Страница 51 из 88
- Ну… это… наверх.
- Куда – «наверх»? – подобрался Рон.
- Мне мама рассказывала. Сказку. Что там наверху есть волшебное царство. И мы туда когда-нибудь сходим. Только она говорила, пока нельзя, арвла не пускает. А я подумал, если очень быстренько, то успею…
- Маму слушаться надо! – укоризненно проговорила я. Олав насупился. Чтобы разрядить обстановку, я полезла в сумку и достала оттуда краюху чёрного хлеба. Протянула мальчику. Он покосился подозрительно.
- Это чего?
- Это лекарство от хандры. Еда называется. Ты её слушай, она специалист, - добродушно кивнул в мою сторону Рон.
Олав осторожно протянул к хлебу костлявую руку с тонкими узловатыми пальцами, которая больше похожа была на птичью лапку. Бедненький, как тут вообще живут люди? Совсем без солнышка… У меня аж сердце защемило, как представила.
А мальчонка меж тем, понюхав горбушку, вгрызся в неё… и она исчезла в нём за пару секунд, а он облизал пальцы и голодным взглядом уставился на меня. Я со вздохом полезла в сумку и достала кусок сыра. На него Олав воззрился столь же удивлённо, но схватил уже без колебаний и умял раза в два быстрее.
- Хватит пока, а то живот заболит! – строго ответила я на очередной выпрашивающий взгляд. – Потом ещё дам.
- А скажи-ка мне, друг любезный, - Рон подался вперёд. – Как это ты узнал, что мы с… Кэти рядом? Стена не очень-то прозрачная была, насколько я успел заметить.
Олав прекратил облизываться на мою сумку.
- У Кэти магия. У тебя – нет, но ты странный. Я увидел. Я вижу такие вещи.
Мы с Роном помолчали немного, украдкой переглядываясь. Вопрос теперь – что делать с этим мальчонкой, который, судя по всему, и сам немного маг.
- Живёшь-то где, далеко? Мама, небось, волнуется, что убежал без спроса, - продолжил допытываться Рон.
Олав неожиданно опустил голову и принялся сгибать и разгибать по одному пальцы на руках.
- Недалеко я живу, - скупо ответил он, пряча взгляд.
Я забеспокоилась. Подсела ближе и положила руку ему на плечи.
- Эй, ты чего?
Он промолчал, продолжил своё странное занятие.
- Что ты делаешь?
- Отвлекаюсь, - буркнул он. – Чтобы не заплакать. Мама сказала, мужчины не плачут.
- Мама правильно сказала, - мягко поддержал Рон. – Она тобой гордиться будет – ты смелый. Не испугался этой… арглы.
- Арвлы… - поправил мальчик, всхлипывая. Его пальцы продолжали странный танец.
- И всё-таки, зачем было так рисковать и лезть на мост? – снова спросил Рон, и я поняла, что он не отстанет от мальчика, пока не дознается. Мои робкие попытки помешать он пресёк взглядом, и я скрепя сердце послушалась.
- Я думал, доберусь до волшебного царства и достану маме лекарство. Она сама никак не выздоравливает. Давно уже. Вы же оттуда! У вас же там есть лекарство от всех болезней?
Он поднял голову и от того, сколько надежды было в его заплаканных глазах, я сама чуть не разревелась.
Молчание длилось и длилось, и надежда в глазах мальчика бледнела и истаивала, превращаясь в отчаяние.
- Я… мы…
Мои попытки выдавить хоть что-то из горла, перехваченного спазмом, прервал бодрый голос Рона.
- Конечно, у нас есть лекарство. Сейчас ты нам покажешь дорогу, мы заберём твою маму и тебя наверх и будем лечить. Её лечить. Тебя – откармливать. Так что хватит рассиживаться – ноги в руки и вперёд! У нас там даже олени волшебные есть. Будешь хорошо себя вести, дам покататься.
Когда мы пробирались сквозь лабиринты чёрных округлых валунов вслед за Роном, держа курс на «во-о-он тот здоровенный ургл», Олав украдкой взял меня за руку.
- Слушай… а кто это такие – «олени»?
Я никогда ещё не видела таких счастливых глаз.
