Страница 11 из 16
– Ты правда меня любишь?
– Конечно! – горячо воскликнул Саша. – Я умру за тебя!
– Тогда спаси меня, Сашка, – шепнула Ирма.
С губ Ковалева сорвался вздох облегчения.
«Наконец-то», – промелькнуло у него в голове.
– Завтра я все продумаю, – сказала Ирма. – Через неделю папа уезжает в командировку и будет только через три недели. У нас есть время.
Саша покачал головой.
– Нам нельзя ждать. А вдруг мама тебя куда-нибудь увезет? Ты что-нибудь видишь? Ну свое ближайшее будущее?
– Нет. И у меня почему-то все чаще болит голова, – пожаловалась Ирма.
«У меня тоже», – хотел сказать Саша, но в последнюю секунду промолчал.
– Медлить нельзя, – сказал он вслух. – За эту неделю нужно все сделать.
В глазах девочки заскользил страх.
– Так скоро?..
– Вечером встретимся. Надо решить, что и как.
– Почему не сейчас?
– Мама попросила в магазин сходить, я через два часа буду свободен.
Ирма поднялась с бревна.
– Если я сейчас вернусь домой, сегодня меня больше не отпустят.
– Тогда пошли с нами! – предложил Саша.
– Нет. Твоя мама хорошая, но лучше пока нам не знакомиться. Я буду ждать тебя на детской площадке.
Они встретились, когда уже начало темнеть.
– У нас мало времени, – сказала Ирма, ежась от прохлады. – Меня скоро искать будут. И потом, сюда всякие алкоголики могут прийти, видишь, какое тут место…
– Тогда давай сразу к делу.
– Завтра я не смогу выйти, родители не выпустят. Так что приходи ко мне послезавтра, в десять вечера.
– Почему не завтра вечером? – спросил Саша.
– Завтра моих родителей пригласили в гости, неизвестно, когда они будут. Может, очень поздно.
– Хорошо.
– Значит, послезавтра. Я подсыплю им в чай таблетки, – продолжала Ирма. – Взяла у мамы тайком. От них человек быстро засыпает. Когда они уснут… – она запнулась, словно даже здесь, в сыром овраге, боялась произнести вслух их ужасный замысел, – …когда они уснут, мы все закончим.
Саша напряженно думал. Вмятина в затылке снова начала ныть и покалывать.
– Не нужно таблеток, – сказал он. – Полицейские догадаются, что это сделала ты. Ведь после смерти врачи разрезают трупы и смотрят, от чего умер человек?
– Вроде да. Это называют эк-спер-ти-зой, – по слогам произнесла Ирма.
– Вот-вот. Вдруг они поймут? Тогда наш план могут раскрыть.
– А что ты предлагаешь?
– Сделаем все без таблеток. Кстати, как я к тебе попаду? – спросил он. – Ты откроешь мне дверь?
– Ты с ума сошел? Нет.
Теперь настала очередь удивляться Саше.
– Как же я войду в квартиру?
– У меня рядом с балконом дерево, на другой стороне дома. Залезешь и сразу ко мне в комнату попадешь.
– Меня могут заметить.
– А если я впущу тебя внутрь, тебя могут увидеть соседи! И полиция поймет, что кто-то из нас сам открыл дверь, а значит, тебя знали! Ты же не станешь ломать замок?!
Саша наконец понял, что имела в виду Ирма, мысленно восхитившись ее предусмотрительностью.
– Мои родители все делают по расписанию, – снова заговорила она. – Пьют чай, потом принимают душ и спать. Так что в десять вечера самое удобное время! Ты сможешь незаметно уйти из дома?
– Конечно, смогу!
– Ты должен взять что-то с собой, – тихо сказала Ирма, и тот вновь подумал о топоре из своего сна. Удобном туристическом топоре с черной обрезиненной рукояткой.
Саша облизал внезапно пересохшие губы.
– У меня есть ножи дома, – сказал он. – И… молоток.
– Возьми и то, и то.
– Еще отвертка есть острая… Если попасть в сердце, человек умрет сразу.
На мгновенье они оба испуганно умолкли, страшась собственных слов. Целую минуту возлюбленные безмолвствовали, каждый думая о чем-то своем.
– Когда все закончится… Что мы будем делать дальше? – нарушила паузу Ирма. – Нам будут задавать вопросы!
