Страница 3 из 4
Да, я не дышал и сердце моё не билось. После долгих попыток меня оживить, врач вынужден был констатировать мою смерть, а то, чему я стал свидетелем, было на поверку прощанием с почившим королём. Нда, весело!..
Вот теперь я по-настоящему стал пленником своих целителей! Врач поселился в моей спальне на кушетке напротив. Николетта практически всё время была здесь же, и я боялся, как бы с девушкой не случилось чего дурного, от того, что она почти не спит.
Другие помощники доктора трудились посменно, и моя спальня всегда была наполнена народом, что очень скоро начало меня бесить! Не только спать и есть, но и отправлять естественные потребности приходилось теперь публично. Натянутая простынка и заверения доктора, что стесняться не надо, мало помогали, но деваться было некуда – тело меня не слушалось, я был слаб и беспомощен, как младенец.
Заниматься делами мне тоже не давали. С большим трудом мне удалось уговорить моих мучителей допускать ко мне каждый день Бальдеруса с кратким докладом об общем положении дел. Думаете, это было мне очень нужно или приносило хоть какое-то удовольствие? Слышали бы вы елейный тон, каким капитан произносил свои речи! У меня от этого манная каша просилась обратно, но приходилось терпеть. К тому же я знал, что мне рассказывают далеко нее всё.
Просто у моего доверенного офицера был приказ королевского врача – ни при каких обстоятельствах не беспокоить моё величество. Да случись прямо сейчас новая война с дестроерами, я узнал бы о ней в последнюю очередь!
И всё же я настаивал на том, чтобы доклады продолжались. Догадались зачем? Я хотел, чтобы капитан не терял связи с Николеттой. Пусть видятся хотя бы мельком, раз я так бездарно испортил им свидание, которое сам же устраивал.
Вот кому я был всегда рад, так это Лани. Девочка не отходила от меня всё свободное время, и если бы не моё требование, чтобы она не прерывала режим сна и не оставляла занятий, она так и стояла бы возле меня, выполняя работу сиделки, с которой могла справиться любая добросовестная медсестра.
Может быть, вы спросите, зачем я вообще заставил маленькую зомби постигать науки, если предполагалось, что она проживёт совсем недолго? Во-первых, я не знал, сколько Лани ещё задержится на земле. Возможно, мне придётся отпустить её завтра, а может она надолго переживёт меня самого, ведь с моей смертью проблема угрозы королевству не иссякнет, и бедной девочке-зомби придётся ждать, когда наш тайный враг будет изобличён. Тогда в царство покоя её отпустит кто-то другой, но я не хочу об этом говорить. В любом случае образование ей пригодится, если придётся жить без меня.
Ну, а, во-вторых, Лани сама полюбила учиться. Ей понравилось узнавать что-то новое, и она усваивала материал с лёту. Совсем недавно учитель словесности с глубоким поклоном и нескрываемой гордостью объявил мне, что ему больше нечего передать своёй ученице. Теперь же, если такова будет моя воля и её желание, Академия изящных наук с радостью примет в своё лоно такую способную студентку. Увы, я не могу отпустить Лани в Академию, и она об этом знает. Но я договорился с профессорами, (ещё бы они с королём поспорили!), и теперь моей воспитаннице читают лекции прямо здесь, в её собственных апартаментах.
Так что сами посудите, стоит или не стоит мне настаивать на том, чтобы Лани не бросала занятий?
Лани была моим солнышком и единственной отдушиной в затхлом болезненном аду, в котором я пребывал в течение двух месяцев. Но если бы я знал, насколько рискует из-за меня маленькая зомби, я немедленно отослал бы её от себя и запретил бы приближаться, каким бы ни был мой исход!
