Страница 2 из 7
– Но, может, обломки нашего взорвавшегося корабля кто-нибудь найдёт?
– Вряд ли, старшина. Потому что ранее, чем через полгода, никто нашим маршрутом не полетит. А позитронная эмиссия к этому времени прикончит то немногое, что от «Дональда» осталось.
– Ну а всё-таки, сэр. Сколько до ближайшей солнечной системы? – это наконец решил вступить в беседу и Анджей Полонски, начальник сменной бригады, и сейчас старший по должности в группе буровиков. Он задавал вопрос вежливо, и сильно подавленным или расстроенным не выглядел. Только что не улыбался. Не без раздражения лейтенант подумал, что, похоже, переоценил он понятливость спасшихся. Не все на модуле имеют достаточно мозгов, чтоб адекватно оценить обстановку. То есть – понять неизбежность скорой мучительной смерти.
Ну, или фаталисты. И верят, что всё, что ни делается – к лучшему.
– До ближайшей системы с планетами семь месяцев полёта. Точнее, это – при скорости ноль три световой. К сожалению, планет, пригодных для жизни людей там, в этой системе, нет. Ну, во-всяком случае, так указано в лоции. А составляли её всего шесть лет назад, когда открыли систему Каппа Медузы. Где и находится наш любимый Арес.
– Значит, ситуация однозначная, сэр? – тон Полонски нисколько не изменился, – Мы все через максимум одиннадцать дней умрём? В муках?
Назаров позволил себе кривовато усмехнуться:
– Нет. На такой случай в аптечке модуля имеются капсулы с цианистым калием. Так что мучений мы, возможно, избежим. Однако желательно к этому моменту всё же найти какие-нибудь… Пути к спасению.
– Но – какие, сэр? Если вокруг – пустота, и нет ни пригодных планет, ни спасательных бакенов… Да и кораблей в ближайшее время не предвидится?
– Вот! Для этого я и созвал это маленькое экстренное совещание, позволив себе разбудить тех, кто спал, или отдыхал. – лейтенант тяжко вздохнул. Но подумал, что деваться всё равно некуда. И что надежды на спасение фактически нет. И помощи ждать неоткуда! И в их ситуации каждый должен знать, что они со штурманом Ксю Хваном обнаружили.
Ведь эта находка – хоть какой-то шанс!
– Мы с младшим лейтенантом Ксю Хваном обнаружили поблизости… Как бы это поточней сформулировать… Нечто, похожее на искусственное небесное тело.
Проще говоря – корабль!
– Да-а?! А что за корабль? Наш?
– Да вот в том-то всё и дело. Вряд ли – наш. Но точно мы не знаем! Поскольку бортовой компьютер нашего спасательного модуля сгорел от ЭМИ при взрыве «Дональда». И посрывало взрывной волной наши видеокамеры наружного обзора. Так что ни обработать изображение, ни идентифицировать его мы не можем. Сказать пока можно только одно. Корабль – или мёртв, или покинут. До него всего восемнадцать световых секунд, и наш сигнал точно – туда доходит, но… Никто не отвечает на наши запросы. И вообще никак не реагирует. И объект и сам ничего не излучает. И летит эта штука явно по инерции. Впрочем, правильней было бы сказать, что она не летит, а дрейфует – относительно окружающих галактик скорость практически нулевая.
– Простите, лейтенант, сэр. – впервые в тоне Полонски прорезалось что-то кроме спокойствия. А именно – сомнение, – А это – точно корабль?
– Вероятность этого не менее девяноста пяти процентов. Спектрометр показывает почти чистое железо. Метеоритов или астероидов с таким составом не бывает. Правда, он очень велик. Не менее четырёхсот пятидесяти тысяч тонн. Это почти в сто раз больше, чем было водоизмещение даже «Дональда Трампа». Не говоря уж о нашей скорлупке на сто двадцать тонн. И – главное! – это единственное небесное тело, имеющееся в пределах наших сегодняшних возможностей. И если он, как и большинство привычных кораблей, построен из стандартных блоков или секций, мы, вероятно, сможем внутри разместиться!
