Unknown

 – Что именно?

    – Праздник мне устраивать? Почему ты не празднуешь, допустим, с семьёй, или друзьями?

    – А если я скажу, что хочу с тобой? Такой ответ тебя не устроит? – он не смотрел на неё, но девушка всё равно чувствовала на себе его пристальное внимание.

    – Прости, но в это сложно поверить. Мы едва знакомы. И я не считаю себя очень интересной компанией.

    Ян как-то странно долго молчал и Саша, не удержавшись посмотрела на него. Мужчина рассматривал её с каким-то пристальным интересом. Потом хмыкнул и покачал головой, словно удивлялся чему-то. Правда ответить всё-таки соизволил.

    – Мои родители далеко, в другой стране, сестра встречает со своим парнем, друзья самые близкие с семьями. С приятелями неинтересно. А ты меня зацепила, причём сильно, так что ждать нового года и твоего “созвонимся”, мне не хотелось. У тебя нет планов, у меня тоже, почему бы нам не провести этот вечер вместе? А?

    Саша дёрнула губами, открыла рот чтобы съязвить, а потом подумала и промолчала. В конце концов он давал ей возможность отказаться, когда пришёл. Она не смогла. Вот и нечего выделываться теперь. Сама пустила.

    Наряжать ёлку оказалось неожиданно приятно. Почти как, раньше. Ян подавал ей игрушки, а она развешивала так, как нравилось ей. На верхушку посадила ангела, и когда зажглась гирлянда даже дыхание на миг задержала. Красиво. Красота – это то, что всегда цепляло её за живое. Даже, когда живого почти не осталось.

    А потом они сидели  вдвоём за праздничным столом, пили хорошее вино, ели вкусную еду и разговаривали, под тихий бубнёж телевизора. Ян рассказал о своём кафе, которое, открыл совсем недавно, об увлечении кулинарией и кондитерским делом, ради которого бросил престижную но опостылевшую офисную работу в крупной столичной фирме. А Саша с неожиданным для себя удовольствием призналась что создаёт шарнирных кукол, даже показала парочку тех, которых не смогла отдать. С этим мужчиной ей было хорошо. И это чувство зародившееся внутри, не хотело таять, как она себя не убеждала в его неуместности.

    – Можно личный вопрос? – в его глазах отражались мигающие огоньки гирлянды и девушка засмотрелась, не заметив, как кивнула. – Почему ты не празднуешь Новый год?

    Ещё год назад этот вопрос полоснул бы ножом по сердцу. Сейчас оно лишь болезненно сжалось, напоминая о глубокой дыре которая в нём зияла. Наверное в её взгляде что-то такое отразилось, потому что Ян накрыл ладонью её подрагивающие пальцы, и виновато произнёс.

    – Извини. Если не хочешь, можешь не отвечать.

    Может. Но ей почему-то очень захотелось больше не держать в себе эту боль. Захотелось наконец-то отпустить её по настоящему, отпустить Тёму.

    – Я вдова. – скрипучий голос и тяжёлые слова сорвавшиеся с пересохших губ, заставили её саму вздрогнуть. Захотелось сжаться и снова плакать, но она взяла себя в руки, стиснув зубы, посмотрела в глаза своему гостю и продолжила. – Мой муж погиб чуть более двух лет назад. Он возвращался с командировки, спешил ко мне, чтобы поехать вместе отмечать Новый год в Карпатах. А в результате попал в аварию. Потом кома, реанимация и его не стало.

    Ян смотрел на неё потемневшим взглядом, в котором плескались и сочувствие, и сожаление, и вина.

    – Прости. – он опустил голову, запустив пальцы в тёмные волосы.

    – Не надо. Я сама тебя пустила. Если бы действительно хотела остаться одна, то смогла бы указать тебе на дверь. – она слабо улыбнулась.

    Вдова. Вот чего он точно не ожидал услышать от молодой привлекательной девушки, запавшей ему в голову, захватившей все мысли и желания. Теперь Ян не мог побороть иррациональное чувство вины перед ней за то что навязал ей это дурацкое празднование. Её слова о том, что она сама позволила ему это, немного поубавили внутренний сеанс самобичевания. Захотелось хоть как-то отвлечь девушку, убрать эту гнетущую тоску из красивых зелёных глаз. И он не придумал ничего лучше, чем склониться к ней и поцеловать эти пухлые губы, манящие его с первого взгляда. Руки сами собой потянулись обнять, прижать, удержать. И когда она выдохнула удивлённо, его язык нахальным захватчиком скользнул внутрь, исследуя, лаская сладкую глубину, играя с её несмелым язычком. Саша всхлипнула и его будто ледяной водой из ушата облили. Ян оторвался от неё и с неведомым ему раньше страхом посмотрел в лицо своему наваждению. Неужели обидел? Испугал?

    Но в зелени её глаз плескалось лишь изумление и то, от чего его внутренности скрутило в тугой узел вожделения. Его девочка опять ничего не скрывала. И желания своего не прятала. Его? О да! И ничья больше. Потому что отпускать её он точно был не намерен. Теперь лишь бы дров не наломать.

    Этот поцелуй окончательно выбил её из равновесия. Хотя было ли оно, это равновесие? Может её с трудом обретённая когда-то зона комфорта была лишь тёмным углом, где она пряталась от мира и себя самой. И да, ей это было нужно тогда, когда мир перевернулся, но может пора уже выползать из своего убежища? Или впустить в него кого-то?

    – Прости, если слишком спешу. – попросил Ян тихо, прижимая ладонь к её щеке, поглаживая пальцами чувствительное местечко возле уха.

    И Саша потянулась сама за этой нехитрой лаской, позволив себе просто чувствовать. Закрыла глаза, пытаясь разобраться в том сумбуре, что образовался у неё в мыслях и эмоциях. И пропустила тот момент, когда оказалась сидящей у него на коленях. Дёрнулась было, пытаясь подняться, но мужчина крепко обнял её, удерживая на месте.

– Тшшш. Я просто хочу тебя обнять. – шепнул он ей, прижимаясь губами к виску и девушка замерла, оглушённая этой близостью. В его руках было так тепло и уютно, так хорошо и… правильно.

     – Ты меня пугаешь. – хрипло призналась она. Ладонь, гладившая её волосы, замерла в воздухе и девушка поспешила продолжить. – Ты слишком близко подобрался ко мне, и я боюсь собственной реакции на тебя, на твои действия, на твои слова. И, наверное, я делаю глупость, открывая тебе это, показывая свою слабость перед тобой. Но я ненавижу врать самой себе, и ещё больше ненавижу бояться.

    Ян отмер и зарылся пятернёй в её распущенные волосы, прижимая голову к своей груди.

    – Я, знаешь ли, тоже не за каждой встречной так бегаю, свободой своей холостяцкой рискуя. Давай вместе бояться.

    – Я на твою свободу не посягаю. – попыталась возмутиться и, попутно, вырваться из его рук Саша. Но все её трепыхания оказались бесполезными. Он лишь сильнее сжал руки.

    – Вот и зря. Я на твою точно собираюсь посягнуть. – хмыкнул Ян и снова её поцеловал.

    Прикосновение его губ было нежным, он словно давал ей возможность решить самой, отвечать или нет. И Саша не выдержала. С тихим стоном она прижалась к нему всем телом, и поцеловала в ответ, со всей страстью, что накопилась в ней за время её одиночества. Ян же, словно только этого и ждал, чтобы дать себе волю. Теперь его руки заскользили по её телу с собственнической решимостью, поглаживая, сжимая и лаская, доводя её до иступления.

    – Останови меня сейчас, милая, если не собираешься идти до конца. – пробормотал он и прихватил зубами её нижнюю губу. – Ты с ума меня сводишь, Саша.

    Но она и не думала останавливаться.  Слишком сильным было её желание почувствовать его всем телом, получить то, что обещали его руки, губы, горящие глаза. Её пальцы смяли мягкую ткань его пуловера и потянули вверх, обнажая крепкие мышцы его пресса, груди, пока не стащили мешающую ей вещь совсем. У Яна было очень красивое тело. То что раньше лишь угадывалось, теперь предстало перед ней во всей красе и девушка зависла, пожирая глазами широкие плечи, мускулистые руки.

    – Я сейчас засмущаюсь, если будешь и дальше на меня так смотреть. – его голос прозвучал хрипло, губы изогнулись в довольной усмешке, а рука скользнула по бедру, комкая платье.

    Саша лишь хмыкнула в ответ, склоняясь чтоб поцеловать бьющуюся на горле жилку, лизнуть теплую кожу и почувствовать наконец, как её несут туда, где ей больше всего хотелось сейчас с ним вдвоём оказаться, в её спальню.