Кто он?

Мальчику всё было интересно. Он крутил головой, осматривая кучи снега за расчищенными дорожками, чёрный кованый забор с узорами, машины и жёлтые округлые автобусы, снующие за забором. Ему было приятно слышать шум, так отличавшийся от тишины в палате. Начиналась новая жизнь, и начиналась она с невыносимой боли, скручивающей ноги в судорогах, заставляющей руки сжимать одеяло до хруста в суставах, с боли острой, пронзающей всё тело – от пяток до макушки и заставляющей хрустеть зубами в попытке вытерпеть, а потом кричать до слёз и пота, которые градом катятся по лицу, перемешиваясь в районе подбородка.

Боль сопровождала Алёшу и была его главным препятствием возможности ходить самому. Бабуля была безжалостна: утро начиналось с массажа ног, её сильные руки прачки выжимали кровь из дряблых мышц, двигали и растягивали сухожилия и связки. Потом была зарядка для суставов. И самое главное достижение зимы – давление ногами на бабушкину необъятную грудь.

После массажа и гимнастики бабушка садилась на край кровати, сгибала его ноги в коленях, ставила к себе на грудь и говорила:

– Толкай, дави изо всех сил.

Алёша давил, вцепившись в одеяло, до белых от напряжения костяшек пальцев, до пота, который ручейками скатывался под пижаму, образуя лужицу под поясницей. Жал, давил, толкал и чувствовал покалывание в стопах, боль в икрах и напряжение в бёдрах. Но ведь чувствовал!

Так проходило каждое утро бесконечной зимы и весны, а когда совсем стаял снег и стали появляться первые почки на деревьях, начался следующий этап боли – боль от отчаяния. Бабушка брала его подмышки и поднимала из коляски, обняв со спины, прижимала к себе и говорила:

– Иди.

Алёше нужно было самому, опираясь на окрепшие после массажа и тренировок ноги, передвигать ими по асфальтовой площадке подземного гаража. На его тренировки прибегали посмотреть мальчишки и девчонки со всего двора. Ничего не получалось. Бабушкина спина быстро уставала, ноги не хотели слушаться, слёзы отчаяния катились по щекам.

Однажды, когда они вышли утром из подъезда и бабушка привычно посадила Алёшу на скамеечку возле двери, чтобы скатить коляску по двум ступенькам и перенести его снова в неё уже на асфальте тротуара, они увидели, что соседи – дядя Коля и дядя Слава, жившие в их девятиэтажке на третьем и пятом этажах, строгают бруски и забивают их в свежевырытые ямки на небольшой игровой площадке, приютившейся ровно в середине прямоугольника, образованного их домом и ещё тремя соседними.

Они подъехали поближе, разговорились и узнали, что соседи делают специальный станок для Алёши, чтобы он учился ходить. Станок представлял собой два горизонтальных отполированных мелкой шкуркой бруса, которые опирались по краям на вкопанные в песок столбики высотой около метра.

Когда они закончили, дядя Слава подкатил коляску с Алёшей к краю брусьев, поднял мальчика и, наказав крепко держаться за брусья руками, отпустил. Алёша держался на прямых крепких руках за брусья, а ноги свисали, едва касаясь земли кончиками никак не желающих двигаться пальцев, запрятанных в ботинки. Дядя Слава объяснил, что в армии служил десантником и видел, как в госпитале так занимались бойцы после травмы ног. Задача была на словах простая: пройти, опираясь на руки, по всей длине брусьев. Стараться перебирать ногами, постепенно перемещая вес с рук на ноги.

Начались суровые будни. Каждое утро после массажа и гимнастики Алёша по несколько часов в день ходил на брусьях вперёд-назад. Потом ехал на коляске домой и ждал, когда придёт из школы его учительница Наталья Александровна, чтобы объяснить новые темы и дать домашнее задание, которое после с удовольствием выполнял, ведь это было единственное занятие, не причинявшее боли.

Так прошёл год. И вот накануне летних каникул произошло радостное событие в жизни Алёши. Как-то утром после традиционных процедур он так надавил бабушке на грудь, что она вынуждена была податься назад. А ему для этого даже не нужно было держаться за одеяло. Алёша победно улыбался.

