Страница 8 из 27
То, что Марк и Йван были живы – вселяло в меня радость, то, что в плену – горечь, а то, что Эван старший брат Йвана – странное подозрение, граничащее с прозрением. И что самое забавное, они удивительно похожи как внешне, так и характерами.
Утро встретило меня птичьим щебетом, солнечными лучами, щипавшими нос и тихим посапыванием Элли. Костёр угас, оставив после себя кучку затянутых пеплом углей. Эвана в пределах обзора видно не было, а потому моё настроение начало подниматься. Есть нечего, но завтракать мы будем в замке де Борн. Сочинить героическую эпопею для менестреля раз плюнуть, за неё же и покормят.
С такими мыслями я поднялась и вышла из-под густых еловых лап, служивших нам шатром. Но стоило мне протереть глаза и, позёвывая выпрямиться, как меня атаковало чёрное, длинногривое торнадо, оглушительно ржущее и таранящее мордой в мой живот.
– Альфред! – моему изумлению не было предела, я прекрасно помнила, где оставила коня и что было после этого. – Ты живой?
– К твоему сведенью Подземный зверь не трогает животных, – размеренный голос Эвана немного заглушил, но не помешал моей радости.
– Альфред, – я ласково гладила разомлевшего коня по крутой шее и нежно глядела в его умные глаза, – бедный мой, натерпелся страха? Ну, прости меня дурака.
Конь глубоко вздохнул и, положив свою большую голову мне на плечо, миролюбиво прикрыл глаза.
– Значит, Подземного зверя уже и след постыл? – определила я, переведя взгляд на прислонившегося к дереву колдуна.
– Как вышел на охоту, так и ушёл. Ему тоже иногда спать и есть надо.
– Нами закусить не удалось. Эван, куда ты теперь отправишься?
– Не очень далеко. Подожду, пока вы уберётесь из замка де Борн, и сведу кое с кем счёты, – губы мужчины украсила хищная улыбка, которая, по моему скромному мнению, не делала его симпатичней.
– Тогда дай нам время, чтобы мы могли достойно и, не вызывая подозрений, удрать.
– Лоран, – из-под ели выбралась сонная Элли, – мы уже уезжаем?
– Да. Нам ждать больше нечего, стоит поторопиться. Приводи себя в порядок и лезь в седло.
– Я сейчас.
Пока мы ждали убежавшую к ручью девушку, я успела проверить подпруги и седельные сумки, поправить потник. Затем столь же детально, осмотрела себя с ног до головы, оттёрла грязь с сапог, отряхнула иголки с брюк, одёрнула камзол и перетянула волосы чёрной лентой на мужской манер. Удовлетворившись осмотром, я сочла своим долгом поторопить прихорашивающуюся девушку и посоветовать Эвану запахнуться в плащ.
– Менестрель, – колдун последовал совету и смерил меня пронзительным взглядом.
– Что?
– Спой что-нибудь на прощание. У тебя великий дар. Я хочу снова услышать, как ты поёшь.
Я не посмела отказаться.
Не спи!
За шторами сомкнутых глаз расцветают зарницы.
Твое бытие подступило к последней черте.
Ты множество раз нарушал безусловно границы,
Но в этот дано их нарушить уже не тебе.
Готовность!
Но где же оружие? Что ты за воин?
Никчемным созданьем ты стал в перекрестке веков.
И взгляд твоих глаз будет так же как прежде спокоен?
А руки сильнее, чем сталь безысходных оков?
Ни слова!
Таким ли ты был? Где та стать? Где уверенность? Вера?
С какой же поры ослабела стальная броня?
Взгляни на себя, на ногах-то стоишь не умело.
Но время пришло, посмотри – расцветает заря.
И к бою!
Коль дух не ослаб, ты сумеешь ответить.
Себя не жалей, не пристало такое бойцу.
Зарницы пылают, твой собственный мир на пределе…
И что делать дальше решать лишь тебе самому.
Не добавив больше ни слова, я закинула лютню за спину, вскочила в седло и, махнув на прощание колдуну, тронулась в путь. Всхлипывающая и оглядывающаяся Элли сидела за моей спиной, крепко обхватив меня за талию. Я знала, ей не хотелось расставаться
– Элли, слушай меня внимательно. Ты умеешь на чём-нибудь играть?
– Да. На пастушьей свирели.
