Страница 17 из 20
Злосчастный восемьдесят седьмой год… Дьюи навсегда запомнит его. Год, когда Генри Андерсон, его старший брат, решил во чтобы то ни стало получить титул «короля».
От воспоминаний Дьюи отвлёк стук в дверь. «Ну вот и первый посетитель», – подумал он, взяв приготовленную стеклянную вазочку, полную различных тянучек, шоколадок, мармелада, взрывной карамели и прочих вредностей. За дверью оказался паренек лет одиннадцати, облачённый в костюм новомодного супергероя, которого Дьюи видел на картинках комиксов Питера.
– Сладость или гадость? – спросил мальчишка писклявым голосом.
– Выбираю сладость, – ответил Дьюи, натянуто улыбнувшись. Его очень ущемляло, что он теперь не может, как этот паренёк, облачиться в маскарадный наряд и побегать, собирая конфеты. Напоминало о том, что он постарел и детские годы давным-давно позади. Дьюи взял небольшую горсть из вазы – не хватало ещё раздать всё сразу – и бросил конфеты в бумажный пакет мальчика, обклеенный летучими мышами и жёлтыми звёздами.
– Спасибо, сэр! – учтиво ответил паренёк и со всех ног помчался к следующему крыльцу.
Дьюи закрыл дверь, заранее зная, что через пять-десять минут снова её откроет, чтобы выполнить свою функцию в этот праздник, как «настоящий взрослый». Он прошёл на кухню. Сьюзи сидела на корточках, заглядывая в светящееся окошко духовки. На этот Хэллоуин, впрочем как и на прошлые десять, она вырядилась «мёртвой невестой». Дьюи считал, что Сьюзи просто хотелось покрасоваться в свадебном платье, в котором она вышла замуж. Она даже специально перешила его, чтобы влезать вместе со своими десятью лишними килограммами, набранными в безмятежном быту. Но это нисколько её не портило, Дьюи знал, что она по-прежнему хороша и сексуальна, как в платье, так и без него, так же хороша, как в их первую брачную ночь. Наряд возбуждал его, и если звезды в такие вечера сходились верно – Питер уходил из дома, у Сьюзи было настроение, у Сьюзи не было «этих дней» и звонящие всю ночь детишки их не выматывали – тогда он хватал её на руки и уносил в спальню на втором этаже, где они занимались любовью.
«Я трахал покойника в эту ночь, чертовски горячего покойника», – шутил Дьюи неизменно после, и неизменно Сьюзи хохотала, удалялась в ванную, поцеловав. На этом выдача сладостей в их доме приостанавливалась до следующего года.
Он подошел к ней, положив руки на плечи.
– Ну как там наши малыши? – спросил Дьюи.
Как там эти тыквенные уродцы?
– Замечательно, ещё пару минут – и можно вынимать. Позови, пожалуйста, Питера, я ему кричала, но он, должно быть, опять заткнул уши и ничего не слышит, – попросила Сью.
– Само собой. Слушаюсь, босс! – Дьюи попробовал утащить со стола куриную ножку, но тут же получил стальной лопаткой по руке: – Ай, больно же, масса1!
– Давай, не паясничай, ворюга, иди зови сына.
Но Дьюи не успел дойти до лестницы на второй этаж, как в дверь постучали. Дьюи тяжело вздохнул, однако выбора не было. Такова была его функция, как «настоящего взрослого». Не посмотрев в глазок, он открыл. Трое мальчишек в костюмах черепашек-ниндзя хором выкрикнули:
– Сладость или гадость?!
– А что, Донателло приболел? – спросил Дьюи, ухмыльнувшись. Он хотя бы знал, кто такие черепашки-ниндзя, их имена и что их было четверо.
Ребята оглядели друг друга и рассмеялись, Дьюи вместе с ними.
– Выбираю сладость, парни, – он дал им конфет чуть больше, чем мальчишке-супергерою. Закрыл дверь на щеколду и стал подниматься наверх, в комнату Питера, попутно возвращаясь к воспоминаниям своего четырнадцатого Хэллоуина.
