Страница 16 из 28
– Я ищу одну рукопись. Вернее, одну из двух.
– Именно поэтому ты требуешь приводить к тебе всех жрецов, библиотекарей, писцов, всех, как их называют в Империи, каттавов. Но ты их всех потом убиваешь. Они бесполезны?
– Да, они бесполезны. Вернее, они даже вредны. Ты орудие, через которое создаётся новый мир. А каттавы держатся за старый мир, ветхий. И даже среди них – не все. Они просто делают то, чему их научили, но они не осознают, к чему причастны. Когда-то все люди были причастны к великому, действительно великому и важному знанию, но теперь, к моему счастью и удовольствию, люди не верят в подлинность этого знания и даже не принимают его за сказку. Некоторые, конечно, считают его действенным, но в большинстве – нет. Для них это рассказы, над которыми можно посмеяться. Даже для хранителей этого знания – каттавов. Люди поклоняются Сеферу и смеются над тем, что им читают священники. У людей есть тексты, в этих текстах тайны жизни, но они не видят этих тайн. Они выбирают минутные наслаждения, вместо вечности. Кстати, вы, номады, называете Сефера Тернги, так?
– Да, наш главный бог – Тернги, но это не Сефер. Сефер – писец, а мы презираем писцов за их мнимую мудрость. Тернги не такой. Тернги воин. Он создал всё, что нас окружает, ударив в пустоту своим хлыстом. Он творец всего.
– Пускай так. Не важно, как ты его называешь, куда важнее, исполняешь ли ты то, к чему он призывает? – Хунхар не стал отвечать, сделав вид, будто не понял, что ему задан вопрос. Раэля, конечно, обмануть было нельзя. Но эта слабость кагана, невозможность признать то, что правила веры, заветы Тернги он исполнял далеко не всегда, а теперь, после встречи с Раэлем, вовсе о них забыл, эта слабость была приятна злому духу. Он даже не стал обличать лжеца, в которого вдруг превратился могущественный повелитель номадов. Дух продолжил. – Ничего, это свойственно людям, забывать заветы. Для удобства я буду называть Сефера или Тернги просто Творцом Арэца. Для твоего, Хунхар, удобства. Создатель сотворил мир без болезней и всякого зла. То был мир без страданий. Но люди, кто их может понять, начали желать друг другу зла. Я не могу сказать тебе, откуда они взяли это само понятие – «зло», но так случилось. Желали болезней и горя. И один из учеников Создателя, а четверых учеников Он создал ещё перед тем, как сотворить сам Арэц, но уже после великого лова и победы над змеем Арактом, чтобы передать ученикам часть своего знания, один из этих четверых, Малак, начал, в той пещере, где ты меня встретил, описывать те беды, которые люди хотели видеть друг у друга. Пока они не были описаны, они и не существовали. Малак дал людям то, что они сами хотели, он сделал для них доброе дело. Люди часто радуются, когда узнают, что у других людей беда, понимаешь? В мире начали появляться монстры, уродства, болезни. Писал Малак на стенах пещеры, больше было негде. Творец следил, чтобы в свитках и кодексах ученики не записывали ничего дурного, того, что могло навредить людям, пускай даже одни люди этого желали другим и страдали, потому что ничего плохого с их врагами или обидчиками не происходило.
– Постой, так Творец, всё же – писец? – Хунхар слушал с напряжением, ему было трудно представить, что Тернги мог быть писцом, сочинителем текстов.