Глава 14
- Иди, что покажу! Тебе понравится! – Олав поманил меня к одному из округлых чёрных валунов в два человеческих роста, которыми густо усеяна была широкая плоская равнина, по которой мы пробирались. Каждый такой камень окружало несколько камней поменьше, которые лепились к нему, будто цыплята к наседке.
Рон объявил привал, поэтому я ничего не видела плохого в том, чтобы действительно осмотреть поближе местные достопримечательности. Мы шли уже, кажется, час или больше, и за всё это время не встретили ни животного, ни птицы, ни хоть какого-нибудь жучка. Ни единого дуновения ветерка по разгорячённым лицам – сухой неподвижный воздух. Даже обоняние отказывалось улавливать хоть какой-нибудь запах. Этот мир казался каким-то… полностью неодушевлённым, стерильным и неопасным. Если не считать эту, как её… арвлу. Или арглу?
Я присела на колени у подножия валуна. Скрипнул чёрный песок. Олав бесстрашно сунул руку в щель между самым крупным камнем и тем, что поменьше. Долго там возился, пыхтел, но под конец его бледная рожица просияла.
- Нашёл! Вот, гляди!
И он протянул мне на чумазой ладони пару небольших округлых камешков. На их матовой ониксовой поверхности играли блики.
- И… и что это? – недоверчиво покосилась я на «подарок». Камни и камни.
- Как – «что»? Это маленькие урглы.
- И что мне с ними делать?
Олав воззрился на меня с сочувствием.
- Слушай, у вас там, наверху, все такие недофыррхи, как ты?
Как-то мне сразу расхотелось составлять словарь местного диалекта. Решила на всякий случай чуть-чуть обидеться.
- Ладно, смотри!
Он легонько подул на камни, и они… зашевелились. Я чуть не подпрыгнула. Олав тихо засвистел, и камешки на его ладони стали кружиться вокруг своей оси, глухо постукивать боками друг о друга. Наконец, замерли на месте, подрагивая.
Олав схватил меня за руку и переложил камни в мою ладонь. Они оказались неожиданно очень тяжёлыми.
- Ну вот, я их разбудил. А теперь подумай о чём-нибудь!
- О чём? – тихо переспросила я, удивлённо.
- О чём хочешь. О чём-нибудь приятном.
Камни на моих ладонях на мгновение замерли, а потом очертания их начали плавиться, растекаться, изменяться… и вот я уже держу в руках две крохотных чёрных статуэтки лежащих оленят, с изящно откинутыми головами, увенчанными острыми рожками.
Олав присвистнул.
- Ну ты даёшь! У меня никогда не получались такие сложные штуки. А что ты загадала?
- Это и есть олени, про которых ты спрашивал.
- Отдашь мне одного? – восхищённо пробормотал Олав, сияя на них глазами.
- Да хоть обоих. Ты объясни только, что…
- Уже отдохнули? Пора снова выдвигаться, - обеспокоенный голос Рона прервал нашу беспечную болтовню. – Очень хотелось бы вернуться до ночи.
- До чего? – переспросил Олав, деловито засовывая каменных оленят в котомку и затягивая тесёмки покрепче.
- Ночь. Это когда не светит… а, ладно, проехали! – Рон подошёл к нам из-за соседнего валуна. Он забирался на один из них, чтобы осмотреть путь впереди. – У вас тут всегда так светло? Камень наверху светится постоянно, даже когда спите?
- Ну да. А что, он должен гаснуть? Зачем? Ведь ничего не будет видно!
- Послушай, а что вы тут едите? – задала я другой мучавший меня вопрос.
- Кто о чём, а Черепашка о главном, - поддел меня Рон по старой привычке. Но он не мог меня обмануть – в глазах разрасталась тревога. Наверняка переживает за ту чёрную гадость, которую мы оставили в тылу. Возле сорванной печати.
- Редиску едим. Салат. Ещё огурцы. Мама даже репу выращивать умеет! – похвастался Олав. – У неё такая магия особая, чтоб прям на песке зелёные штуки росли. Аграллахи так не могут. Они едят молодых урглов. Вот и прогнали нас в конце концов. Потому что мы слишком… это… странные, в общем!