Страница 2 из 9
Пройдя километра два и не найдя абсолютно ничего (не было не только грибов, но и ягод), Игорь Александрович решил поменять тактику. Он повернул на сорок пять градусов и направился в самый центр леса. Трудности начались через десять минут. Стали попадаться завалы, ямы со стоячей тёмной водой, ветви деревьев начали его теснить со всех сторон и карябать, будто предостерегая от дальнейшего продвижения вглубь. Но Игорь был упрямым грибником и такие пустяшные неудобства остановить его, конечно, не могли. Он упрямо шёл за вознаграждением, веря в свою удачу.
Наконец Игорь Александрович вышел на идеально круглую полянку, со всех сторон окружённую жёлтой стеной из сосен. В центре поляны торчал старый пень. Большой, величиной почти с Игоря, оставшийся здесь загнивать от какого-то дерева великана, ствол которого непонятно кто утащил и при этом умудрившись не потревожить ни одного более молодого соседа. Обойдя по дуге, стороной, огрызок растущего когда-то здесь лесного царя, Игорь Александрович очутился с другой его стороны. Вот здесь-то его и поразил радостный паралич. За пнём скрывался гриб рекордсмен: высотой добрых семьдесят, или даже больше, сантиметров. Боровик. С толстой коричневой шляпкой, из-под которой выпирала зелёная пористая губка грибной споровой подушки, продолжающая неправдоподобно толстую пузатую ножку. Сколько же он весил? Пять кило? Семь? А может быть, все пятнадцать?!
Из задумчивого созерцания гриба феномена Игоря Александровича вывел странный звук, похожий скорее на скрип, но не только. Было в нём что-то знакомое, как от звуков издаваемых исключительно живой материей. Игорь Александрович напрягся, посмотрел по сторонам, но ничего не увидел, и когда уже перевёл взгляд обратно на гриб, то сразу заметил, что тот переместился. Он глазам своим не поверил! Неужели такое бывает? Словно желая дать ему неопровержимое доказательство его чувствам, гриб качнулся сначала в одну сторону потом – в другую, его нижняя часть ножки, вылезая из мха, заметно удлинилась и становясь всё более похожей на ложноножку какой-нибудь там мутировавшей амёбы. Гриб сделал плавный рывок вперёд, сразу пододвигая всего себя ближе к Игорю Александровичу. Вот тут-то грибник-любитель не на шутку испугался. Такие дела Игорю Александровичу совершенно не нравились. В голову стала лезть всяка чертовщина – пришельцы из дальнего космоса или вполне земная нечистая сила? Но то был всё народный фольклор, фантазии воспалённого ума, а здесь Игорь Александрович пристально следил за происходящей небывальщиной на самом деле, в совершенно обыкновенной реальности.
Игорь Александрович, не раздумывая, повернулся назад и решил бежать, придерживаясь того пути, по которому пришёл на эту страшную полянку. Но, не сделав и двух шагов, он был вынужден остановиться. Среди деревьев мелькали такие же грибы переростки, как и тот, что приближался к нему выползая из-за пня. Большинство из них, как он смог разглядеть, были благородной породы, то есть трубчатыми, но среди их маститой оравы мелькали и вымахавшие до гомерических размеров плотные свинушки, сопливые валуи, ядрёные рыжики и белые грузди. И все они двигались по-особому. Некоторые подпрыгивали, словно в их ножки вставили мощные матрасные пружины, другие пытались ползти, а третьи ковыляли как обнаруженный им первым крепыш боровик. И они пищали, созывая своих собратьев со всего леса. Давали ориентир, помогали друг другу. Грибы устроили самую настоящую облаву на живого человека.
Поняв, что к машине просто так не пробиться, Игорь Александрович был вынужден бежать в противоположном направлении – в лес, в чащу. Он хотел обойти преследователей по широкой параболе и вернуться в начало пути, но вышло по-другому. Грибы его гнали умело, постоянно появляясь то с одного боку, то с другого, то возникая прямо перед ним, не давая ему и минуты роздыха. Бежать по лесу занятие не из приятных и лёгких, а убегать от ожившего нечто в резиновых, по определению непредназначенных для такого рода передвижения тяжёлых сапогах – тем более. Игорь, постоянно спотыкался, проваливался в чьи-то норы, сбивал дыхание, набивал шишки, обзаводился царапинами. Его хлестали по лицу ветви деревьев, обдирали сучья, и всё же ему казалось, что он развил вполне приличную крейсерскую скорость. К сожалению грибы, несмотря на их кажущуюся медлительность, не отставали. Почему? Почему, чёрт возьми, это происходило? Как это вообще возможно?
