Страница 3 из 18
– Ну и что тебя так заинтересовало?
С минуту я раздумывала – дать волю любопытству или прислушаться к голосу интеллигентности. Несчастная все еще пыталась образумить мой внезапно помолодевший организм и разум.
Вести себя как обычная попаданка – то есть хамить, дерзить, объяснять всем и вся, как они должны себя вести в собственном-то мире, не хотелось категорически. Но нездоровый интерес пробудился не на шутку.
– А сколько тебе лет? – выпалила я.
Парень даже притормозил от неожиданности. Сморгнул, сглотнул и двинулся дальше, потянув меня за собой. Мы бодро влились в поток адептов и некоторое время просто шагали вместе с остальными вперед, по очередным длинным коридорам. Наконец, Аркарис отмер.
– Эм… Интересный у вас, в немагическом мире, способ знакомиться – покачал он головой. – Мне триста. Вирны живут около 10 тысяч лет, учатся до четырехсот. А что?
– То есть по вашим меркам ты юноша? – поразилась я собственному выводу.
Он утвердительно мотнул головой.
– Размер ноги не спросишь? – прищурился Аркарис. Я хихикнула, парень даже не улыбнулся.
Я помотала головой.
– Уже хорошо, – прокомментировал вирн. – Сколько тебе, спрашивать не буду. Вроде в некоторых мирах считается невежливым интересоваться у женщины ее возрастом.
Я решительно закивала. Объяснять Аркарису, что по меркам его расы я младенец в подгузнике, а по меркам своей – старая перечница, которую зачем-то внезапно омолодили, желания не возникало.
Аркарис косился на меня с любопытством, но молчал. Дружной толпой мы оставили позади еще несколько коридоров и четыре развилки. Кроме меня, все, похоже, отлично тут ориентировались и точно знали, куда направляются… В стену… Ну да, как же иначе. Когда очередь дошла до нас с Аркарисом, мы смело шагнули в совершенно гладкую синюю стену с небольшим розовым пятнышком посередине и… очутились на лужайке. Несколько фонтанчиков в виде букетов роз распыляли в воздух серебристую жидкость с сладковатым запахом. На небольших клумбах раскинулся ковер мелких оранжевых цветочков, источавших приторно-медовый аромат. Я вскинула глаза и открыла рот. Здание, которое предстало взгляду, не то чтобы впечатляло, сбивало с ног своей необычностью.
Ярко-синий замок размером с иной небоскреб раскачивался туда-сюда и что-то напевал. Да-да, напевал. Голубые пристройки, соединенные со зданием длинными проходами, мурлыкали в такт, заглушая стрекот насекомых и птичьи трели.
Не успела я удивиться – на каком же языке поет здание, как песня перевелась в голове сама собой. Вернее, слова стали знакомыми. Замок с упоением выводил «Гаудеамус игитур…», а пристройки почему-то подпевали: «Да-да-да! Все беды ерунда! А вам ребята – сюда!»
– Ты чего застыла? – удивился Аркарис так, словно у него в мире абсолютно все постройки встречают гостей нестройной акапеллой.
Я пожала плечами и обнаружила, что большинство адептов уже у Главного корпуса. Мы с вирном остались одни, на цветущей лужайке среди фонтанов.
– Если что-то с ногами, могу помочь, – невозмутимо сообщил парень. И не дожидаясь ответа, схватил меня, закинул на плечо и понес. Вот так я и въехала в Главное здание, пятой точкой вперед.
Не сбавляя темпа, Аркарис врезался в толпу адептов как ледокол в обледенелое северное море. Мы миновали огромный круглый холл, поднялись на два этажа и очутились тоже в круглом помещении, в самом центре которого высилась трибуна. Пение резко оборвалось, все вокруг стихло, и адепты замолкли. Аркарис очень вовремя поставил меня на ноги – с широкой лестницы в обрамлении ажурных перил спустились пятеро.
Честно говоря, я немного расслабилась от гуманоидного вида учащихся и такого подвоха не ожидала. Поэтому снова приоткрыла рот. Аркарис среагировал моментально, и, перечисляя вошедших справа налево, пояснил – кто есть кто. Чем дольше я общалась с парнем, тем больше казалось, что он просто незаменимый экскурсовод по местным достопримечательностям. Иначе я незнакомцев назвать ну никак не могла.
