Страница 6 из 7
Всё шло хорошо, пока не дошли до торговых рядов. В начале были продуктовые лавки и свободные торговцы, у всех был разный товар: свежая, и провяленная рыба, мускатные и миндальные орехи, колбасы до трёх сот видов, мясные сервированные порции, табак и специи, которые щипали нос, всё это для Буля было всего лишь набором запахов, которые он непроизвольно складывал и разделял на группы в своей голове, тем самым мешая работе. После продовольственных рядов стояли кухнари. Они стояли между общим и пищевым рынками, для того чтобы к ним можно было добраться за их продукцией с обоих концов пройдя одинаковое расстояние. Кухнари готовили на жаровнях и противнях разные лакомства и продавали свои разгорячённые яства своим коллегам с других торговых рядов. Всё было приготовлено в основном из мяса, и именно поэтому, когда Урфин вёл Буля по этим рядам, у мохнатого зверя напрочь сносило его морщинистую голову. Слюни сами удлинялись до самой земли, поскуливание само вырывалось из большой пасти, и до максимума задранные глаза сами наполнялись слезами. В таком положении Буль плёлся, по другому не назовёшь, за Урфином до самого места назначения. И мог спасти ситуацию, только сын последнего, со стороны пищевых рядов, кухнаря Хаима. Мальчишку звали Шейпик, он был ростом чуть выше Буля и всегда восторгался при виде пса. Зачастую он с боязнью протягивал ему большую сахарную кость, которая превращалась в крошки за считанные секунды, и повизгивал при виде того как псина пожирает своё угощение. Всё это происходило по ходу движения Урфина по этим рядам, и с некоторым временем, за счёт постоянства происходящего, стало напоминать маленький обряд, парнишка всегда пытался выбрать кость подостойнее, а Буль всегда пытался лизнуть пацана перед тем, как тот отдаст ему кость. И в этот раз всё произошло по тому же сценарию, кость была сочной, с остатками крови, вкус которой ещё больше превращал Буля в настоящего зверя.
Пройдя кухнарей, Урфин пошёл по направлению к оружейным рядам. Как позже выяснилось, он хотел узнать кто покупал плазменные гранаты в последнее время, которыми закидали клан мангуста в начале этой недели. Для Буля не стало удивлением, когда он услышал от торговца описание телохранителей дона Анджело. Теперь Урфин, как независимый информатор, продаст клану мангуста сведения, которые оправдают их действия вчерашним вечером. Так старый самурай зарабатывал себе на жизнь, впрочем, Буль тоже был не против получать позже из информации кое какую выгоду для себя.
После оружейных рядов Урфин двинулся в «чёрные дыры», так называлась площадь. Это место для торговли запрещёнными видами товаров, к счастью для Буля, старика интересовали сведения с большой земли. Вот здесь требовалось максимальное внимание, информация, которая доставалась так дёшево могла быть с такой же лёгкостью быть затеряна в мозгу киберсобаки, закрыта барьером посторонних животных мыслей, основанных на животных инстинктах. Начался дождь, влага поглощала в себя ряд посторонних запахов, и стало легче рассуждать и запоминать происходящее. В «чёрных дырах» не было лавок, торговцы ходили по маленькой площади, предлагая свой товар своими вороватыми взглядами исподлобья. Одетые по погоде, в плащах и куртках, закрыв свои головы капюшонами или накинув сверху кусок технической плёнки, каждый из них был похож на шпиона с большой земли, который знал что-то такое, за что могли бы заплатить не одним куском золота. Брайан Лютер, готов был отдать всё своё состояние за хорошую, полезную для него новость, которую Буль со временем может получить задаром. Площадь была усыплена канализационными люками, и когда случались облавы или клановские разборки, для простого смертного было единственным выходом нырнуть в вереницу подземных переходов. Буль только один раз бывал там, когда Урфина раненого затащила туда молодая крепкая цыганка, спасая от очищающего взрыва, который так любят применять варминты, одинокие странники, чья философия направлена только на уничтожение всего живого. Приютившись на туманном Альбионе, у большинства из них посрывало башню, и они не зная куда деть своё искусство, частенько наводят шорох на местном базарчике. Сейчас всё было