Те, кто читал изложенную мной историю, о том, как от руки убийцы погибла маленькая служанка, случайно попавшаяся негодяю на пути, может быть, помнят, что, оживляя девочку, я вдохнул в её тело огонь дестроеров. Прямо в колотую рану вдохнул в пробитое сердце…
Этот огонь… Не так-то просто объяснить, что это такое, но именно он делает нас дестроерами, сокрушителями, терминаторами, как хотите, так и называйте. Энергия сия даётся нам ещё в утробе матери, и поддерживает всю жизнь, определяя нашу сущность, поступки и судьбу. Принято считать, что природа её огненная, но не ждите увидеть языки пламени, изрыгаемые дестроерами изо рта. Огонь этот практически невидим глазу и почти неосязаем, но его чувствуешь душой! После смерти он гаснет или истекает из тела утратившего жизнь, и нет силы, которая смогла бы его уловить или удержать. Также его можно утратить полностью или частично во время болезни. (Подозреваю, что со мной произошло нечто подобное.) Но здоровый и полный сил дестроер может распоряжаться своей энергией, использовать её в каких-то целях, потому что она имеет свойство восстанавливаться.
Дестроеры высшей категории могут использовать свой огонь для создания оружия, вроде сфер-убийц. Но даже средние дестроеры способны делиться огнём, чтобы помочь тому, у кого его не хватает. Это разновидность нашего целительства, и я использовал тогда свою способность для того чтобы поднять со смертного одра Лани. (Одна поправочка – на это средние дестроеры не способны. На это даже терминаторы высшей категории редко способны. Это свойство короля, но речь сейчас не о том.)
У демиургов тоже есть что-то подобное, но природа их энергии скорее водная, чем какая-то ещё. В теле Лани тогда её не осталось ни капли, вот я и заменил её своим огнём, не пожалев влить его в тело девочки побольше. Между прочим, сам я в тот раз рисковал, так-как был дважды контужен накануне. Но тогда для меня всё обошлось благополучно, а погибшая служанка ожила в новом статусе. И вот теперь она решила отплатить мне тем же!
Как ни крути, а вышел самый настоящий заговор, только не против меня, а наоборот. Короче, эти поганки нарушили мой прямой приказ – не производить никаких экспериментов с телом и душой Лани без моего ведома! Намерение – помочь мне, их совершенно не оправдывает. Я уже говорил, что жизнь Лани, как свидетельницы, бесценна. Она дороже моей королевской, потому что, если я погибну, власть возьмёт в свои руки «Комитет национального спасения», и будет править до тех пор, пока не изберут и не обучат нового короля. Если же погибнет Лани, (её очень трудно убить, но если лишить дестроерского огня, то тело её жить не сможет и остановится, а что станет с душой никому неизвестно), у нас не останется шанса узнать кто наш неведомый враг, а это означает, что королевство окажется под угрозой. Тогда может разразиться война, ведь достаточно незначительной провокации, чтобы заставить демиургов и дестроеров обвинить друг друга во всех бедах. А потом они станут убивать друг друга, и вскоре забудут обо всём, кроме жажды одержать верх. Что случится дальше? В прошлый раз мирам сущего повезло, и война остановилась, но повезёт ли сейчас, неизвестно. В лучшем случае будут страшные жертвы, которые станут ужасать последующие поколения своей бессмысленностью, а в худшем случае ужасать будет некого. Вот и подумайте, стоит ли это жизни какого-то там короля?
Но глупым девчонкам этого не понять. Они, видите ли, нашли способ извлекать частички огня из тела Лани, чтобы использовать его для меня. Ещё когда меня принесли с охоты, они влили в меня изрядную порцию. Видимо этим объясняется то состояние, в которое я впал, когда очнулся. Оно смахивало на алкогольное опьянение, вроде того, что накрывает перебравшего подростка. Вот я пошёл раздавать маршальские жезлы и баронские титулы. Но это ещё не всё! Те два месяца, которые я провёл в постели, могли превратиться в три и больше, если бы Лани при помощи Николетты не вливала в меня из своих запасов по капле каждый день.
Я, когда узнал об этом, чуть не разжаловал юную медичку в посудомойки! Была и другая мысль – в приказном порядке выдать её замуж за Бальдеруса и удалить из дворца. Пусть привыкает к роли домохозяйки и забудет про медицину, а тем более про всякие там исследования. То-то я смотрю, у меня Лани какая-то бледная и сонная. Нет, в самом деле! Лани – двенадцатилетняя девчонка с подростковым мышлением, почти, как у максималов. Но Ника – великовозрастная девица, которой уже двадцать, умная и образованная!..