Страница 14 из 14
Он чуть прикрыл глаза. Подремать бы! Разница во времени давала о себе знать. Почти восемь часов. Ночь летел. Успеть хотел. Чтоб с утреца именинницу дома застать. Если в Нью-Йорке сейчас десять утра, то в Москве… О-о-о! Самый сон… Димон пересел на диван, потом повернулся и улёгся, блаженно вытянув ноги.
Алиса вернулась в комнату с зачёсанными назад распущенными волосами и разодетая; хотя узкое короткое платье в обтяжку полноценной одеждой назвать язык не поворачивается, однако смотрится красиво: безрукавное, цвет небесно-голубой, оттеняющий Алисину смуглую матовую кожу, с очень глубоким клинообразным вырезом, подчёркивающим все дамские прелести (у Алисы есть на что посмотреть), короткое по самое некуда, туго обтягивающее великолепный девичий зад-луковку, из-под которого виднеются длинные ноги с шоколадным отливом, не идеальные, но очень стройные и оттого очень красивые.
Димон тотчас присел, быстро продрал глаза и непроизвольно впился глазами в ноги, забыв все правила приличия. Ему хотелось протянуть руку и коснуться смуглой кожи этих так волнующих его ног. Присущая ему бесшабашность не помешала бы это сделать, но он боялся напугать Алису; вдруг она подумает что дурное, ведь репутация, прямо скажем, у него не самая лучшая. То, чем он раньше гордился, стало в его собственных глазах чуть ли не пороком.
В руках Алиса держала кастрюлю, откуда торчали розы.
- Как красиво! Какое чудесное кашпо, – картинно развёл руками Димон. – Ты прирождённый дизайнер!
- Дурак, - отмахнулась Алиса. – Я же не знала, что принесёшь.
И она глазами показала на цветы.
- А я думал, что поклонники заваливают тебя букетами, - промычал Димон.
Он сделал разведку боем, всё-таки Алиса два года здесь, могли быть и перемены. Она подросла. Похорошела, что ни говори! И сегодня у неё круглая дата.
Димон волновался, хотя всячески старался это скрыть. После отъезда Алисы в Америку, он места себе не находил. И никогда не думал, что будет так тосковать. И, вроде, по кому тосковать-то? Так, дитё по сути, несмышлёное, неамбициозное, неэрудированное. Он помнил, как Алиса на полном серьёзе спросила у него, что такое конституция (готовилась к экзаменам). Он помолчал, напустив на себя необычайную важность, а потом принялся ораторствовать: «Конституция? Она такая… большая. Хитрая! И нужная». Он вновь сделал паузу, а Алиса по-детски: «Кому?» Тут Димон, оседлав своего любимого конька, пустился во все тяжкие: «Мне». Давай заливать, как он не может жить без конституции, как всё время думает о конституции. Алиса насторожилась, заподозрив, что её обманывают, хотят посмеяться, и приготовилась поставить этого умника на место: сейчас ка-а-ак… «Президенту нужна конституция, - буднично продолжил Димон. – Многим людям. Но! Знаешь, какая она дура? О-о-о! Говорит одно – делает другое. Думает третье!» Алиса растерялась. Это было несмешно и абсолютно не остроумно. Алиса округлила глаза: «А бабушка сказала, что это закон!» Димон оглушил её хохотом. «На экзамене так и скажи. Бабушку слушаться надо!», - подбодрил он.
Алису эта участь миновала. Она сдавала другие предметы: письменные математику и русский (на твёрдые тройки), ещё физкультуру сдавала (четвёрку потом поставили). Свидетельство о девятилетнем образовании было в кармане! Смогла. Но гувернёрство Димона не прошло даром. Уже в Нью-Йорке, в очередной лачужке однажды в «междусобойчике», в одном умном политическом разговоре с модельными фаворитками Алиса небрежно бросила: «О какой конституции вы говорите? Какой закон? Вы что не понимаете? Конституция – это дура!» И все поначалу притихли, а потом заохали, какая русская умная.
ДИМОН.
…Оголтелое детство Дмитрия Сальникова прошло в Москве на Славянском бульваре. В школу он ходил близлежащую. Учился нестабильно, но без напряга. Особое место отводил спорту. Не потому что спорт любил, а потому что соседский парень Владик Карацев в Канаду на соревнования с юниорской сборной по хоккею ездил. И не только в Канаду. Просто Димон запомнил последнее. Как-то спросил Владика, куда он с такой крутой спортивной сумкой намылился, а тот: «В Канаду!» Димон тогда учился то ли во втором, то ли в третьем классе, а Владик в седьмом. И Димону тоже захотелось! Пройти вот так вразвалку и бросить небрежно однажды: «Я уезжаю в Канаду!» А то он всё время ездил на летние и зимние каникулы за город на реку Людовну, где у них была полуразвалившаяся допотопная дача. Надоело, сколь ж можно? Хочется мир посмотреть (и себя показать!)
