Страница 8 из 9
Поскольку методика за прошедшие триста лет явно отработана.
А кроме того, он и правда не знает, на скольких «носительниц», и за какой срок его семя распределят. (Верно: ведь здесь, на Станции, число живущих не может быть особенно большим – вот именно: ресурсы! Пища, кислород, вода… А уж число «избранных» производительниц так и вообще – наверняка лишь какие-то проценты от общего числа обитательниц.) Кто знает – может, такой порции хватает лет на десять? Двадцать? Сто? Где-то он читал, что количество сперматозоидов у «активного» производителя семени может доходить до восьми-десяти миллионов…
Однако раз уж его спасли, и он выжил, глупо не подумать о том, почему местное руководство не учло все плюсы от сохранения таких как он: постоянная возможность «естественного» оплодотворения, прелесть «естественного» секса, с автоматической регуляцией гормонального баланса «обработанных» им, и предохранение от всего остального негатива – в виде депрессий и головных болей. Да и мыслят мужчины куда рациональней.
Стоп. Вот оно!
Вероятней всего те «производители», которых, возможно, хотели сохранить до него, как раз и пытались.
Повлиять на решения руководства. Навязать своё, рационалистическое, видение ситуации. Может, даже пробовали поднять что-то вроде бунта?.. Хм-хм… Зная мужчин, последний вариант представляется как раз самым…
Тогда становится понятно, почему здесь ввели такие жёсткие правила и законы.
Во избежание, так сказать. Повторения ситуации с планетой.
Чёрт! Облажались они там, на Земле, значит. «Сильная» половина человечества.
Обидно. С другой стороны мнение женщин по поводу того, кто виноват в гибели планеты и цивилизации, не лишено прагматичности. Всё вполне логично: кто же ещё служит в Армии, Флоте и Авиации?! Мужчины. Кто агрессивен, и вечно бряцает оружием? Солдаты. Кто всем рулит и заправляет? Политики.
А кто нажал на красную кнопку? Президент.
Наверняка – мужчина. Иначе, если б это сделала женщина, и свалить вину оказалось бы не на кого. А так…
Очень удобно: во всём виноваты эти самовлюблённые и тупые козлы. Мужики.
И вот он – в самом сердце, так сказать, новой цивилизации. Построенной на совершенно иных основополагающих принципах. Моногамии.
И всем вокруг заправляют женщины. Амазонки.
Новые амазонки.
Когда-то он даже читал фантастический рассказ, который, кстати, так и назывался. Или это был фильм?.. Да и в древности… Точно: было такое племя. С ним ещё воевали какие-то древне-римские греки. Или – греческие герои… Геракл, что ли?.. Неважно.
А важно, что воспроизводились эти амазонки как раз с помощью мужчин. Из соседнего племени. Насколько он помнит – добровольцев. Которые приходили совокупляться на определённое место, и – только раз в год. И к которым потом, чтоб не убивать, относили родившихся мальчиков.
А нынешние дамы, стало быть, опыт предшественниц учли. И «размножаются» только с помощью спермы «отборных» самцов-производителей. Не добровольцев.
Проклятье!
Ситуация парадоксальная, и если посмотреть непредвзято – где-то даже смешная. Но ему почему-то не смешно. Да и усомниться в реальности происходящего невозможно!
Остаётся только думать. И смотреть, насколько эта… Диана… Способна поддаться на его «чары». И пытаться вычислить, может ли она ради него и всего того, что он может дать ей, отказаться от льгот и преимуществ своей должности. И забыть о Долге перед соплеменницами…
Где-то в этом месте своих рассуждений он и уснул.
Утром Диана растолкала его:
– Вставай! Нам нужно позавтракать, и я уйду на работу. Дверь не открывай никому! Что бы ни случилось! А я приду – открою ключом. Сама.
Роджер покивал, соображая, кто тут может к нему прийти в гости. Хе-хе…
На завтрак оказалась каша – на вкус она, конечно, походила на овсяную, но он понял, что всё же – не овсяную, а только – вот именно – похожую. Подсознание, которое теперь отлично знало, что «натурпродуктов» на космическом корабле быть не может, придирчиво выискивало отличия: и комочки-то зёрен ему не такие, и вкус… Не тот.
