Страница 3 из 7
Но майор Даффи никогда не предполагал, что именно ему придётся проверить не на учениях, а в реальных боевых условиях, насколько действенны меры, предложенные лучшими медиками и аналитиками Союза.
Щёлкнув селектором экстренной связи Административного блока, майор объявил:
– Внимание, руководителям всех подразделений. И всем сотрудникам Администрации. Объявляю красный код. Повторяю: код – красный! У нас угроза бактериального заражения. Это – не учебная тревога. Немедленно занять места согласно штатному расписанию, и начать предусмотренные Планом номер один мероприятия!
После чего майор, стараясь максимально точно воспроизводить утверждённые Инструкцией рекомендации, начал отдавать и конкретные распоряжения.
Впрочем, он отлично знал, что его напоминания о том, кому что делать, совершенно излишни. Подчинённые и сами прекрасно знают, что им надлежит делать при Красном коде и Плане номер один. И приложат максимум усилий.
Чтоб спасти тех, кого ещё можно спасти.
Да и самим остаться в живых.
Доктор Зигманн убрал реанимационное оборудование в кейс-ящик. По привычке, впрочем, отлично понимая, что ничего из этого им уже не понадобится и не поможет, аккуратно уложил туда же и остальные приборы.
Чётко, как никто другой, он понимал, что зло свершилось. И ничего его предупреждение уже не изменит – все люди, что находятся сейчас на поверхности планеты, умрут за сутки-другие. И не спасут их никакие из имеющихся лекарств, или вакцин.
Поэтому он, повторно убедившись, что пульс у Питера МакКейси больше не прощупывается, и тело безвольной и беспомощной грудой словно расплылось по земле, а зрачок расширился во всю радужку, снова достал коммуникатор:
– Диспетчер. Это снова доктор Зигманн. Думаю, я должен, как наиболее компетентный в колонии медицинский специалист, сделать заявление. А вы должны будете, согласовав детали с майором Даффи, передать его в эфир. Причём – как можно быстрее.
– Да, сэр. Я понял. Включаю резервный магнитофон. Говорите.
– Сегодня, двадцать восьмого июня две тысячи шестьсот… года по земному летоисчислению, я, главный врач колонии на Чегастере-пять, Теренс Зигманн, столкнулся с неизвестными земной медицине патогенными организмами… Вирусной природы. Выглядят они при увеличении восемьсот тысяч раз, как… Да, как морские ежи, – доктор говорил, но рука уже потянулась вытереть лоб: пот буквально заливал лицо, заставляя щуриться и моргать, потому что едкие холодные капли всё время норовили затечь в глаза, – И ни один из разработанных нашими специалистами антибиотиков, блокаторов, и медиаторов не действует на них летально. Более того: ничто из нашего арсенала их… э-э… саморепликацию даже не тормозит!
Сам же вирус новой болезни «работает» чрезвычайно эффективно, собственно, как и положено вирусу: вызывая превращение поражённой им клетки в быстродействующую фабрику по продуцированию сотен и тысяч новых вирусов буквально в считанные минуты: не более пятнадцати – двадцати. Происходящее после этого абсолютно летально для клетки, в которую попал даже единственный вирус. Она полностью разрушается, выпуская репродуцированное поколение вируса в организм.
Новорождённые вирусы разносятся потоком крови абсолютно беспрепятственно по всему организму. Сопротивляемости, повторяю, не наблюдается. Организм взрослого человека, в частности, заражённого Питера МакКейси, возле которого я сейчас нахожусь, теряет способность к функционированию, тьфу ты! – доктор стащил бесполезную маску, и сплюнул в угол сталактитово-вязкую слюну, – Я что-то стал выражаться как настоящий бюрократ. Наверное, от температуры. Так вот: человек умирает за считанные часы. Вероятно, не более, чем за пять-шесть с момента заражения.
Теперь главное: само заражение, вероятней всего, осуществляется воздушно-капельным путём. Вирусы наверняка способны перемещаться с потоками ветра. Причём могут поражать организм не обязательно только через органы дыхания. Достаточно одному такому вирусу просто попасть на любой открытый участок кожи. Ни одежда, ни наши спецкомбинезоны не дают гарантированной защиты, так же как и любые маски: вирусы очень малы, и легко проходят сквозь фильтры индивидуальных дыхательных приборов, и тем более – слои марли масок. Так что единственным достаточно надёжным способом обезопасить человеческий организм от этого супер-вируса, является нахождение этого человеческого организма в герметичном скафандре.