Жертвами конфетных пиратов становились, как правило, самые маленькие собиратели конфет пяти-девяти лет без сопровождения взрослых. У таких легко было отнять часть их богатств, не прибегая к кулакам. Следовало не брать слишком много, иначе потом могли быть проблемы со взрослыми, которые могли счесть это воровством. Ну да, воровать то, что и так раздают бесплатно. Правда, они не наглели, благо детей в их городке пруд пруди: «Одна пригоршня с пакета, а дальше иди-гуляй на все четыре стороны, приятель». Правило одной пригоршни было важным, но проконтролировать его никто не мог, приходилось верить на слово. Каждый выбирал свой район местом действия, и не везло тем «пиратам», чьи дома находились по соседству. Но такое случалось редко, участников было не так много, и ссор не возникало. Все искренне получали удовольствие от самого процесса игры, они «конфетные пираты – береги добро ребята!».
Около восьми прошлогодний король закончил говорить, дал сигнал к началу игры и только потом понял, что поспешил. Пока все мальчишки, толпясь, вылезли из узкого подвального окна, прошло не меньше десяти минут. Старт пришлось давать заново. Лестницей, ведущей из подвала в дом, так никто и не воспользовался.
Дьюи, как и следовало ожидать, был в команде с Генри, и к ним привязался парёнек из школы, то ли Билли Стокс, то ли Бобби Стокс – Дьюи уже точно не помнил. Тогда он гордился тем, что он – второй по важности в команде, а первый – его брат, Билли-Бобби его не особо заботил. А вот Генри слегка беспокоил. Он целый месяц, как заведённый только и говорил о том, что обязательно победит. «Здесь все становятся либо очень богатыми, либо бедными, амиго!» – вопил он, выхватив, должно быть, эту крутую фразочку из просматриваемых взахлёб вестернов. У Генри был некий «стопроцентно гениальный план», и это не нравилось Дьюи. Все «гениальные планы» Генри всегда оканчивались катастрофой.
– Питер? – Дьюи постучал в дверь прежде, чем войти. Личное пространство сына он уважал, и ему не хотелось, случайно ворвавшись, застать, например, сына со спущенными штанами, уставившегося в экран компьютера. Нет, это ему точно не нужно. Никто не ответил. Дьюи постучал еще раз: – Пит, мама зовет кушать! – снова тишина. Что ж, если что, он не виноват.
Питера в комнате не оказалось, на его кровати лежал свёрнутый вдвое лист бумаги. Сердце сковало тревогой. Развернув записку, Дьюи начал читать, и тревога постепенно сменялась злостью, а дочитав, он и вовсе расхохотался. «Ты меня обхитрил, большой Пит, похоже, пироги сегодня есть мне одному». На бумажке небрежными загогулинами было выведено: «Пап, я ушёл с ребятами на игру. Успокой, пожалуйста, маму, пускай не переживает. Со мной Скотти и Билл, они меня в обиду не дадут. Пап, сегодня мы точно победим!
Как бы Дьюи не хотелось, чтобы Питер не участвовал в игре, принёсшей ему в восемьдесят седьмом настоящие страдания, он понимал, что запрещать не вправе. В конце концов, Питер – не он, и не дядя Генри, ему не обязаны грозить те же неприятности, что случились с ними, когда брат решил осуществить свой «гениальный план».
Дьюи спустился и сообщилв Сью, что сегодня ужин пройдёт без сына. Сьюзи запаниковала: как это – её сын останется голодным, но Дьюи, как и просил Питер, успокоил её, заверив, что парень достаточно взрослый, чтобы решать самому, хочет он есть или нет.
– Он отправился на «игру», Сью. Знаешь, ведь я тоже был таким.
– Знаю-знаю, твои хэллоунские истории. Я уже десять лет их слушаю, хоть в этот год избавь меня от них, любимый.
– Нет проблем, сеньора. Слушай, Сью, я тут подумал, а может, мы сегодня забудем о раздаче конфет и займемся чем-нибудь более приятным? Похоже, сегодня звёзды на нашей стороне, – подмигнул ей Дьюи.
–Может-может. Но сначала ужин, иначе выходит, что я зря корячилась полдня на кухне.
– Само собой, я, между прочим, очень голоден, – сказано это было вяло, потому что Дьюи вспомнил…
«Майки Датс» – имя это ворвалось в подкорку так неожиданно. Четырнадцатый Хэллоуин для него, пятнадцатый для Генри и шестнадцатый для Майки Датса. Неужто все было зловеще предопределено с того самого момента, как Генри решил стать «конфетным королём»?
1
Масса (massa) является искажённым произношением английского mаster – хозяин, господин. В XVIII – XIX вв. оно было распространено в США как обращение чернокожих рабов к белому владельцу.