Игорь Александрович совсем выдохся, когда земля пошла под уклон и ему, слава богу, стало легче бежать. Он уже давно бросил корзинку и откинул в сторону рюкзак – так было легче улепётывать, – из всего своего обмундирования оставив себе лишь, как средство личной самообороны, нож. Правда, в сложившейся ситуации, он мало, чем мог ему помочь. Ещё через минуту бешенного галопа, Игорь Александрович оказался в месте, напоминающем овраг – провал земли с левым, относительно пологим склоном (по нему-то он бежал), и правым крутым, как берег реки. На дне оврага росли молодые деревца, в основном – осины и трава, много сочной высокой травы – осоки. Беглец повернул голову влево и увидел, что в конце оврага, там, где он кончался, несла свои воды на юг большая река. Это как раз то, что ему сейчас было нужно: придерживаясь реки, он быстро доберётся до людей. Игорь задыхался, ему поплохело, но увидев воду, он, словно загнанный зверь, уже был снова готов бежать вперёд.
Дорогу Игорю Александровичу перегородил вылезший из кустов вереска огромный, чуть ли не с него ростом, груздь – белый, с круглой шляпкой, в центре которой находилось воронкообразное углубление. Под шляпкой шевелились пластинки, похожие на жабры, они раздвигались и тут же снова сдвигались. Гриб выделял белый мучнистый сок. Оп! У груздя юлой завертелась шляпка: ножка оставалась неподвижной, а шляпка раскручивалась всё сильнее и когда она достигла, видимо, максимальной скорости, с её краёв, в направлении Игоря Александровича, полетела струя млечной росы. Он еле успел отклониться, лишь на руку ему попали скудные молочные брызги. Внешнюю сторону ладони сразу ожгло как огнём. Сок, выделяемый грибом, разъедал плоть не хуже соляной кислоты. Наумов взвыл и, цепляясь за воздух, пополз по почти отвесной песчаной стене, стремясь, во что бы то не стало, выбраться из оврага наверх, уйти от химической атаки груздя. И это ему удалось. Цепляясь за редкие кустики, пучки травы, он добрался до края оврага, перевалил его и, чувствуя себя умирающим от удушья больным, с трудом поднялся с четверенек на ноги.
Перед Игорем Александровичем лежало заросшее сорной травой поле. Возможно, на нём что-то когда-то и выращивали, но только не в этом веке. И здесь его сердце радостно забилось. Невдалеке, всего в каких-то трёхстах метрах, виднелась деревня. Люди! Теперь он спасён. Осознание близкого спасения придало ему сил, и он рванул по полю так будто и не было всех тех десятков минут предыдущего безумного забега по лесу. Он бежал и кричал:
– Люди! На помощь!! Помогите!!!
Ворвавшись на деревенскую улицу непрошенной кометой смеси надежды и ужаса и присмотревшись к первым двум домам, свою радость Игорю Александровичу пришлось поумерить. Дома выглядели явно нежилыми, заброшенными. Выбитые окна, открытые двери, съехавшие на бок крыши. Побежав дальше к центру, он, хоть ему очень этого и не хотелось, признал – деревня давно покинута людьми. А с противоположной околицы уже пищало. Игорь Александрович увидел мелькающие среди домов коричневые, белые, красные, оранжевые, оливковые пятна грибных голов. Его преследовали грибы мутанты. Застонав от досады, Наумов кинулся к первому попавшемуся, показавшемуся ему подходящим, дому. Одноэтажная, сложенная из потемневших от времени брёвен изба. Ставни на всех окнах плотно закрыты. Лишь бы дверь осталась открытой. Игорь забежал во двор и кинулся к крыльцу.
Ему навстречу из-под крыльца выскочил подберёзовик-переросток. Игорь Александрович, не снижая скорости, рванул влево, пригнулся и прыгнул. Манёвр удался, гриб остался за спиной. Радоваться было пока рано: ступив на первую ступеньку, он почувствовал, как его лодыжку обвило упругое кольцо пульсирующей холодной бугорчатой материи. Он обернулся: подберёзовик вытянулся и превратив свою ножку в некое подобие щупальца захватил его ногу и старался стащить Игоря Александровича со ступенек. Грибник спешил: сильнее сжав нож в кулаке, он ударил снизу под шляпку, потом ударил ещё несколько раз. Каждым своим ударом ножа он протыкал мягкую податливость плодовой губки гриба и ослабевший подберёзовик, не выдержавший твёрдости острой стали, его отпустил. Из ран, нанесённых Игорем, закапала чёрная слизь. Отскочив на метр, гриб зашипел, а потом засвистел. Поганец созывал своих, недвусмысленно указывая место, где хотел спрятаться человек.