– Да, но всё это происходило так давно, что если ты будешь верить в Тернги-воина, а не в Тернги-писца, то для тебя и твоего народа ничего не поменяется. Малак писал на стенах пещеры, потому что церы, восковые дощечки, и куски пергамента, на которых писали ученики, Сефер проверял, как учитель проверяет работу учеников. Малак же не хотел, чтобы Создатель знал, что один из его учеников пишет то, что люди сами хотят. Сефер отказывает людям в том, что они просят часто потому, что, то, что люди просят, может им навредить. Очень странное отношение к людям. Малак не такой. На самом деле, именно он любит людей. Записанные на стенах пещеры слова накапливали человеческую злость. Со временем, такой энергии, силы злости стало достаточно, чтобы те твари, которых Малак только описывал, придумывали же их сами люди, те твари рождались в пещере и шли в мир, несли ему то, чего люди желали. Твари завоёвывали мир, уничтожали добро, радость, смех. Из недр пещеры выходили такие чудовища и монстры, от одного вида которых у слабых людей рвалось сердце, иные просто сходили с ума. Однако, меня лично всегда заставляло улыбаться то, что все эти монстры самим людьми и были выдуманы. Эти чудовища стали выходить из пещеры день и ночь, постоянно. Тогда же появился я и стал верным слугой Малака. В то время люди вспомнили о Творце, о Том, Кого они знали и раньше, но к кому не обращались. Люди пытались защищаться, создавали армии, но они были всякий раз биты, когда встречались с воинами Малака. Он хотел, поработить Арэц и выступить против Создателя и его учеников, чтобы сделать мир таким, каким он сам хочет быть: злым, жестоким, без малейшего луча света. И знаешь что произошло? Люди вдруг начали каяться! Им несказанно повезло, что Создатель наивен до того, что верит, будто человек может исправиться. Ведь Сефер любит своё творение. Некоторые же из людей, наоборот, начинали служить моему хозяину, становились его солдатами. Творец оказал людям великую милость, он дал силу некоторым из них противостоять Малаку и его тёмному воинству. Семь праведных писцов собрались вместе и начали в священных рукописях описывать зло, которое Малак выпустил в мир. По мере того, как движения их каламов порождали буквы, записывали слова, твари попадали в текст, листы тетрадей, как в темницу.
– Постой, – прервал Хунхар рассказ Раэля. – То есть твари рождены были этими буквами, но буквы их же и сгубили?
– Да. – коротко ответил дух.
– Как же так получается? – недоумевал номад.
– Всё зависит от того, с какой целью автор или писец создаёт текст. Ведь можно написать текст с целью, чтобы люди следовали тому, что в нём написано, а можно написать текст, с тем, чтобы люди не делали то, что в нём написано или описано. Написанное слово может быть колыбелью, но может стать и могилой. Тетради, в которых писали, семь праведных писцов сшили в одну рукопись, она получила название «Рукопись Небытия», потому что записанное в ней не должно существовать. Праведники оставили в мире немного зла, но лишь для того, чтобы люди, видя его, помнили о любви и добре. Ведь что такое любовь известно потому, что известна ненависть. Они посчитали, что нельзя понять вкус сладкого, если не ел горького. Наивные праведники… Люди умножили то малое зло, что было оставлено после изгнания Малака из Арэца. Когда была составлена рукопись Малака, один из семи праведных писцов спрятал её где-то на просторах вашего мира, он не стал говорить где именно своим сподвижникам. Он написал Книгу пути, или рукопись пути, и в ней описал, рассказал, как найти рукопись Малака. Дело в том, что если зла в мире вновь станет много, слишком много, то твари и их хозяин, мой хозяин, освободятся. Листы книги станут чистыми. Однако, не обязательно ждать, когда люди вновь обернутся ко злу, а они к нему придут, человек всегда с большей охотой смотрит в сторону греха, чем доброго дела. Если поместить рукопись Малака в ту пещеру, где ты меня нашел, то сила, удерживающая тварей в рукописи, исчезнет. Они обретут свободу. Поэтому семь праведных писцов избрали из своего числа троих хранителей Рукописи Небытия. Их всегда было трое, это число неизменяемо. Один раз в полгода один из хранителей проверяет её, на месте ли она, не пропал ли текст. на тот случай, если по каким-то причинам все хранители погибнут и не успеют указать преемнику место, где лежит рукопись Небытия, была специально написана Рукопись пути. Но эту Рукопись может прочесть только Чтец, единственный человек, которому дано сделать это. Арэц должен родить чтеца, если это понадобится. Чтец сам не знает, кто он такой, но прочитать текст может только он. И манускрипт сам решает, когда ему открыться. И нам нужно найти этого чтеца. Рукопись, скорее всего, с ним. Но, если горя и зла в мире будет достаточно, то нам не понадобится Рукопись Малака. Хозяин и его воинство без неё смогут войти в Арэц, как это уже было тысячи лет назад.