Вуаль. Крыло пятое.

— А я понимаю вот что… — Бесцеремонно перебил я куратора клубов статистов. — Ещё в машине вкладка с членами кружка мне попадалась. Не поверю, что среди ста семи человек вашего штата не нашлось того, кто бы сходил в корпус старших и взял бы это самое интервью, которое вам так нужно. Дело пахнет пром-энергол… керосином. Так в чём дело?

— Ммм…Хммм… — Помычав, Авдей закрыл ноутбук, побарабанив костяшками пальцев по столу. — Не в чём… Предосторожность просто, не более. Бывает старшекурсники любят «подшучивать» над своими младшими товарищами, а ты смышлёный, и топ….

— Как интересно! — Изобразил я деланный, явно фальшивый восторг. — А одной из шуток случайно не является с ходу приласкать какой-нибудь магической дрянью под благовидным предлогом?

— Один голос. — С важным видом заявил Бляхер с таким лицом, будто делает мне одолжение, после чего как-то неубедительно добавил. — Да всё нормально будет. Просто перестраховываюсь.

— Ваше великодушие не знает границ, милейший Авдей. Просто аттракцион несказанной щедрости с вашей стороны. — Елейно запел я, после чего улыбка тут же исчезла, а лицо сделалось суровее шпателя. — Пять голосов и без торга — окончательная цена. Или вам самому придётся идти. Очереди из желающих сходить в корпус старших курсов я здесь не вижу.

— Ммм… Хорошо. — Скрипя сердцем выдал гений-счетовод, и хотел что-то ещё сказать, но я его вновь перебил.

— Каждому по пять. Я ведь не один иду. — От внесённого мной уточнения Авдея даже перекосило, а я лишь развёл руками.

— И-имей совесть, Станислав. Я не печатаю голоса, а слежу за их распределением. У меня они не бесконечные.

— Не торгуюсь. Ценник окончательный, скидок не предусмотрено. — Мой тон носил ультимативный характер.

— Ладно… — Спустя пару секунд раздумий протянул Бляхер, недовольно глядя на меня исподлобья, будто я у него одну почку забрал. — Подожди, сейчас пропуска выпишу….

— Милейший Авдей, а к чему такая, эмм, бюрократия? Я знал, что старшекурсников к нам не пускают в корпус, но не думал, что и нас к ним.

— Не знаю. — Честно сознался Авдей, пожимая плечами. — Такова политика ректора. Тебе лучше у него спросить. Я лишь исполняю.

— И это… Там действительно на столько всё страшно, что вам меня понадобилось дёргать? Страх, смерть, поножовщина, непрекращающиеся кровопролитие?

— Как раз наоборот. — Удивил меня Авдей, который казалось бы говорил правду, решая дать пояснения. — Это у вас здесь в младшем корпусе всё, что ты перечислил, а в старшем всё по другому.

— Ясней не стало. — После такого заявления определённо нужно было дожимать Бляхера. — Почему туда идти никто не хотел тогда? По вашим словам там цветочная долина….

— Понимаешь, Станислав… Первые два курса жизнь кипит. Это вы здесь сейчас выясняете между собой, кто из вас более «крутой» что ли, а там уже всё давно выяснили. Каждый занял свою нишу и в ней находится. Есть конечно враждующие «кланы», не без этого, но в целом всё спокойнее, чем здесь у вас. — Авдей в который раз развёл руками, а я кажется начал понимать, что он до меня хочет донести.

— Все проблемы от безделья и скуки? Так получается?

— Можно и так сказать. — Подумав согласился Бляхер. — Посматривай под ноги.

— Можно на мину наступить? — Усмехнулся я, но Авдей веселья не разделил.

— Нет… На обычный карандаш, а потом покатиться по ступеням и как следствие оказаться в больнице. — Удивил меня своим заявлением куратор статистов, и тяжело вздохнув решил поведать мне «увлекательную» историю. — Понимаешь, тот шеврон, который ещё не приклеил, своего рода напоминание о том, что ты занимаешься деятельностью журналистского клуба, а наш ректор не поощряет, когда кто-то оказывает силовое воздействие на лицейскую прессу. Никто не будет входить с тобой в открытый конфликт, но создадут условия для того, чтобы ты сам его инициировал или подстроят нелепую случайность, вроде карандаша, который кто-то обронил на лестничных ступенях.

— Посмотри вперёд, посмотри назад, посмотри вокруг себя — не «подкрались» ли к тебе? — Описал я ситуацию, заменив конец присказки на более цензурный.

— Вроде этого. — Кивнул Авдей, махнув рукой. — Ладно… По пять голосов каждому, но не думай, что я слабохарактерный. Мне Морозов уже всю плешь проел этим интервью.

— Оно и видно. — Машинально брякнул я, поглядывая на лысую макушку жертвы алопеции. — Хорошо. Я после третей лекции зайду к вам с Тори за камерой.

Первые две лекции были успешно просижены. Только на истории я изредка отрывался от своих дел, иногда заинтересовываясь темой становления Российской империи. Вику из вежливости я решил сразу не озадачивать новостью о нашем походе за интервью, а сделать это после первых двух лекций.

Тут меня конечно мог ждать сюрприз. Недавние события с моей неожиданной женитьбой внесли некоторые поправки в отношения с женским полом. Особых неожиданностей по этому поводу не было.

Больше всех моя женитьба расстроила разумеется Жанну, которая тут же оградилась от меня Ермоловой и периодически брызгала ядом обиды. Оно и понятно с её гипертрофированным чувством собственности и ревнивым характером.

Зоя в свою очередь не воспринимала Мэйли как мою жену, отвешивая различные шутейки по этому поводу. Более того Ермолова от скуки придумала игру «Охота на ниндзю», нападая при первом удобном моменте на Мэйли, которая в девяносто девяти процентах случаев одерживала верх. Принцесса была не в обиде, а частенько подыгрывала Зое не обращая внимания на её шуточки. В результате этого общения, я начал замечать за Мэйли несвойственные ей вещи, навеянные «дурным» влиянием Зои, что не удивительно.

Лили вообще не интересовало моё семейное положение. Единственный вопрос который задала милашка инструктор в мессенджере, собираюсь ли я быть примерным семьянином и блюсти верность до скончания дней своей супруге? Данный мной ответ по поводу моих взглядов, и взглядов Мэйли на семейную жизнь, более чем удовлетворил Медведеву, которую устраивал наш с ней статус тайных любовников.