– Хорошо, купим её где-нибудь по дороге и будешь моей помощницей. Если захочешь остаться в замке, говори не стесняясь, я всё устрою.
– А если мне не захочется там оставаться? – девочка ловила самую суть.
– Поговорим об этом позже. Надеюсь, ты понимаешь, что никто в замке не должен знать, что мы знакомы с Эваном и что ему помогали. Для баронессы я лично придумаю какую-нибудь заковыристую историю, а ты должна мне подыграть.
– Хорошо.
– Не красней и не бледней, если услышишь его имя. И ради Бога постарайся не дёргаться, я обо всём позабочусь.
– Лоран, да ни в одном глазу.
– Кому ты это говоришь, – я не сочла нужным даже оглянуться на покрасневшую девушку, – будто я совсем слепой.
– Неужели так заметно?
– Со стороны? Очень. Так что будь лапушкой, постарайся себя не выдать.
– А что мы будем врать в замке?
– Что он на нас напал, что мне пришлось защищать тебя, что я был ранен и ты всё это время меня выхаживала. Или что-то вроде этого.
– А я сама была настолько испугана, то почти ничего не запомнила, – Элли быстро подхватила мою мысль и скорчила жалобное личико.
– Вот, самое то, – похвалила я, изволив оглянуться и оценить, – ты всё правильно поняла. Теперь едем, купим тебе свирель.
Пастух, которому я кинула серебряную монетку за его нехитрое музыкальное приспособление, был несказанно рад нам его уступить. И почти сразу начал готовить себе следующее. Мы же, немного прорепетировав на ходу и исполнив пару песен, припустились тряской рысью к воротам замка. В это утро они встретили нас глухо закрытыми.
Замок баронессы и без того выглядел подобно неприступной твердыни. В прошлую безумную ночь я не успела достаточно хорошо его разглядеть. Но сегодня в лучах осеннего солнца он впечатлял. Высокие, сложенные из плотно подогнанных друг к другу камней стены, дубовые, окованные железом ворота, поблескивающие стальные шлемы патрулирующих стражников. Для врагов эта крепость была бы, пожалуй, слишком крепким орешком. Впрочем, насколько мне известно, замок был построен как раз для обороны во времена, когда здесь сражались разрозненные племена. И хотя это было давно, замок по-прежнему не утратил своего устрашающего величия, как и красоты. Это была суровая красота могучего, потрёпанного жизнью воина, перед которым поневоле хочется преклонить колено. Крепкий, сложенный из тех же, что и стены, серых камней, он не был ни приземистой крепостью, ни воздушным игрушечным дворцом. Этот замок гордо возносил свои башни почти к самым облакам, и, казалось, даже солнце сияло вокруг него, подобно нимбу. Я много повидала замков, за свою жизнь, но только двумя из них я восхищаюсь. Замок де Борн и де ЛаФен. Но на этот раз закрытые ворота меня напрягли, и лишь Элли могла догадываться, каких усилий мне давалось наигранное спокойствие.
– Кто ты будешь, путник? – неприветливо спросил со стены грубый мужской голос.
– Менестрель Лоран де Валуа. Я прибыл по приглашению хозяйки этого замка баронессы Луизы де Борн.
– Покажи пропуск.
Я пошарила под рубашкой и, выудив подаренный крест, подняла над головой. Стражник внимательно нас оглядел, задержался взглядом на крестике и, неправдоподобно извинившись, ушел запускать механизм. Хотя нет, вру, да чтобы ради нас открыли парадные ворота, это вряд ли. А вот, к примеру, ту маленькую калиточку, это скорее всего.
– Проходи, менестрель, – уже более приветливо махнули мне стражники, отворив дверку, – и коня своего проводи. А это кто у тебя?
– Помощница, – мы смогли просочиться во двор, но дальше нас не пустила стража.
– Прости, менестрель, вас надобно обыскать. Прямой приказ баронессы, проверка всех приезжих.
Я послушно кивнула и с замиранием сердца отвела руки в стороны. Но меня обыскивали как-то слишком быстро, без должного интереса, даже нож засапожный не отобрали. Теперь угадайте, на ком они компенсировали свой интерес. Правильно, на Элли. И не посмотрели, что она толком не сложившаяся и очень молодая. Это она по моим меркам почти ребёнок, а по меркам этих мужланов очень даже ничего, вполне спелая. Тьфу, смотреть противно.