Страница 12 из 17
– Да? – воскликнула Дарико.
– Да!
Лея с умилением смотрела на них.
– Родители, я вам не мешаю?! – и добавила с иронией. – Конечно, не мешаю.
– Лея, детка, – огорчённо вздохнула Дэри. – Если б ты могла пойти с нами!..
– Мне б пришлось к кинжалу прихватить саблю! – пошутил Саша и поцеловал её в лоб. – А то слишком много ухажёров.
– И ничего не много: только один, – сказала Лея и покраснела, вспомнив их последнее свидание.
– Кстати, Саш, я таки вчера залезла в интернет и посмотрела на него…
– Дэри!!! – оборвал и строго посмотрела на неё муж. – Мы уже опаздываем.
И уже нежным тоном обратился к дочери:
– Не скучай, радость моя! Завтра я весь день с тобой дома.
И они вышли. Лея осталась одна. Упала на подушки и представила их с Лёшей много лет спустя: будут ли они так любить друг друга, как мама и папа? "Да, конечно, будут! – ответила она самой себе. – Только детей у них будет больше: Меркулов хочет троих!"
– Лёша, как жаль, что ты в Москве…
Через час он ей позвонил:
– Солнышко моё, ты уже одна?
– Да, Лёш, все уехали – оставили меня.
– Ну, не все… Осторожно спускайся и открывай мне дверь.
– Что?! – вскрикнула она. – Ты приехал в Самару?! Ты сошёл с ума!!!
– Тихо, – рассмеялся он на её бурную реакцию. – Спускайся осторожнее…
Меркулов стоял на пороге с тремя шикарными букетами и сумкой через плечо.
– Лисёнок! А ты и правда в пижамке: не обманула! – с улыбкой произнёс он. – Такая трогательная…
Алексей поднял её на руках на второй этаж, потом вернулся за сумкой и букетами.
– А почему три букета?
– Так в доме три женщины: ещё мама и бабушка – я ничего не напутал?
– Нет, моё сокровище… – обнимала она Меркулова. – Как же я тебе рада!
Она показала ему дом. На первом этаже были гостиная, кухня, кабинет Александра Николаевича, их супружеская спальня, библиотека, небольшая комната с тренажёрами: домашний мини-спортзал. На втором этаже – комнаты Дарико, Леи, Саши, Елены Николаевны, комнаты для гостей, гардеробная жены. Всё было без "наворотов": со вкусом, просто и уютно.
– Молодец, Александр Николаевич! Основательный мужик!
При упоминании об отце Лея похолодела: их противостояние с Лёшей терзало её, только она не подавала виду. Меркулов понял.
– Переживаешь, что отец огорчится?
Лея покачала головой – нет.
– За меня, что ли, беспокоишься? – хохотнул он.
– Конечно! – воскликнула Лея, голос её дрожал.
– И что он мне сделает? Ну выгонит! Так мне не привыкать… Функция у него такая: проверять на вшивость будущего зятя. Традиция! Я на него не в обиде. Что он, дурак, такую дочку первому встречному отдавать?! Не переживай!
Лея улыбнулась: с Алексеем ей было просто и спокойно.
– Пойдём, угощу тебя маминой стряпнёй. Пара часов у нас есть.
– Нет, я намерен остаться с тобой до завтрашнего вечера или дольше – как повезёт, обратного билета у меня пока нет.
Турава распахнула глаза и смотрела на него с суеверным ужасом:
– Ты самоубийца, Меркулов?! Отец вернётся к часу ночи!
– Так он же обитает на первом этаже, а мы – на втором. Мы же не будем шуметь, а, любовь моя?! Придётся посдержаннее… Или моя Капулетти против?
Вместо ответа Лея покраснела и закусила губу.
– Ответ утвердительный, и он принят. А то, ишь, чего придумали: 8 Марта – и без меня!
Турава покормила Алексея, показала санузел на втором этаже, завела его к себе и закрыла комнату на ключ.
– Что делать будем?
– Тащи фотографии. Историю семьи Монтекки мы изучили в Новый год: буду с историей твоей семьи знакомиться!
– Они в гостиной, в шкафу, на верхней полке. Справишься?
– Один?! Нет! – сказал Меркулов, поднимая любимую хромоножку на руки. – Поехали!..
Потом они застелили кровать покрывалом, забрались на него и, свалив стопку альбомов рядом, стали разглядывать старые фотографии.