Доктору пришлось сделать паузу, чтоб отдышаться – слабость и повышение температуры заставляли сознание мутиться и призывали плюнуть не только в угол, но и на всё это вообще! И просто прилечь рядом с могучим телом фермера, и расслабиться, уснув.
Но – нельзя даже думать о таком! Его вердикта и, вероятно, помощи, ждут жена и дети фермера! Нужно ввести хотя бы обезболивающее. Потому что уже дико ломит суставы, и поясницу – как при застарелом радикулите!..
А, да. Вначале нужно же ввести и себе. Этого самого обезбаливающего.
Доктор распечатал упаковку с одноразовым шприцом, продолжая думать.
Возможно, основную часть колонистов всё же удастся спасти? Если только…
Ветра здесь – достаточно постоянные. И если заражение – диверсия, наверняка его осуществили так, чтоб ветер разнёс заразу по всей заселённой людьми территории. А территория-то… До смешного мала: каких-то жалких три тысячи квадратных километров! И, разумеется, как и на предыдущих колониях, вначале все фермы и жилища располагаются недалеко, как бы окружая по периметру здание Администрации. Ну правильно: рассчитывают же на помощь в экстренных, таких как этот, случаях! Да и продукцию животноводства, на которой здесь специализируются тридцать восемь семей из восьмидесяти трёх, свозить в хранилища-холодильники ближе.
– Первые симптомы начинают проявляться… – доктор посмотрел на свои руки, кожа которых уже приобрела светлый красно-кирпичный цвет, – через двадцать-тридцать минут после попадания вируса в организм. Искусственное поддержание жизни пациента возможно… Но – на очень непродолжительное время. Думаю, после впадения в кому, которую я наблюдал, прибыв, у пациента, не более часа – даже в стационарных условиях госпиталя. И даже с полной заменой всей крови.
Поражённые внутренние органы больного продуцируют вирусы до своего полного уничтожения. Смерть наступает, вероятно, в результате разрушения костного и головного мозга. Больной Питер МакКейси умер у меня на руках пять минут назад. Я сам – тоже заражён. Несомненно, так же заражены и жена и дети МакКейси. Сейчас пойду, сделаю им и пилоту коптера укол обезболивающего и жаропонижающего. Чтоб хотя бы не мучились так, как первый поражённый.
Я не полечу назад – не хочу ускорять распространение заразы. Пилота тоже оставлю здесь, потому что он тоже наверняка заражён: мы дышали здешним воздухом не из кислородных приборов, а через обычные нейтрализующие фильтры. Индивидуальные противогазы. А они, повторяю, неэффективны.
В том, что из-за ветра, дующего здесь практически всегда на северо-запад, и здание Администрации и большая часть остальных ферм уже заражена, у меня лично сомнений нет. Источником заражения могло явиться… Затрудняюсь предположить. Но учитывая данные предварительных разведок, могу точно сказать одно: эти вирусы – не местного происхождения. Следовательно они тем или иным способом доставлены сюда, на поверхность. И, вероятней всего, это – атака. Диверсия. Со стороны врагов, отлично спланировавших эту акцию. И отлично освоивших бактериологические средства нападения. Уж слишком специфично действие вируса: только на организм человека. Думаю, местные формы жизни, в частности гиено-львы, филин-дьявол, крысо-мыши, насекомые, и все остальные, останутся не поражёнными. И здоровыми.
Мои рекомендации: всем людям, кто ещё не поражён, влезть в имеющиеся в здании административного блока скафандры. А те, кому их не хватит, должны будут изолировать своё тело от воздуха… Хотя бы резиновыми костюмами. Дышать – только из баллонов с кислородом. Потому что фильтры моего индивидуального прибора, повторяю, оказались неэффективны. – доктор понял, что повторяет сказанное уж слишком часто, и прикусил губу, – Вирусы я нашёл и в его выходной трубке. – отлично осознавая, что начинает заговариваться от жара, доктор снова покачал головой. Но закончил мысль: