Шоу семейных секретов

– И что дальше? Стоящего ничего не смог из этого выудить, Коломбо! – возмутился глава семьи и неожиданно остановился на середине комнаты. – Ты даже узнал, где он ее высадил и куда она потом пошла. Но ее дальнейший путь так и не отследил. Или я заспал?

Он дурашливо принялся тереть глаза и широко зевать, будто только что проснулся.

– Нет, вы не заспали. – Виталик еще раз осторожно шагнул назад и уперся задом в торец открытой двери гостиной. – Я просто потерял ее след. Она очень умело шифруется. Дайте мне еще немного времени…

– И денег! – на тонкой ноте закончил за него Эдик.

– Все, Коломбо! На этом все! – Крепкая рука хозяина, с хорошо развитой мускулатурой и ухоженными ногтями, вытянулась в его сторону с огромным кукишем. – Больше ни копейки. Ты уволен. Пошел вон отсюда!

– Евгений Иванович, но как же так? – слабым голосом возмутился Виталик. – Вы со мной еще за предыдущие действия не рассчитались, и я…

– Расчет будет, не вопрос. Я уже распорядился, деньги в конверте получишь на выходе. Но больше я в твоих услугах не нуждаюсь. Пошел вон.

Глава семьи вернулся на диван, уперся локтями в колени, уложил лобастую голову в растопыренные ладони и застонал громко и протяжно.

Все, Виталику было пора. Он кивком попрощался с дочерью и сыном. И вышел из гостиной. На выходе его ждала горничная Маша. Сурово сжав губы, она на него едва взглянула. Сунула в руки довольно пухлый конверт и почти вытолкала из дома.

Виталик пересчитал деньги сразу за дверью. Его не обидели. Он был доволен. С делом покончено. Оно незаурядно и заведомо проигрышно. Элеонору Суворову он не найдет. Хорошо, что получилось на этом замечательно заработать. Теперь можно вернуться к текучке и полгода не забивать себе голову финансовыми проблемами. Он их решил.

А сбежавшую супругу Суворова пусть ищет полиция, если Евгений Иванович соблаговолит к ней обратиться.

Глава 2

– Илюша, привет. Чем занимаешься?

Жаркий шепот Верочки словно залил ухо горячим медом. Стало неприятно и липко.

Илья поморщился. Зачем так манерничать? Нормально говорить нельзя? Сидит дома. Одна. Никто подслушать не может. Зачем шептать, особенно так? Какой смысл корчить из себя Клеопатру, если ты простая девчонка, медсестра на «Скорой»?

– Привет. Работаю.

Для наглядности он зашуршал бумагами на столе.

– И что, для меня не найдется минутки? – последовал легкий смешок, еще более противный, чем шепот. – Хотела…

– Вера, что именно ты хотела? – перебил ее Илья. – Я на работе, понимаешь! Мне твои игрища… Вообще, почему ты шепчешь? Тебя подслушивают? Ты в толпе народа? Говори нормально, если дома и одна!

Кажется, он наорал на нее. И, кажется, она обиделась. Замолчала на пару секунд, а потом затараторила, по обыкновению проглатывая окончания. И невоспитанный он. И неотесанный. И вообще ничего не понимает в женщинах. В их посылах и знаках внимания.

Почему он с ней? Зачем?! Она раздражает его, с ней неловко, иногда стыдно. Зачем? Давно пора расстаться, а он малодушничает. Жалеет ее.

– Если, конечно, у тебя кто-то появился, и ты не хочешь вообще ничего, то…

Илья выловил в потоке упреков главное и оборвал ее словами:

– Да. Есть. У меня другая девушка. Давно хотел тебе сказать, да все никак не решался. Но раз ты сама знаешь…

– Не знала, – снова шепотом, на этот раз трагичным, ответила Вера.

– Но теперь знаешь.

– Знаю. И… – Она всхлипнула отчетливо и громко. – И как давно? Как давно ты меня обманывал?

– Это…

Он хотел сказать, что это не имеет значения, но быстро понял, что такой ответ повлечет за собой новые вопросы. И соврал в очередной раз, назвав месячный срок. Вера трижды назвала его нехорошим словом. Посоветовала обратиться к их штатному психиатру. Потребовала вычеркнуть ее из жизни, из сердца и памяти телефона. И, наконец, дала отбой.