С этого момента начался новый этап его жизни, когда бабушка на следующий день после чудесного происшествия принесла костыли и ему открылись новые грани боли – боли от натёртых до мяса подмышек. Боль за это время превратилась из непреодолимого препятствия, ограничивающего его возможности, в надёжного друга, открывающего перед мальчиком радужные перспективы.

Как рассказывал дядя Слава, их прапорщик во время сложных и болезненных тренировок любил приговаривать: «Пока вы чувствуете боль, вы живы, по вашим мышцам течёт кровь, они могут сжиматься и разжиматься. Боль – ваш лучший друг, изучайте её природу, откуда она возникает, какой она формы, цвета, размера, как перемещается по телу. А дыхание – ваш инструмент для изучения вашего тела. С помощью дыхания можно расслаблять мышцы так, что не чувствуются даже сломанная рука и разорванные связки». Потом дядя Слава показывал, как он может невероятно выворачивать суставы локтей и плеч, шумно и долго перед этим выдыхая.

И Алёша изучал свою боль, изучал дыхание. Ему всегда нравилось учиться, и у него хорошо получалось. Он мог долго лежать на кровати и сравнивать, какие ощущения приходят, если сгибать ступни или колени на вдохе и выдохе, откуда начинается и где заканчивается дыхание, что будет, если надолго задержать дыхание при вдохе или что-то делать совсем без воздуха.

Теперь, когда он много двигал ногами сам, массаж ему уже был не нужен. Но утро его всё равно начиналось с гимнастики. Он спускал ноги с кровати, брался руками за письменный стол и подтягивался, стоя на дрожащих ногах. Потом пытался приседать. Сначала на сантиметр, потом всё ниже и ниже, пока не смог однажды коснуться пятками попы. И каждый раз, когда он чувствовал боль, он разговаривал с ней про себя, спрашивал, как её зовут, представлял, какой она формы и какого цвета, наблюдал за ней в процессе упражнения.

Алёша обратил внимание, что если попытаться полностью расслабиться и выдохнуть весь воздух, то боль отступает. И боль уходила постепенно. С большой неохотой. Она из острой становилась тягучей, потом надоедливо зудящей, перетекала в невыносимо щекотное чувство и пропадала совсем, сменяясь ощущением движения, сжатия или покалывания.

Так прошёл ещё год. А в следующее 1 сентября Алёша пришёл на линейку в школу на своих собственных ногах, без костылей и коляски, чтобы вместе с одноклассниками пойти в пятый класс.

Месопотамия. До новой эры – начало новой эры

Род человеческий за несколько тысячелетий значительно увеличился – как численно, так и территориально. Люди давно ушли из того сада, где жил Адам, освоили горы и равнины, успели пережить Всемирный потоп и с тех пор старались селиться повыше, в горах, рядом с быстрыми прозрачными источниками вкусной воды, которая бежала по каменным желобкам, питая сочные горные растения и деревья, крепко держащиеся за тонкий слой плодородной почвы, лежащий на твёрдых скалах.

Так и рождённые в этих местах люди были крепкими. Они упрямо цеплялись за место, в котором жили их предки, хотя климат и условия жизни порой были очень суровыми. Летом было очень жарко. Дневной зной, накопленный в окружающих скалах, выливался на жителей, и ночью не принося долгожданной прохлады. А зимой было очень снежно, потому что редкий ветер не сдувал снег с площадки, окружённой горами.

Люди кочевали от сезона к сезону из огромной пещеры, где жили зимой, под открытое небо в лёгкие шалаши из веток и соломы, которые устанавливали на берегу горной реки. Старики и дети пасли коз и овец, перемещаясь с ними по горным полянкам с сочной зеленью, мужчины рыбачили или ходили на охоту за крупными горными козлами, а женщины вели общее хозяйство: стирали одежду, скребли пемзой в реке домашнюю утварь и сушили на растянутых вдоль шалашей верёвках мокрые вещи.

И вот какую странную картину мог увидеть случайный путник на одной из зелёных горных полянок, высоко в горах, где паслось небольшое стадо ухоженных коз, за которыми присматривали маленькая девочка Есфирь и гордый старец Исай. Старец восседал на поваленном дереве, корни которого поднимали ствол на достаточную высоту, чтобы образовать природную скамью, рядом с ним сидел шестикрылый златовласый ангел. Они мирно беседовали, а девочка, которая бегала по полянке, прутиком гоняя бабочек, периодически подбегала к ним и спрашивала: