Страница 7 из 41
Это что, выходит, господин Доу меня обманывал?
— Я учил тебя так, как учили меня, как учат всех. И зелья действительно портятся от соприкосновения с магией, но ты, каким — то образом добилась невозможного. И я могу с уверенностью утверждать, что зелье не будет работать без тебя, без твоего желания и одобрения.
Несколько минут мы просидели в полной тишине. Я пыталась осмыслить услышанное, учитель сжимал в своей руке пузырек с восстанавливающим зельем и глядя на меня, все время порывался мне что — то сказать, но в самый последний момент постоянно останавливал себя. В итоге, первой не выдержала я.
— Вставайте, нам надо торопиться! — подскочила с места, глядя на учителя.
— Куда?
Учитель все еще прибывал в своих не веселых мыслях и меня не понял, но с места встал и даже пиджак застегнул на все пуговицы.
— Будем лечить вашего сына! — выдала с энтузиазмом, которого на самом деле не ощущала.
Если честно, то я не просто так решила поступать в Академию Боевой Магии, убивать намного легче чем лечить. Я не могла смотреть на страдания больных, когда они смотрят с надеждой в глазах, как эти глаза тухнут от безысходности и как они молят об освобождении, когда становится совсем плохо.
Я не хотела идти, не хотела смотреть на страдания его сына, я не была к этому готова! Но ради учителя, я сделаю многое. Он не раздумывая нагреб полные карманы проблем, решив спасти чужую девчонку, теперь, от меня зависит жизнь его сына.
— Зрелище ужасное, — попытался меня отговорить, а сам смотрел на меня с такой надеждой, что я…
Да кто я такая, чтобы решать жить или умереть? Это кем надо быть, чтобы поставить свое нежелание и страх, выше жизни?
— Потеря нескольких нервных клеток или жизнь вашего сына? Думаю, что бы я там не увидела, я смогу с этим жить, а вот с осознанием, что из — за меня умер человек, что я могла и ничего не сделала…
— Тебе страшно, — заметил учитель, сжав мои дрожащие пальцы и нахмурившись, завис.
— А ваш сын умирает, — поторопила господина Доу и сама потянула его в переход, который он открыл.
Шагнула и оказалась в довольно хорошо освещенной комнате. Никакого спертого воздуха, запаха болезни, мрачности и всего того, о чем я успела нафантазировать. Я по началу даже думала о том, что мы переместились в обычную гостиную и только сейчас пойдем в комнату больного, но тут из — за моей спины раздалось едва слышное:
— Отец.
Резко развернувшись, наткнулась глазами на настоящую мумию, которая сидела в широком кресле, возле ярко пылающего камина. Пока учитель здоровался с сыном, я стояла столбом, пытаясь переварить происходящее. Мой мозг вообще отказывался анализировать увиденное. Я готовилась ко всему, но то что предстало моим глазам и человеком — то можно назвать с трудом, а все во мне кричало о том, что он не может быть живым! Но он был.
Когда — то этот скелет обтянутый высохшей, серо — коричневой кожей, был довольно высоким и широкоплечим мужчиной. И он снова будет таким, после нескольких приемов моего зелья.
В итоге, мы пробыли в доме господина Доу, целые сутки, но зато, когда уходили порталом, в кресле, возле камина сидел невероятно худой мужчина с бледной кожей и коротким ежиком черных волос. От высохшей мумии не осталось и следа.
Едва мы оказались в том доме из которого перемещались, как учитель не придумал ничего лучше чем упасть передо мной на колени и объявить себя моим вечным должником. С трудом заставила его встать, отругала за разговоры про долг, потом потащила его к себе в лабораторию, едва ли не насильно влила ему в рот немного зелья и отправила спать.
— Всегда удивлялся тому, как в некоторых случаях, ты из ребенка превращаешься во взрослую, рассудительную девушку, — обернулся он на пороге лаборатории и еще раз поблагодарив меня, отправился отдыхать.
И вот, теперь мы в повозке запряженной двумя скакунами, едем в академию. Мечты сбываются!