Тосты со сливочным маслом, впрочем, от обычных практически не отличались: наладили они тут, что ли, промышленное выращивание пшеницы для выпечки хлеба?
Как ни странно, за завтраком почти не разговаривали. Только обменивались взглядами.
Роджер старался глядеть на партнёршу как кот на сметану, а она…
Она почему-то отводила глаза, и улыбалась… Как-то затравленно.
Ну не должна женщина, получившая вчера всё, что положено получить – улыбаться и глядеть на своего мужчину – вот так!
Когда дверь за ней закрылась, Роджер окончательно понял, что проиграл.
Проиграл, ещё не начав кампанию по «приручению» девушки.
В чём же дело? Что он сделал не так?! Может, нужно было растолкать её и среди ночи?!.. Или – утром продолжить «приручение»?!
Подумав, он приступил к тщательному и методичному обыску.
И нашёл ответ. В спальне.
В третьем из стенных шкафов, на полке, где хранились прокладки и нижнее бельё в виде трусиков, за упаковками стерильных бинтов, он и нашёл его. Фалоимитатор.
Размер поразил Роджера: а дама-то предпочитает… Не мелочиться! Возможно, поэтому его старания и не увенчались «полным успехом»: чёртова хреновина с приспособлением для вибрации оказалась на добрый дюйм длиннее, чем у него. Да и толще.
Всё ясно. Рассчитывать, что ему удастся «подсадить» именно эту даму на его «натурпродукт», нереально.
Так что? Ему придётся подыскать другую обличённую властью, и жаждущую предаться прелестям «естественного» секса, начальницу?
Но как это сделать?
А точнее – как ему сделать это так, чтоб его не обнаружила первая же встречная амазонка, и не подняла тревогу, в результате которой его так и так отправили бы на утилизацию?! А Диану – на уборку туалетов до конца жизни?
Нет, он не сердился на «умыкнувшую» его женщину. Он – реалист. И отлично понимает: той просто хотелось… Попробовать. Хоть раз в жизни. Того, чего у обитательниц Станции не было более трёх веков.
И теперь, попробовав, и слегка разочаровавшись, она просто сдаст его.
Возможно, даже уже сегодня.
Он вернулся в большую комнату. Продолжил обыск. Но ничего существенного больше не нашёл.
Ни того, что могло бы пригодиться как оружие, ни инструментов, ни запчастей.
А обследовав комнату тщательней, обнаружил, что его опасения насчёт контроля персонала подтвердились: пусть в углах комнат и не было видеокамер, за решётками вентиляции в обеих комнатах и ванне имелись чёрные штуковинки с проводками, уж больно похожие на чувствительные микрофоны.
Понятно. Стало быть, Служба Внутренней Безопасности имеется и в «идеальном» Обществе. Которое настолько идеально и совершенно, что не доверяет даже своим руководящим членам настолько, что цинично, и без зазрения совести вторгается в их частную жизнь и личное пространство. Стало быть, их вчерашние «охи-вздохи», да и разговоры, местное подразделение секретной службы отлично слышало. И сейчас может просто прийти и арестовать его. Впрочем, зачем его арестовывать: отправят сразу на чёртову утилизацию – как пить дать!
Он сел на один из стульев. Лицо наверняка покраснело, и под кожей щёк ходят желваки. Да и кулаки сжимаются – словно сами собой.
Но об этом хотя бы никто не узнает. Да и лицу можно позволить грызть губы, и подводить глаза к потолку, и скалиться: никто его не видит. А мимических проявлений в микрофоны, какими бы чувствительными не были, не слышно.
В дверь аккуратно и тихо постучали.
Он невольно вздрогнул. На цыпочках подошёл поближе, приложил ухо к двери.
Стук раздался снова: на этот раз чуть громче. Он удивился: ухо, приложенное к двери, различило и тихий шепот:
– Роджер! Роджер, если хочешь жить – открой дверь!
Голос оказался незнакомый, но куда более живой, чем у администраторши.