– Не думаю, что тебе удастся от нее так просто отделаться, – тут же произнесла Кира Назарова – майор полиции, его коллега, хороший друг и наставник. – Есть женщины, которых невозможно завоевать. А есть такие, от которых невозможно отделаться. Сейчас она поразмыслит и позвонит тебе. Не знаю когда. Но первым вопросом будет: кто она? Твоя новая симпатия.

– А вторым?

Илья нервно улыбнулся. Он-то рассчитывал, что больше не услышит Веру.

– А вторым вопросом: чем та другая лучше. Ну, ты понял. Потом станет плакать, просить тебя начать все сначала. Обещать, что исправит все ошибки, на которые ты укажешь. И ты, возможно, размякнешь, дашь ей вторую попытку. Но это будет второй твоей ошибкой, Илюша. Вера никогда не изменится. Она просто такая. Не плохая, в сущности, но тебе не подходящая.

– Это вторая ошибка. А первая? Какая моя ошибка первая? – Он с интересом смотрел на Киру, не перестающую стучать пальцами по клавишам клавиатуры.

– Первая – ты связался с такой девушкой, как Вера. Она же не твой типаж. Зачем?

– А-а-а, понял. – Он кисло улыбнулся коллеге и помотал головой. – Если бы я был таким мудрым, как ты, Кира! Я бы и ошибок не совершал.

– Это вряд ли, – хмыкнула она, глянув поверх очков в тонкой, почти невидимой оправе. – Мудрость, юноша, это багаж, который пополняется лишь посредством прожитых лет и накопленных ошибок.

– Хочешь сказать, ты тоже ошибалась? Как я?

– Хуже! – Она едва слышно присвистнула. – Моим ошибкам нет счета. И я продолжаю их копить. К примеру…

Кира вдруг оттолкнула от себя клавиатуру, откинулась на спинку офисного кресла и мечтательно улыбнулась.

– К примеру, неделю назад я позволила одному своему бывшему пригласить меня на ужин. Знала, что мерзавец, а пошла. Зачем? От одиночества? И отвечу тебе, юноша. – Кира поставила локоть на стол, уложила подбородок на кулачок. – От одиночества. От него проклятого! Не выношу я его. Тоскую. Мама уехала к себе. Характер ей мой не нравится, несносный. Я говорю: какую воспитала. Она не согласилась, обиделась и уехала. И кошка еще пропала. Даже кабельное телевидение отключили на неделю. И что мне, скажи, было делать? В потолок выть? А тут он звонит. Мерзавец ведь! Знаю, что мерзавец, но пошла на свидание.

– И как?

Илья повеселел. Липкий шепот Веры, ее упреки и всхлипы, – все отошло на второй план. Блеск глаз Киры, которые он втайне считал прекрасными, был весьма заразителен. А ее колкий юмор в свой адрес всегда его восхищал. Умение подшутить и посмеяться над собой он считал уделом людей великих. У него так не получалось. Он к своей персоне относился весьма настороженно. Боялся обидеть и впасть в уныние.

– Свидание-то? – Кира запрокинула голову и рассмеялась. – Отстой, Илюша! Да и свидания как такового не было. Деловой ужин, скорее. Это я сама себе выдумала втихаря. Как Вера твоя.

– Ну вы, товарищ майор, сравнили. – Он рассмеялся с ней в унисон. – И как прошел деловой ужин? Что предложил мерзавец?

– Работу, не поверишь! Не трудоустройство, а поработать на него факультативно. Платить обещал по самому высокому тарифу.

– Может обмануть?

– Вряд ли. Но… – Она закинула руки за голову, обхватила затылок ладонями и со странной мечтательностью произнесла: – Но связываться с господином Суворовым… В общем, я не рискнула и посоветовала ему пойти официальным путем. Он обещал подумать.

– И подумал?

– Ага. Сегодня звонил. С минуты на минуту будет здесь… Возьми его, а? У меня к нему слишком предвзятое отношение. Не смогу быть объективной. Заколю его своими шуточками.

– Так точно. Возьму. А там что-то серьезное?

– Именно то, что у тебя получается лучше всего, капитан. Только ты способен отыскать иголку не в стоге даже, а в ангаре с сеном…

Илья с обожанием смотрел на коллегу. Общение с ней для него было как родниковая вода в жаркий полдень. Как у камина согреться в лютую стужу. Как манны перехватить в страшный голод. Кира была невероятной! Красивой, умной, рассудительной. Но когда он попытался за ней приударить пару лет назад, она четко определила свою позицию.