Все оставшееся время пути, я доставала учителя вопросами и он мне на все ответил, правда осталась некая недосказанность в некоторых моментах, а так же, я не стала задавать учителю вопросы о его умершей жене, больше пытала его насчет Снежинки, которая теперь мой друг, и на счет того, как буду поступать в академию, где буду жить, где работать.
Услышав про работу, учитель на меня нарычал и сказал, что в состоянии оплатить все мои прихоти, тем более, я ему теперь не чужой человек. Я хотела было поспорить, но учитель объявил о том, что мы почти подъехали к академии. Я пыталась разглядеть хоть что — то, но в наступивших сумерках, смогла разглядеть кованные ворота, за которыми возвышался поистине огромный, темный замок с круглыми башнями и острыми шпилями. Разглядеть какие либо детали, было уже не возможно из — за недостаточного освещения.
АБМ, крупные буквы висели прямо над кованными воротами. Академия Боевой Магии, как долго я пыталась в нее попасть! Все внутри меня замирало от предвкушения и страха. Да, да, именно страха и увы, не перед неизвестностью. Я боялась не справиться, ведь боевые маги это элита, а чтобы ей стать, надо пройти все круги ада, так было написано в дневнике моей тети, который я нашла на полках нашей библиотеки. К слову сказать, из этого дневника выдрали столько страниц, что узнать о жизни почившей родственницы, не представлялось возможным. Все, что оставили в дневнике, это желание тети выучиться на боевого мага и грандиозный провал. Хотела она этого не просто так, а ради свободы.
Только боевым магам все были не указ, единственный, кто мог им приказывать — король. Королеве и монаршим отпрыскам, боевые маги подчинялись только в случае войны и то, если король ранен, убит или потерялся. Тетя хотела свободы от отца, брата и будущего мужа, она хотела сама решать, какой будет ее жизнь и знаете, у нее почти получилось. Она сбежала из дома, через скандал поступила в Академию Боевой Магии, а дальше описывался сплошной ад.
Мало того, что обучение было тяжелым, так ее ожидаемо не приняли в группе состоящей из одних только мужчин. В итоге, тетя сломалась по прошествии полугода и вернулась в семью, которая быстренько выдала ее замуж за какого — то лорда и все, дневник на этом заканчивался. Вернее, его закончили, вырвав последние страницы так же как и первые. И это вырванное мне показалось намного значимей, чем то, что оставили. Тут и дураку понятно, что дневник оставили специально, как устрашение. Мол, бойтесь трудностей, они не для женщин!
Я трудностей не так чтобы боялась, но окунаться в них явно не хотела. И тем не менее, моя деятельная натура не давала мне покоя и я все же нашла информацию о дальнейшей тетиной судьбе и была она незавидной. После заключения брака, тетя прожила ровно год и умерла спустя три месяца после рождения дочери, информации о которой я так и не смогла найти.
В общем, благодаря именно этой истории и своему упрямству, я сейчас и стояла возле ворот, ведущих в академию и безуспешно пыталась прочитать, что же написано под тремя большими буквами. Мне этого никак не удавалось, так как было темно и не было нормального освещения, три тусклых фонаря не в счет, их уже давно не заряжали и горели они явно на пределе своих сил.
В итоге, я просто пожала плечами и развернулась к учителю.
— Как — то здесь не многолюдно. Вам не кажется? — передернула плечами от странного, непонятного беспокойства.
— Ночь — время сна, — поднялся учитель со своего места и я, готова была признать его правоту, действительно, не днем приехали.
— А нас в это время сюда пустят? — обвела взглядом все доступное мне пространство ворот, но ни молотка, ни магического звонка не заметила. — Как они узнают, что мы возле ворот?
Обернулась к учителю, который вытащил все мои чемоданы и аккуратно поставил их в ряд, возле неприметной калитки.
— Подойди. Дай руку, не эту, правую. Прислони ее сюда, а теперь громко и внятно скажи свое полное имя и желание учиться в этой академии, — проинструктировал меня учитель.
— Я, Рината Сол… — запнулась, увидев как учитель отрицательно качает головой, показывая мне, что имя рода я называю совсем не то. — Я, Рината Астринская, прибыла для обучения в АБМ! — слишком поздно я поняла, что не спросила учителя, название академии, по этому и сказала только то, что успела прочесть на воротах.