Прошу, останься со мной

Нет. Не понимаю. Так нельзя.

Но… как и тогда… в 13. Подхожу к дверям и… ухожу.

Я не нужен им. Не был никогда нужен. Не маленький мальчик, давно переборол это, всего добился, все выстроил. Но. Почему каждый раз так больно?

Сон… это всего-навсего сон?

Нет. Лишь отрывки прежних воспоминаний.

Всё резко погасло. Пора просыпаться, Леж. Проснись. Чувствую, как кто-то теребит мне волосы. Кажется, просто кажется.

Открыл глаза…

— Ты опять хмурился и говорил во сне.

Улыбнулся. Слава Богу, со мной. Лежит рядом, нога снова на мне. Но не убирает и не прячется.

— Доброе утро, малыш.

— Доброе утро. — Потянулась и поцеловала в губы.

Отодвинулась, смотрит.

— Ань, ты сейчас очень рискуешь.

— Ты уже вчера это говорил, и, как видишь, цела и невредима — Развела руки, смеётся.

Её улыбка, глаза, в которых отражается свет, её волосы, снова живущие своей жизнью. Не отдам никому. Не отпущу никогда.

— Я предупреждал.

Резко повалил на спину, сжал руки своими. Посмотрел — всё также улыбается.

— Я смотрю, кто-то в себя поверил?

— Ага. — Ухмыльнулся, что ж, посмотрим, насколько тебя хватит.

Приблизился вплотную, чувствую её под собой, отпустил одну руку, провел по губам, спустился по шее, ниже… Черт, я так сам сломаюсь быстрее.

— И это всё? — Смеётся.

Рыкнул, выдохнул, впился поцелуем. Нет, это только малая часть, мизерная, птенчик. Мой. Птенчик.

Снова погружаюсь в неё, снова выдернула меня из этих воспоминаний. Свободной рукой дотронулась до спины.

В голову что-то ударило — вкус её губ, аромат волос, кожи. Отвечает, выгибается. Прижимается. Сминаю футболку, коснулся живота. Выдохнула. Черт, руками скользя по телу, чувствую каждый вздох. Теряется, забывается. Моя. Наконец-то моя.

Прикусил губу, снова прижимая к себе.

Посмотрел в глаза — одна пелена. Да, малыш, так и должно быть. Именно так.

Провел ладонью по бедру — дернулась, оторвалась.

Улыбнулся.

— Напугал?

Молчит, отвела взгляд, положила свободную руку себе на голову и как ни в чем не бывало

— Пойдем поедим?

Рассмеялся. Вся раскраснелась, губы набухли… да. Это снова лучшее, что я видел в жизни.

Не отвечаю, только коснулся шеи, поцеловал… нет, не отпущу. Почувствовал, как выгнулась.

— Олег. Что ты делаешь?

Не отвечаю, не отрываюсь.

— Олег. Пожалуйста… Слышишь?

Взглянул. Ладно, достаточно. Оторвался.

— Что?

Коснулась шеи.

— Мне же на работу ходить как-то. Блин, ну, зачем?

— Теперь. Ты. Моя. — Улыбаюсь. Прибьет? Точно прибьет.

Глаза округлились. Начала брыкаться.

— Эй, ты пометил так меня, значит? Деспот, изверг, кошатина ненормальн… — Снова впился в губы, да, малыш, сопротивляйся. Срывай мне голову.

Через секунду снова ответила.

Выдохнул.

— Мне завтра на работу.

— Это вряд ли.

— Олег!

— Что? Тебе Ирина не говорила, что у меня по 35 процентов акций вашей фирмы и Плэйса? Я проверил в вашем уставе, акционер может вызвать к себе любого сотрудника для уточнения той или иной рабочей информации.

Зажмурилась.

— Но это же, блин, не работа!

— Ты, правда, веришь, что кто-то мне что-то скажет?

Рассмеялся. Ладно, хорошо. Ослабил хватку, отодвинулся.

Мгновенно вскочила, спрыгнула с кровати, схватила джинсы, пошла к двери.

Сел, смотрю на ноги, где-то внутри снова рвутся последние нити самоконтроля.

Нет, выдохнул, точно с ума сойду.

Развернулась ко мне, поправила волосы и сказала, как ни в чем не бывало, скрываясь за дверью.

— Идём завтракать?

Смотрю, как варит кофе в турке, стоя в своей помятой белой футболке и не застегнутых джинсах, волосы спадают по спине. Моя милая девочка.

Оглянулась, замерла.

— Перестань так смотреть на меня, Олег. Что ты так улыбаешься?

— Я тебя люблю, Ань.