* * *
Алексей листал альбом очень внимательно.
– Ну-ка, ну-ка… Это что, свадебная?
– Да, – с удовольствием произнесла Лея. – Расписались они здесь, в Самаре, а венчались – в Грузии, в Казбеги. И свадьбы было две.
Меркулов достал фотографию из альбома, чтобы разглядеть поближе.
– С ума сойти, какая красивая пара! – восхитился он. – И мама твоя в этом платье… Глаз не оторвать! Грузинская княжна! Не удивлюсь, если платье передаётся в роду как реликвия…
– Нет, – заулыбалась Лея. – Платье шилось в Самаре. И с ним связана прелюбопытнейшая история…
* * *
Салон модельера Елены Илецкой пустовал. Сама хозяйка с новой коллекцией и девчонками-моделями ещё вчера отбыла в столицу на наделю высокой моды, оставив ключи дочкам своей старинной подруги. И сейчас в салоне хозяйничали Валерия и Олеся.
Отшитое по Лериным эскизам свадебное платье Дарико висело на вешалке. Опаздывая на самолёт, Илецкая попросила девочек зайти и примерить платье без неё. Вкусу Валерии Байер она доверяла. И сейчас все трое молча сидели и благоговейно пялились на шедевр. Роскошное, строго-элегантное, расшитое серебром, с двойными гипюровыми рукавами платье передавало всю прелесть национального грузинского костюма!
Первой отошла и заговорила Дарико:
– Лер! Оно лучше, чем мы придумали… Видела бы сейчас моя бабушка!
Валерия деловито подсела поближе и рассматривала узоры из серебра. Олеся радовалась как ребёнок:
–Что коллекция?! Надо было его в Москву везти! Жених-то оценит?
Дарико вспыхнула румянцем, вспоминая жаркие Сашкины глаза.
– Я думаю, да…
– Хм! – удовлетворённо хмыкнула Лера. – Да, Наумов в обмороке будет лежать, равно как и остальные мужики! Давай надевай!
Дарико осторожно надела платье. Вздох разочарования вырвался у всех троих: платье, увы, висело, а не облегало её фигурку. Сестры Назаровы переглянулись: "Откармливать. Причём, срочно!"
За последние две недели Дарико и правда сильно похудела. Переживала за Сашу. Его не выпускали из больницы врачи: рёбра и рука срастались хорошо – подводила нога! А у Наумова было столько дел! Был бы рядом Дэн!.. Но его в приказном порядке отправили от консерватории на прослушивание в Москву, а оттуда планировали от России послать на международный конкурс на выбор: в Будапешт или Тбилиси.
Единственный выход – пригласить в палату нотариуса и написать доверенность на право подписи и ведения Дарико всех Сашкиных дел. Так они и сделали. И теперь Тураве приходилось вести переговоры с поставщиками, клиентами, ездить с отчётами бухгалтерии по налоговым и прочим учреждениям.
Возвращалась к Саше в больницу и падала от усталости к нему на кровать под завистливые взгляды соседей по палате: Наумова давно перевели в общую. И ей было откровенно плевать, что о ней подумают больные или медсёстры.
Она, прижавшись, замирала на его плече и растворялась в нём, Сашке. Ощущала, как его энергия наполняет её, прогоняя усталость. Он брал её ладонь в свою, сплетаясь пальцами. Горестно вздохнув, молча целовал в волосы.
Отдышавшись, можно было ехать домой готовить ужин или дальше по делам. Надо ли говорить, что о еде она за целый день могла и не вспомнить…
– Что, всё настолько плохо?! – упавшим голосом спросила Дарико, пытаясь увидеть себя в зеркале со спины.
– Не переживай. Оно будет смотреться, вернись просто в свой размер! Вот смотри на Олесю! Вы с ней одного роста. Её фигура – прямо как твоя зимой, очень похожи. Давай она померяет, а ты посмотришь со стороны.
Девушки скрылись в примерочной. Вернулись быстро. Олеська пританцовывала.
– Моё свадебное платье гораздо проще было… – любовалась она своим отражением.
Платье удивительно подчёркивало её фигуру.
– Моё тоже, – вздохнула Лера, вспоминая взятое напрокат платье, а также белые джинсы и белую куртку на пикнике.
Дарико уже улыбалась, заправляя волосы Олеси под фату.