Преследуемая (ЛП)

Так что я стояла, заключенная в ловушку из рук Пола, и разрывалась, не зная, как поступить. С одной стороны, я была бы не прочь притянуть его к себе за шею и впиться в его губы. С другой стороны, крепкий удар по яйцам казался не менее привлекательным, учитывая, через что я прошла по его милости. До сих пор вздрагивала, вспоминая обжигающий асфальт и Ангела Ада.

В итоге, я не сделала ни того, ни другого и просто стояла, чувствуя, как бешено бьется сердце. В конце концов, этот парень являлся мне в кошмарах последние несколько недель. Подобные вещи так просто не забываются лишь потому, что вам в рот засунули язык, и вам это вроде как понравилось.

— Не переживай, — ответила я хриплым от слез голосом, так что сама себя не узнала. Пришлось откашливаться. — Я не стала говорить отцу Дому о тебе, если тебя именно это волнует.

Пол ощутимо расслабился. Он даже отнял одну руку от колонны и начал игриво накручивать на палец мой локон, лежавший на плече.

— Тебе так больше идет, — одобрительно сказал Пол. — Делай так всегда.

Я закатила глаза, чтобы не показать, как зачастило мое сердце от его прикосновения, и попыталась поднырнуть под вторую руку Пола, которой он все еще не давал мне прохода.

— И куда это ты собралась? — поинтересовался он, переместившись, чтобы снова не дать мне уйти, на сей раз подойдя на шаг ближе, так что наши лица оказались всего в десяти сантиметрах друг от друга. Достаточно близко, чтобы я услышала в его дыхании нотки аромата зубной пасты, которой он воспользовался утром.

У дыхания Джесса никогда не было никакого аромата, само собой, поскольку он был мертв.

— Пол, серьезно, — попросила я, понадеявшись, что мой голос остался ровным и безэмоциональным. — Давай не здесь, хорошо?

— Отлично. — Он не сдвинулся ни на миллиметр. — А где тогда?

— Господи боже, Пол. — Я приложила ладонь ко лбу. Горячий. Но я же точно не заболела. Почему же он был таким горячим? В крытом переходе веяло прохладой. Это из-за Пола? Это он заставлял меня так себя чувствовать? — Я не знаю, ладно? Слушай, у меня… мне сейчас надо во многом разобраться. Ты не мог бы… не мог бы ты просто оставить меня в покое ненадолго, чтобы я могла подумать?

— Конечно. Ты получила цветы?

— Получила я цветы. — И хотя мне хотелось просто убежать и спрятаться в женском туалете, пока не прозвенит звонок на перемену, но то чувство, от которого я горела, как в лихорадке, заставило меня вдруг добавить: — Но если ты думаешь, что я собираюсь забыть все, что ты со мной сделал, просто потому что ты прислал мне какой-то дурацкий веник…

— Я же сказал, что сожалею, Сьюз, — перебил меня Пол. — И не выразить словами, насколько мне жаль, что так вышло с твоими ногами. Тебе следовало позволить мне отвезти тебя домой. Я бы не стал к тебе приставать, клянусь.

— Да ладно? — подняла я на него взгляд. Пол был на голову выше меня, но его губы все еще оставались в нескольких сантиметрах от моих. Я могла дотянуться до них без особых проблем. Не то чтобы я собиралась так поступить. Потому что я не собиралась. — А как называется то, что ты делаешь сейчас?

— Сьюз, а как мне еще заставить тебя со мной поговорить? — Он снова начал играть с моим локоном. Его дыхание щекотало мою щеку. — У тебя сложилось обо мне совершенно ошибочное мнение. Ты считаешь меня каким-то негодяем. А я не негодяй. Правда, нет. Я… ну, на самом деле, я очень похож на тебя.

— Я почему-то сильно в этом сомневаюсь. — Из-за близости Пола разговаривать было непросто. И не потому что, что он меня пугал. То есть я все равно его боялась, но теперь по-другому.

— Это правда. Я имею в виду, у нас на самом деле много общего. И не только из-за медиаторства. Мне кажется, у нас одинаковая философия жизни. Ну, кроме той части, где тебе хочется помогать людям. Но это просто чувство вины. Во всем остальном мы с тобой похожи, как две капли воды. В смысле, мы оба циничны и никому не доверяем. Я бы даже сказал, мы почти что человеконенавистники. В душе мы уже не молоды, Сьюз. Мы кое-что повидали в жизни. Нас ничто не удивляет и не поражает наше воображение. Во всяком случае… — Пол впился в меня взглядом своих светло-голубых глаз. — До теперь. По крайней мере, что касается меня.

— Может, все так и есть, Пол, — постаралась сказать я покровительственным тоном, хотя, боюсь, вышло не очень убедительно, потому что от его близости у меня перехватывало дыхание. — Единственная проблема в том, что из всех людей на земле меньше всего я доверяю — знаешь кому? Тебе.

— И я не понимаю, почему. Ведь совершенно очевидно, что мы созданы друг для друга. Ну то есть то, что ты просто встретила Джесса первым…

— Не смей! — вырвалось у меня. Я просто не выдержала. Не смогла вынести того, что Пол произносит его имя… Только не этими губами. — Пол, предупреждаю тебя…

Он приложил палец к моим губам.

— Ш-ш-ш, не говори того, о чем потом пожалеешь.

— Не собираюсь я об этом жалеть, — промычала я, поскольку его палец мешал говорить. — Ты…

— Ты же несерьезно, — уверенно заявил Пол, проведя пальцем вниз по моему подбородку, а потом по шее. — Ты просто напугана. Боишься признать свои истинные чувства. Боишься признать, что, возможно, мне известно кое-что такое, о чем вы с вашим мудрым стариком Гэндальфом, он же отец Доминик, даже не подозреваете. Боишься признать, что, возможно, я прав, и ты не так уж серьезно привязана к твоему драгоценному Джессу, как тебе хотелось бы думать. Ну же, колись! Ты же почувствовала что-то, когда я поцеловал тебя в тот день. Не отрицай.

Почувствовала ли я что-то в тот день? Да я сейчас что-то чувствовала, а он всего лишь поглаживал кончиками пальцев основание моей шеи. Это неправильно, что парень, которого я ненавидела, — а я действительно его ненавидела, честно! — внушал мне подобные чувства…

…В то время как парень, которого я любила, заставил меня почувствовать себя полнейшей…

Пол наклонился ко мне так близко, что его грудь коснулась моего свитера.

— Хочешь еще раз попробовать? — предложил он. Его рот остановился в нескольких сантиметрах от моего. — Небольшой эксперимент?

Не знаю, почему я не позволила ему. В смысле, снова меня поцеловать. Я ведь хотела. Каждой своей частичкой. После того как я так жестоко получила от ворот поворот в кабинете отца Дома, было приятно осознавать, что меня кто-то — неважно кто — хочет. Даже парень, которого я когда-то до смерти боялась.