Быстро отвернулась, делает вид, что не услышала. Забавная.

— Анют.

— Что?

— Анечка.

— Чего тебе, кошатина?

Ухмыльнулся.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Остановилась, выключила варочную панель. Обернулась.

— Я тебя тоже.

— Что?

— Тоже тебя люблю. Кажется, сильно. — Улыбнулась.

Не вовремя зазвонил телефон. Да, ещё работает. Жаль, что не разрядился, с пятницы его не трогал. Посмотрел — отец.

— Наконец-то ответил. Почему не приехал вчера? — Словно отчитывает суровый начальник.

— Есть дела поважнее, пап.

— Это какие ещё? Ты совсем отца не уважаешь… Вырастил на свою голову.

— Я не маленький мальчик. Мы приедем на следующей неделе — Взглянул на Аню. — Только, прошу, будь один — убери хоть на время своих кукол.

— Что ты… С кем?

— Со своей девушкой, пап.

— Наконец-то… Хоть что-то хорошее.

— Да. — Выдохнул. — И ещё — я знаю про маму. Был у нее в четверг.

Слышу, как у него что-то упало. Положил трубку. Видимо, больно всё-таки не только мне?

​Дышим дальше, живём дальше… Обернулся к Ане.

— Пойдешь завтра на работу?

Молчит. Встал, подошёл к ней, подхватил на руки. Посмотрел в глаза…

— А кофе?

— Нам вообще не привыкать пить всё холодным.

Поднялся по лестнице, зашёл к себе… нет, "к нам".

— Ты подумай, какие вещи тебе перевести. Если пойдешь завтра на работу — перевезем вечером, если нет — то как уж отпущу тебя.

— Что? Это ты так сейчас предложил мне переехать?

— Ага.

— Но…

Дошел до кровати. Положил, смотрит на меня.

— Согласна?

— Ладно. Попробуем… С тобой, в конце концов, удобно спать… И руки у тебя теплые.

Улыбнулся. Внутри сердце рвет на части грудную клетку, приблизился.

— Скоро будет немного больно.

Оторопела. Поцеловал.

— Но все быстро пройдет. Тебе… понравится.

— Блин, Олег. Как ты… Зачем ты вообще это сказал!?

Поцеловал снова.

— Что ты за человек такой?

— Угу.

— Упрямый.

— Угу.

— Настырный. — Обняла за шею.

— Угу. — Коснулся лица.

— Очаровательный.

— Да. — Целую. Закрыла глаза. — Не бойся… всё хорошо. Я всё равно тебя уже не отпущу.

Спустя полгода.

Хэппи Энда не случилось, 4 месяца назад мамы не стало. Разве только отец взял себя в руки и последний месяц пробыл с ней. Да, наверное, все-таки так он тогда топил боль.

Полгода живём вместе, полгода просыпаюсь с ней рядом, полгода засыпаю рядом. Отказался от работы по воскресеньям. Не хочу пропадать, как отец, всю свою жизнь. Познакомился с её мамой и отчимом. Хорошие они, конечно.

Приходится только отпускать её на тренировки да на работу иногда. Давно намекнул Ирине, чтобы сильно не привыкала — Аню я всё равно от неё уведу, не к себе, так в декрет… Когда-нибудь. Только лучше Ане так не говорить, себе дороже. Ирина, кстати, уже на 3 месяце, так что снова ищет себе замену.

Ксюша периодически приезжает, хохочут до утра. Лёша всё строит планы, пока безуспешные, по её завоеванию.

С каждым днём всё сильнее и сильнее убеждаюсь в том, что… будет сейчас.

А сейчас. Ночь. Колесо обозрения. Мы на вершине, сидим рядом, внизу город, ночные огни, пруд, всё замирает. Зима. Она держит меня за руку, в глазах детская непосредственность и восторг.

— Я и не думала, что зимой тут так красиво! — Словно замерла рядом.

— Ань, у тебя руки застыли. Засунь ко мне в карман одну.

— Да не застыли они. — Повернулась ко мне, улыбается. — В кабинке тепло.

— Засунь.

— Но…

— Анют, не спорь.

Засунула руку, нашла что-то.

— Что там такое?

— Достань.

Взяла, приподняла к лицу.

— Это что… я же говорила, хватит меня уже задаривать…

— Открой.

Открыла. Обернулась ко мне, в глазах непонимание и смесь чего-то ещё.

— Ты выйдешь за меня?

— Ч… что!?

Взял кольцо.

— Ань, я хочу, чтобы ты была со мной рядом. Всю мою жизнь и чуточку дольше. Прошу, — Надеваю кольцо на безымянный палец. — Останься со мной… навсегда.