Первый из них походил на плакучую иву, ради смеха наряженную в длинный балахон, типа судейского. Все было при нем: болотного цвета кора, короткие сучки на шее и пальцах и толстые, словно ветки, волосы, по цвету не отличимые от кожи.
Второй напоминал суслика, переодетого в джентльмена прошлых лет. На нем как влитая сидела жилетка, брюки в полоску и шелковая рубашка с накрахмаленным воротничком. Разве что физиономия «суслика» выглядела почти человеческой, лишенной меха. Зато на лапках росли и шерсть, и когти.
Перед мужчиной и женщиной рядом с «сусликом» любители американских комиксов пали бы, наверное, ниц. Переодень их как женщину-кошку и супермена, многие фанаты бросились бы искать криптонит. Мужчина имел фигуру бодибилдера, только без ужасных вздутых вен, буйволиную шею, квадратную челюсть, но на удивление красивое, почти аристократичное лицо. Его челка, цвета воронова крыла, небрежно зачесанная набок, дополняла сходство со знаменитым Кларком Кентом. Выбивалась из образа только одежда мужчины, больше похожая на форму физкультурника – зеленые трикотажные брюки и водолазка того же цвета. Женщина в длинном алом платье не двигалась – текла, и разве что не мурлыкала. На голове у нее между смоляными прядями красовались два мохнатых уха. Замыкал ряд удивительных незнакомцев лысый гигант с темно-фиолетовой кожей. Он беспрестанно теребил кольцо в носу и поддергивал белую футболку, словно та могла сесть еще лучше. Почему-то сразу вспомнился Джин из диснеевского мультика.
– Справедливость, – ткнул пальцем в дерево Аркарис. – Или коротко – Прав. Преподает основы магического равновесия. Учит вникать в суть вещей и событий. Хранитель Весов Правосудия. На них мы кладем вещи противных сторон в том случае, если сыщики бессильны разобраться в очередном преступлении. Энергии на решение задачки уходит очень много, даже здание начинает трещать по швам. А Мальгрим – очень мощный маг. Хотя и замок. Поэтому не стоит злоупотреблять. Но ответ выдается точнее некуда. Мохнатый – это Пронырливость или Ныр. Он учит втираться в доверие к подозреваемым, раскалывать свидетелей. Двое рядом – Допрос и Разговорчивость. Рос и Чи, если коротко. Ну ты поняла. Один учит выбивать сведения, другая заставляет проговориться. Фиолетовый – Маскировка или Кир. Говорят, он так хорошо маскируется, что почти никто из выпускников не видел Кира иначе, как на приветственном собрании.
Сразу вспомнился анекдот про неуловимого Джо, но от шуточек в таком стиле я решила воздержаться. Так, на всякий случай.
Я посмотрела на Аркариса, на пятерку перед нами, снова на Аркариса, и вирн не выдержал.
– Привыкай, скоро придется ходить на их занятия.
– Откуда ты про них знаешь? – вырвалось у меня, пока толпа безмолвствовала, а пятерка не спешила приветствовать нас.
– В магических мирах их проходят в школе. Персонажи более чем известные, – объяснил Аркарис, хотел что-то добавить, но Прав вдруг заговорил.
Голос его звучал на удивление чисто и мелодично.
– Приветствую вас, будущие сыщики. Все вы оказались тут потому, что стали жертвой предательства и обрели магический дар через страдания. Должен заметить, что такая первичная инициация рождает очень сильных колдунов. Наша Академия – особенная. У нас нет лекций, лабораторных работ, решения задач. Только редкие недолгие консультации с преподавателями. Адепты учатся раскрывать преступления на практике. А это значит, что уже сегодня вы сформируете пары. Два дня дается студентам на адаптацию, а затем приметесь за расследования. Параллельно мы будем давать наставления, проводить обучение. И так в течение двух-трех лет, смотря кто как быстро освоит науки. Затем вы вернетесь в момент, когда столкнулись с предательством. С новыми способностями и возможностями Академии, о которых вам еще предстоит узнать, вы сможете сделать с обидчиками все, что захотите. Это и будет вашим экзаменом на профпригодность. Вторичной инициацией, как мы ее называем.
– Э-э-э! – потянула руку вверх жгучая брюнетка в черных ботфортах на шпильках и с конским хвостом.