спокойно, заключающие сделки кучковались, обсуждая цену и значимость товара. Урфин прохаживался по периметру, выглядывая необходимого человека. Буль уже достаточно набегавшись по лужам, вошёл в равновесие и воспринимал происходящее с семидесятипроцентной точностью, максимальный показатель при объединении собачьего мозга и человеческого сознания. Урфин всё ходил кругами и заглядывал каждому под капюшон, постукивая тростью по бетонным плиточкам мостовой. Никого не было, по пальцам самурая можно было понять о серьёзности мероприятия, которое вот-вот может сорваться. Буль сидел по правую руку от старика, глядя в гущу площади «чёрные дыры», моргая при ударах капель дождя о его вытянутую, морщинистую морду. От одной кучки отошёл человек в чёрной кожаной куртке с накинутой плёнкой на голову, он направился к Урфину. Старик сделал шаг навстречу, и остановился, Буль приподнял левое ухо…человек проходя мимо, опустился якобы отряхнуть штанину, и проговорил с финским акцентом: «Зря ты пришёл Урфин, эта информация очень дорога для тебя, и ты никогда не найдёшь того человека, которому ты сможешь её продать», глянув в глаза Буля он добавил, «И псину зря ты сюда приволок. Берегись востока, не зная ничего, ты можешь погибнуть». Урфин пытаясь схватить его за рукав проговорил, «Скажи только, кому я могу спасти жизнь?», человек вырвал руку и буркнул на прощание: «теперь навряд ли даже себе». Буль слышал всё до последнего слова, интерес не более, анализ информации будет произведён не скоро. Урфин стоял в оцепенении и глядел на небо, одинокие капли рассыпались о жёсткие поверхности этого техномира, который стёр все духовные связи между людским сознанием. Где же ты святость? Буль почуял затхлый запах канализаций. Он забегал вокруг смурая показывая свою тревогу, хвост был зафиксирован, на лапах появились титановые когти. Пойдём дружище, – спокойно проговорил Урфин и зашагал в переулок. Пройдя по переулку пару домов, они поднялись по боковой лестнице на крышу четырёх этажного здания, от куда была видна вся площадь. Самурай подошёл к краю и глянул вниз, Буль тоже посчитал нужных запечатлеть обстановку.
Раздался хлопок, потом ещё и ещё, как будто вскрывали вакуумную упаковку, только большой ёмкости. С каждым хлопком с мостовой площади взлетали вверх метров на тридцать канализационные люки. Прокатилась волна криков, были слышны слова «варминты» и разного рода ругательства. Заработали все виды возможного оружия, началось месиво. Трое появившихся на поверхности учинили карательную акцию. Один из них разделавшись со своими ближними врагами, глянул в сторону неуязвимой парочки. Якудза, – проговорил старый самурай. Это было его последним словом…
Капли дождя своим одиночным падением умывали лицо старика. Из сквозного ранения во лбу, разбавляясь каплями дождя, двумя тонкими струйками стекала кровь. Он лежал в луже, которая постепенно меняла свой цвет. Рядом с ним валялась его трость. Якудзы в Лондоне, из этого никогда не выходило ничего хорошего. Это самые профессиональные шпионы и агенты, оснащённые артефактными технологиями. Как старый самурай не смог увернуться от летящей сто метров пули, никто не никогда не узнает.
Буль облизал лицо своего воскресного друга, теперь они расставались навсегда, предстоял ещё долгий путь домой, к сожалению, в полном одиночестве.
Вечный сон.
Гнус встал с постели и принялся чесать свой правый локоть. Его мысли путались и первое о чём он думал это съесть кусок жаренного мяса.
– Собака проклятая, – проговорил он.
– Не любишь животных? – раздался голос из кресла, которое стояло в тёмном углу комнаты.
– Кто здесь? – быстро одеваясь прокричал Гнус. Оружия не было, и он запаниковал, единственное его спасение, это кошелёк, который лежал на тумбочке. Гнус подошёл к ней и положил кошелёк во внутренний карман куртки. Подняв глаза на вставшего и начинающего подходить собеседника, Гнус открыл рот и изрядно выругался. Перед ним стоял Брайан Лютер, то есть его тело. В этот самый момент сознание настоящего Брайана возненавидела свой облик как отъявленного негодяя. Раздался выстрел. В грудь Гнуса воткнулась шприцевая капсула, самовсасывание произошло мгновенно. Гнус осел на пол, ему сразу стало жарко.