Страница 6 из 14
А тут суют зачуханную Ирку.
– Эй, наверху, кончайте дуру гнать.
Как будто каждую предложенную дырку
По Вашей прихоти ей дуре затыкать.
Дождь перестал. В огнях дрожит Московский.
Через пустырь, Победы на квартал.
И мнится сердцу, что там Паустовский,
Такого и Толстой не описал.
Во тьме другой, кресты нахохлив, остов
На фоне сопок православно спит.
Вот и подъезд и остаётся просто
Сойти устало с утонувших плит.
2017г.
Месяц утонул
Детский смех по речке льётся.
Звон щекочет берега.
У воды недолгий оттиск
Отпечатала нога.
Солнце за гору. Утихло.
Гомон глуше зазвучал.
Засияв над зыбью рыхлой
Месяц церковь увенчал.
Сбросил тонкую дорожку
От надглавного креста
По стремнине и немножко
В тень просевшего моста.
Послонялся в огородах,
Облизал душистый стог.
Оступившись, ткнулся в дроги,
На скамье оставив клок.
Пошатнулся и с разбегу,
Где дремавшие буйки,
Тихо шлепнулся об реку,
Расколовшись на куски.
Ребятня дрожит с испугу.
Потемнел на церкви лик.
Иподиаконово ухо
Резанул трусливый крик
Дети в бег водою брызжа,
Будто кто с реки их сдул.
Вылупя вовсю глазищи:
– Тятя, месяц утонул!
2017г.
Лермонтову
Гроза; льет дождь; мундир распахнут;
Прищур холодных и надменных глаз.
В фуражке снятой горка вишен красных
И в облака тень коршуна взвилась.
Барьер. Полынью воздух пахнет.
Противники расходятся стремглав…
И упадет поэт, и секунданты ахнут:
Он выстрел сделал в небо, проиграв!
И вишни, перемешанные с кровью,
Уснут с поэтом в горьком ложе трав;
Он, Русь любивший невозможной болью,
Они, ростки прекрасные не дав.
А лицемер, продажный и никчемный,
Как червь, могильный склеп себе избрав,
Зачахнет где-то, обществу враждебный,
Однажды на дуэли честь поправ.
Гроза. Льет дождь. Мундир его распахнут.
Тускнеет скучно медный аксельбант…
И не полынью, спелой вишней пахнет
У Машука, где русский спит талант.
2014г.
Ссылка
Прохладной рощи тихий шепот,
Туман над спящею рекой,
Коней казачьих гулкий топот
И буйный летний травостой.
Вершин крутых ледник искристый,
Кудрявый лес по склонам гор.
На мой ответ прошу: – Не злись ты,
Назначен свыше приговор.
Не мною принято решенье
Кавказ обрадовать собой.
Дано нам Богом назначенье
Быть порознь, милый друг, с тобой.
Но обещаю: – В снах волшебных
Не лить на лапотную Русь
Обид души и сердца гневных.
Я от былого отрекусь.
Закрою кованым засовом
Проем, что в прошлое ведет.
Увы, но вновь я околдован,
На новый сердце лад поет.
Кто знал, что диких гор причуда
Восточной ранит красотой,
Но и добру не жить без худа,
Как драке не обресть покой.
И все же не могу забвеньем
Укрыть цвет тела твоего
И нежных губ прикосновенье.
Всё это там, здесь ничего.
Здесь нет любви реки равнинной,
Здесь чувства – горная река.
Они мне кажутся чужими
И разными, как облака.
Одни, что облако в день ясный,
Другие будто бы в грозу.