Пошёл Димон в спорткомплекс и записался в секцию по хоккею. Отец, инженер, не из последних в НИИ, купил ему дорогостоящее обмундирование, снаряжение и целый набор шайб. Димон в хоккей прыгнул, как в речку с бережка. Первое занятие ему не понравилось. Бегают и бегают, бегают и бегают. А на лёд когда? Тренер – кретин безмозглый, не знает, как тренировать надо. Не хоккейная секция, а шарашкина контора какая-то. Димон бы ушёл оттуда! Никто его не удержал бы, да за снаряжение большие бабки заплачены. Придётся терпеть.
Год потерпел. Второй вытерпел. А потом тренер перевёл его из защитников в крайние нападающие, в основные атакующие игроки. В точку попал! Вот где раскрылся характер Димона. Вперёд, и дай первым по зубам! Выбей десятку, бомбардир!!!
Димона было уже не остановить. Матчи, соревнования, НХЛ. В его разговоре без конца вылетало: «НХЛ». И мать его даже шантажировала: «Не пересдашь физику – никакого тебе НХЛ». Да, Димону пришлось многое пересдавать. Пробелы в учёбе не замедлили сказаться. Но плевал он на них с большой колокольни! Только хоккей и ничего, кроме хоккея. Димон либо тренировался, либо смотрел соревнования, либо участвовал в соревнованиях. А на корте никаких реверансов! Вперёд, пробивайся! Работай руками и ногами, и зубами, и клюшкой. Чуть сбавил темп – тебя уже отбросили, и ты где-то уже на задворках вселенной. Ау?
Хоккеисты, дружки его, и он сам, злобные, как церберы; палец протяни – полруки отхватят! И все первыми напасть норовят, куснуть противника. В хоккее все – охотники. Но охотники, работающие в команде. Слаженная стая волков! Понимать другого и опередить другого. И вперёд, только вперёд! Но отъехать в сторону чуть надо, чтобы, как на ладони, увидеть весь корт – всё поле боя целиком.
Первой забила тревогу мама. «Его оставят на второй год! » - со слезами кричала она по вечерам. Как в пустоту! Отец был занят, ему было не до пустяков, у него – долги, и из долгов следовало выпутываться, так что, домочадцы, не обессудьте.
Тогда мама приступила к крайним мерам и закрыла однажды сына в комнате на ключ. Никакого хоккея, никакого тебе НХЛ! А он открыл окно и спустился вниз по водосточной трубе. Стояла зима. Непробиваемо-холодная. И скользкая к тому же. Димон, скатываясь вниз по железной трубе, ободрал себе ладони, подбородок и ещё интимное мужское место. Но сумел с пятого этажа спуститься на первый, то есть на землю грешную. Бабки у подъезда, невозмутимые, как танки, лишь проворчали: «Сальников опять безобразничает! Ну, и семейка… Родители с виду такие приличные». А Димон, отряхнувшись, как был в свитере и летних кедах, так и прикондыбал на тренировку. Тренер, увидев Димона, бегущего в мороз, можно сказать, в чём мать родила, вмазал ему, как следует, затем позвонил его родителям и долго и основательно перемывал Димону кости, наставляя несговорчивых предков на путь истинный.
Когда Димон пришёл домой – в шапке, куртке и ботинках, которые ему дал тренер – отец с матерью, как сторожевые псы, поджидали его у входной двери. Отец коротко бросил: «Задачи по геометрии я тебе все решил. Перепиши. Чтоб сдал математику, стервец!» А мама: «Сочинение вон там, на столе. Тоже перепиши. Но это потом. Сейчас не успеешь. Уже десять вечера. Утром подниму». Она слово сдержала, подняла утром. В пять! И строго проконтролировала, чтобы сын переписал всё, как надо. У Димона онемели пальцы, он даже сердился: «Мама так много написала! Не могла поменьше?» Но вслух своих опасений он не высказал, боясь её обидеть. А в школе успешно отчитался, причём, по всем предметам! Постарался. Все «хвосты» сдал! Ради папы с мамой. А летом отец поставил перед фактом: сын будет учиться в спортивной школе – там проще с посещаемостью. Димон сказал: «Спасибо1» А отец: «Далековато. Ездить придётся. Чтоб прогулов не было!» Димон кивнул. И стал ездить. И как-то всё пошло-поехало. Раздетым в мороз больше не бегал, и мама больше не проклинала хоккей. А в одиннадцатом классе у него химия заартачилась. Димон, который привык всё ловить на лету, понял, что влип. Не даётся ему органическая зловредная химия! И химичка - в позу. Это его задело. Он не хуже других. Поумнее даже! Да Димон кому только задачки не решает в классе! Он, не папа, про папу забудьте. Всё, ушло то время, когда родители над его домашними заданиями горбатились. Теперь он сам! Но органика у него органически не переваривалась. А аттестат был нужен. И Димон проявил находчивость, соблазнив учительницу. Она была молодая. (Димон тоже). Но она оказалась невинной. (А он искушённым).
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.