То есть – для нас в данном случае было бы проще и лучше, если б корабль и правда – был давно покинут. Потому что тогда мы, ни у кого не спрашивая, смогли бы оборудовать там для себя какие-то временные помещения, и перетащить туда все свои запасы! Поскольку предотвратить разрушение нашего модуля мы не в состоянии.
В этом случае наши шансы на спасение существенно повысились бы. Поскольку мы смогли бы, соорудив какую-нибудь временную антенну, и регулярно посылая свой СОС, относительно спокойно ждать спасателей. Уже будучи уверенными, что не умрём от разгерметизации. И что наш новый сигнал уж точно – дошёл.
И ждать мы смогли бы гораздо дольше, даже только с нашими бортовыми запасами: месяца три. Спасательный модуль как раз для таких случаев и оснащён. А если б на обнаруженном корабле нашлись и запасы кислорода и воды – так и вообще: мы продержались бы ещё несколько месяцев! Или даже лет, если б нашлась и возможность добыть электрическую энергию.
Другое дело, если там есть хозяева. Тогда нас могут просто к себе не подпустить. Или не впустить. Чего не хотелось бы.
– Позвольте спросить ещё, сэр. – Назаров кивнул, и Полонски продолжил, – Вы уже видели, как выглядит этот корабль?
– Нет, Анджей. Он пока слишком далеко. Виден, как простая точка в пространстве. Его, если честно, засёк портативный детектор метеоритов. – Назаров с любовью оглянулся на рубку, где под его командирским креслом и покоился названный прибор, – А бортовой анализатор показал, что состоит обнаруженный объект как раз из железа. Мы сейчас летим к нему со всем возможным для наших движков ускорением. Полтора «жэ». Пользуемся, так сказать, тем, что до внутренней поверхности сопел движков позитронная коррозия ещё не добралась. И примерно через восемь часов нам нужно будет сделать разворот, чтоб тормозить эффективно: маршевыми двигателями.
Так что через какой-то двадцать один час мы этот объект увидим. Разумеется, развернувшись снова передом. Потому что, напоминаю, взрывом нам сорвало и все наружные обзорные камеры. И «изучать» всё нам теперь придётся только визуально. Даже без зума. Через носовой иллюминатор, – лейтенант кивнул себе за спину, где за переборкой с открытой сейчас дверью, в узком, но развёрнутом на всю носовую часть модуля панорамном бронированном стекле, виднелось несколько дохленьких тусклых звёздочек: при аварии «Дональд Трамп» вынырнул из подпространства в промежутке между галактиками. И с этими самыми звёздами дело здесь явно обстояло туговато.
– Ясно, сэр. И что мы сейчас будем делать?
– А ничего. Так как до того, как мы увидим сам корабль, и поймём, сможем ли мы как-то использовать его, заняться нам абсолютно нечем. Поскольку все запасы и оборудование модуля проверялось и подзаряжалось всего неделю назад, перед стартом с Ареса, чинить или доделывать здесь и сейчас нам ничего не надо. Просто мы с членами экипажа посчитали, что нужно, чтоб вы все были в курсе наших возможностей. И действий. И настроились на то, что нам всем вскоре может предстоять работа. Тяжёлая и кропотливая. По переоборудованию чужака под наши цели. Портативные сварочные агрегаты, резаки, конвертер, трубы, автоматическая система рекуперации воздуха, и прочие нужные автоматы, комплектующие и инструменты, у нас есть.
– Понятно, сэр. – Полонски дёрнул щекой, – Насчёт переоборудования вот только… А вдруг корабль окажется настолько чужим, что оно окажется невозможным?
– Не думаю. Кем бы ни были те, кто его построил, тот факт, что они применяли сталь или железо, сильно ограничивает возможные конструктивные решения. И наверняка он спроектирован в соответствии с основными принципами, общими для всех устройств из этого материала. И требованиям к безопасному проживанию там живых существ.
То есть – небольшие (Ну, сравнительно!) отдельные помещения, и обязательные несущие переборки для придания прочности, должны иметься и там. А раз так, мы можем постараться найти хотя бы несколько помещений, не слишком сильно пострадавших от времени, и возможной катастрофы. Изолировать эти помещения от остального, явно немаленького, пространства чужого корабля. И оборудовать там с помощью наших приборов и устройств по возможности удобное временное жильё. Ещё вопросы?