Они ведь не были уничтожены, не так ли? Потому что наша история не переписалась.
— Вот именно, — говорит папа. — Я думаю, они сами себя изолировали. И похоже, что твой двойник запечатан там вместе с ними.
Она вернулась. Она услышала, что я сказала, и вернулась, даже зная, что может умереть. Ведьма получила ещё один шанс, которого она не заслуживает. Но её окончательная судьба находится в её собственных руках. Если с этого момента её жизнь хоть сколько-нибудь изменится, то только потому, что они нашли способ достучаться до неё. Если её жизнь станет адом, то это потому, что она всё ещё ядовита, ожесточена и ничтожна. Я никогда не узнаю, чем всё закончилось и, честно говоря, мне всё равно. Для меня достаточно знать, что мы больше никогда её не увидим.
Папин ноутбук лежит открытым на полу, грязь от опрокинутого папоротника разбросана по клавиатуре, но он всё ещё работает, сигнализируя нам, что кто-то звонит по скайпу. Взгляд Пола становится ледяным, когда он встает на ноги.
— Это может быть только один человек.
Мой отец хватает ноутбук, отряхивает его и ставит на радужный стол, пока мы собираемся вокруг. Всё ещё дрожа, я прислоняюсь к стулу. Когда он нажимает кнопку ответить, на экране появляется лицо Ватта Конли. Его самодовольное удовлетворение исчезло, сменившись страхом.
— Послушай, я знаю, что мы не в лучших отношениях, но если я правильно интерпретирую эти показания, мы просто...
— Мы позаботились об этом, — мама складывает руки на груди. — Наш мир в безопасности. Триада, как ты знаешь, уничтожена Один из твоих двойников мёртв, а другой навсегда заперт в закрытой вселенной.
Вмешивается папа.
— На данный момент, Ватт, ты один. Ты также в меньшинстве, потому что теперь у нас есть несколько других миров, работающих с нами, каждый из которых был предупреждён о тебе. Поэтому я предлагаю тебе навсегда отказаться от идеи вмешиваться в межпространственные путешествия.
Джози наклоняется между плечами наших родителей, чтобы показать своё лицо на экране.
— И ещё, просто для протокола? Мы никогда никуда не пойдём.
Как будто Конли сможет принять это. Был ли он когда-нибудь побеждён, хотя бы раз в жизни? Он добивался успеха снова и снова, загребая деньги и похвалы всего мира, но теперь всё, что он может делать, это смотреть. Наконец он говорит:
— Что теперь будет?
Я делаю шаг вперёд, чтобы поговорить с экраном. Надеюсь, это последний раз, когда я смотрю Ватту Конли в лицо.
— Я предлагаю тебе вернуться к мобильным телефонам. Вот в чём ты хорош.
С этими словами я прекращаю связь. Экран гаснет.
Тео качает головой.
— Если бы мы могли посадить этого ублюдка в тюрьму, разоблачить его, показать всему миру, что он натворил...
— Мы не можем, — печально говорит папа, плюхаясь на диван. — У них ведь ещё нет законов, запрещающих подобные вещи, не так ли? Мы остановили его, Тео. Пусть этого будет достаточно.
— Кроме того, подумай обо всех исследованиях, которые нас ждут. — Даже среди обломков нашего дома, несмотря на соприкосновения со смертью, мамины глаза уже сияют от мысли о грядущих открытиях. — Связи между вселенными, неограниченный потенциал данных, которыми мы можем поделиться...
— Безумно сексуальная наука, — Тео удаётся улыбнуться.
Джози продолжает спасать несчастные растения, укладывая их обратно в горшки, а мама пытается разложить разбросанные стопки бумаги в том порядке, в каком они были изначально. Папа и Тео направляются к входной двери. Это якобы для того, чтобы проверить, насколько серьёзны повреждения снаружи в нашем районе, но, вероятно, Тео хочет быть уверен, что машина цела.
— Маргарет? — мягко спрашивает Пол.
Я смотрю на него, снова поражённая чудом его выживания. Но ещё прекраснее то, что он улыбается мне в ответ с такой же радостью. Столько же надежды.
Он берёт меня за руку и говорит:
— Давай создадим мир.
ЭПИЛОГ
Что касается новостей, то, что произошло в тот день в Сан-Франциско, было землетрясением, со странной ударной схемой, но даже не серьёзным. Кроме пары незначительных травм от обломков, никто даже не пострадал.
Несколько человек в социальных сетях упоминали странные вещи, которые они видели или думали, что видели во время землетрясения, а некоторые сайты теории заговора обвиняли “химические следы". В основном люди списывали эту странность на страх и растерянность. Возможно, галлюцинации, вызванные паникой. Никто не понимал, насколько близок был наш мир к гибели. Землетрясение уже почти забыто. Жизнь продолжалась.
Джози приглашает меня на пару выходных в Сан-Диего, и я уезжаю. Она учит меня серфингу, во всяком случае, пытается. Мне никогда не удаётся сделать больше, чем просто постоять на доске примерно тридцать секунд, прежде чем я снова падаю в океан.
Это не имеет значения. Более важными являются вечера, которые мы проводим, прогуливаясь по пляжу в бикини, с полотенцами, перекинутыми через наши руки, с рожками мороженого в каждой из ладоней, когда мы говорим обо всём и ни о чём.