– Скажешь, что на вас напали. Ты вырубилась от страха. А когда очнулась, вокруг никого нет. А потом ты переедешь жить ко мне. Не бойся, Ирма. Мы скоро будем вместе! И забудем обо всем этом как о страшном сне.
Ирма выдавила слабую улыбку.
– Я верю, что у нас все получится. Но мне очень страшно. Даже если ты передумаешь, я пойму. Все равно у меня больше нет другого выхода. Ты только не оставляй меня. Так жутко умирать в одиночестве.
Они крепко обнялись.
– Знаешь, я боюсь открывать холодильник, – едва слышно сказала Ирма. – Мне кажется, мои родители там хранят запасные органы – глаза, почки… Я у них не первая. Они специально берут приемных детей, а потом сдают их на органы.
– Тогда мы тем более должны от них избавиться.
Так они и стояли, обнявшись, в окутанном сумерками овраге.
Следующий день был самым длинным в жизни Саши. Все происходило как в призрачно-тягучем тумане.
Он долго выбирал ножи, придирчиво осматривая каждый из них. Ковалев учитывал все параметры – длину и толщину лезвия, вес, удобство обхвата рукоятки… На балконе среди отцовских инструментов он нашел шлицевую отвертку с заостренным наконечником. В свое время он сам, неизвестно зачем, заточил ее напильником. Там же валялась упаковка эластичного жгута, которую он вместе с молотком тоже прихватил с собой.
«Пригодится», – решил Ковалев, спрятав свой «боекомплект» под кроватью.
Однако вечером случился неожиданный казус – мама вдруг решила поджарить мясо, и ей понадобился именно тот самый нож, который выбрал Саша. Пока мама, ворча, рылась в ящиках на кухне, он незаметно принес нож обратно, сунув его за холодильник. Который спустя пару минут он, разумеется, сам же и «нашел».
«О, смотри, мам! Интересно, как этот нож туда завалился?!»
Утром мама ушла на работу, и Саша, тщательно вымыв нож, снова отнес его в комнату, аккуратно положив на ковер рядом с другим вооружением.
Он критически оглядел свой арсенал.
Два столовых ножа, отвертка и молоток. Медицинский жгут и моток скотча на всякий случай.
«Я должен справиться», – подумал Саша, бережно заворачивая все это в старую рубашку. Сверток он убрал в рюкзак и посмотрел на часы.
К Ирме он должен попасть в десять вечера. У него еще полно времени.
Выйти на улицу, прогуляться? Может, зайти к Ирме?
Ковалев нерешительно взглянул в окно, в которое отчаянно барабанил дождь. Нет, в такую погоду Ирма точно не выйдет гулять. Придется подождать.
Он забрался с ногами на кровать, положив рюкзак со снаряжением рядом. Прикрыл глаза, улыбнувшись. Скоро все закончится.
Мыслями Саша перенесся далеко-далеко.
Как только они с Ирмой станут свободными, они куда-нибудь уедут. Например, на юг. Там, где всегда тепло и спокойно. Там, где ласковое море и нет сумасшедших родителей, которые хотят вырезать сердце у своей единственной дочери, пусть и приемной… И они с Ирмой всегда будут вместе. А потом у них родится ребенок, сын. Нет, лучше двое детей – сын и дочка… Оставалось только одно небольшое препятствие – приемные родители Ирмы. Но он справится с этим. Он был готов умереть за свою возлюбленную. И он убьет любого, кто встанет на его пути!..
Четырнадцатилетний подросток, перенесший тяжелейшую операцию в виде трепанации черепа после неудачного падения с тарзанки и лишившийся части мозгового вещества, начал дремать. Образы в его сознании медленно расплывались, теряя очертания. Вскоре Саша крепко спал, не выпуская рюкзак из рук.
Он видел странный сон. Будто он идет по улице и слышит голос Ирмы. Любимая зовет его по имени, и вскоре ее голос срывается на плач.
Саша бежит, растерянно озираясь по сторонам. Казалось, голос раздается отовсюду.
«Саша! Саша, помоги! Они совсем рядом!» – надрывается Ирма.
Внезапно он застывает, будто наткнувшись на невидимую стену. По асфальту, едва передвигая сломанные лапы, ползет Мася. Ее изжеванно-переломанное тело напоминает сочащуюся кровью гармошку. За умирающей кошкой тянутся липкие щупальца внутренностей.